Ворон - Смолл Бертрис

Прошла неделя. Неделя, за которую она возобновила свои связи с семьей. Без Мейдока она могла свободно говорить об Эдвине, что она и сделала.

— Ты любила его, мое дитя. Я сужу по тому, с какой нежностью ты вспоминаешь о нем. Что с ним случилось? — спросила Энид.

— Почти год назад Эдвин пошел на охоту на кабана. Слуги заметили его в его лесу. Это было незадолго до Рождества. Он хотел иметь к празднику кабанью голову Его старший сын, Кэдерик, несчастный человек, поехал с ним. Когда кабана выгнали из чащи, Кэдерик спрыгнул с лошади, стремясь убить зверя и блеснуть перед отцом. Он ранил кабана, но тот бросился на него. Эдвин встал между сыном и зверем и убил его, но сам был тяжело ранен подстреленным кабаном. Он спас Кэдерику жизнь. На следующий день ближе к заре, когда Эдвин был уже близок к смерти, Кэдерик отказался поклясться умирающему отцу, что будет заботиться обо мне. Мой бедный господин умер, зная, что оставляет меня в опасности.

Потом Уинн объяснила бабушке, как Кэдерик был одержим ею и непоколебимо уверен, что Уинн сможет принести ему детей, чего не сделали ни Эдит, ни другие женщины. Брат и сестра Уинн с широко раскрытыми глазами слушали рассказ старшей сестры. Они посмеялись, когда Уинн поведала им об уловке, благодаря которой женщины спасали ее от посягательств гостей Элфдина, когда Кэдерик сделал ее наложницей зала. Она рассказала им, как Кэдерик в гневе и расстройстве поклялся отдать ее первому, кто в его присутствии на высоком столе овладеет ею, и о Боде и его полудурке-сыне Тови.

— Как замечательно, что ты вырвалась от этого ужасного саксонца, — серьезно сказала Map, прижимая к себе Аверел, уютно устроившуюся у нее на коленях. — Как бы мне хотелось когда-нибудь встретить человека, который любил бы меня, как принц Мейдок любит тебя, дорогая сестра. — Ее зеленые глаза затуманились тайными мыслями и надеждой на будущее.

— Он будет здесь в нужное время, — сказала ей Уинн. — Тебе надо только подождать, а Дьюи, я знаю, будет относиться к тебе с той же любовью и почтительностью, что и ко мне. Выходи замуж только по любви.

— Да, — согласился Дьюи. — Если он подходит и если он доступен, Map, клянусь в том, что он будет твой!

С легкой улыбкой Map взяла свою племянницу, мурлыча что-то себе под нос. Дьюи, весело извинившись, отправился в поле приглядывать за работами.

— А что Мейдок? — поинтересовалась Энид. — Сможешь ли ты полюбить его вновь, Уинн?

— Я никогда не переставала его любить. Я сама считаю это странным, но так оно и есть на самом деле. И хотя я вновь и вновь ломаю над этим голову, но ответа так и не нахожу, как я могу любить двух мужчин одновременно. Они разные. Теперь, когда один из них потерян, я могу полностью отдать свое сердце другому.

— А что было бы, если б твой саксонец не был убит?

Уинн покачала головой.

— He знаю. Случись такое, думаю, я убежала бы от них куда глаза глядят и жила бы одна там, где они не могли бы меня найти. Страшно даже подумать об этом. Как я могла бы выбрать? Каждый дал мне по ребенку.

— Гм. — Энид вздохнула, лицо ее стало серьезным. У нее тоже не было ответа на такой возможный вопрос. Господь Бог лучше человека улаживает такие дела.

Глава 20

Мейдок вернулся в Гарнок через восемь дней, привезя с собой не только Риза, но и Несту Две женщины бросились навстречу друг другу, плача от счастья.

— До этого момента я и не представляла, как по тебе соскучилась, — всхлипывала Уинн.

— Я тоже, — отвечала Неста. — Дай мне взглянуть на твою дочь!

Мейдок говорит, что она восхитительна.

— Он это сказал? — Уинн была ошеломлена. Мейдок, казалось, не очень-то желал проявить хоть какое-то отношение к Аверел. Это больно ранило Уинн, особенно когда она вспоминала любящую заботу Эдвина об Арвеле.

Неста мгновенно поняла мысли Уинн.

— Он на самом деле сказал, что Аверел восхитительна. Он совсем очарован ребенком. Ему просто трудно примирить свои чувства к ней с сознанием того, что она была зачата другим человеком с его женой.

— Это еще одна жестокая рана, которую Брайс нанес Мейдоку, — Сказала Уинн.

— Да, — ответила Неста, — но не бойся, дорогая сестра, Мейдок в конце концов примирится с твоими потерянными годами. Главное, что мы вновь все вместе.

— Мейдок должен уничтожить Брайса навсегда, — внезапно сказала Уинн.

— Да, — согласилась Неста. — Поражение, которое мы нанесем Брайсу, озлобит его больше любого другого, перенесенного им раньше. Он не тот человек, чтобы легко принять поражение. Есть только один путь — уничтожить его. Уничтожить окончательно, — Теперь ты видишь, брат Мейдок, — прогремел глубокий голос Риза, — почему я не боюсь оставлять Несту в Сант-Брайде или Пендрагоне. Она идеальная супруга. — Он, довольный, улыбнулся и взял ее хрупкую руку, словно собрался повести вперед. — Посмотри на нее.

Она выглядит, как сказочная принцесса, но кровожадна, как скандинавский витязь, с которым мне случалось иметь дело.

— Разве я не права в моей оценке, мой господин? — решительно потребовала ответа Неста и пристально взглянула на него острым взглядом.

— Ты права, любовь моя. Мы должны вырвать жало у этой змеи, которая зовется Брайс, раз и навсегда. — Потом Риз улыбнулся Уинн. — Добро пожаловать домой, Уинн из Гарнока! — сказал он и быстро заключил ее в свои медвежьи объятия. Затем, поставив ее обратно на землю, восхищенно произнес:

— Думаю, вы такая же сильная, госпожа, как и моя жена, раз смогли перенести такой плен. Женщины из народа Кимри напоминают закаленные мечи — такие же красивые и прочные.

— Какой прекрасный комплимент, мой господин, — похвалила его Уинн и зарделась от удовольствия. — Я вижу, вы успешно выучились у Несты придавать изящную форму фразе, но чтобы вы не вскружили мне лестью голову, мне бы хотелось знать, обсуждал ли Мейдок с вами мой план освобождения нашего сына. Если да, то что вы о нем думаете?

— Сестра, я думаю, вы совершенно правы в своей оценке лорда Кей, — удивил ее Риз. — Он трус, и лучше всего подступиться к нему неожиданно.

— Вы согласны со мной? — Уинн была поражена.

— Да. Это самый удачный способ начать войну против него. Застать его врасплох! Воображаю себе его красивое лицо, когда вы смело входите в его зал, требуя своего сына! — Раскаты смеха Риза отдались в зале Гарнока эхом. — Он может легко захлебнуться собственной желчью, вот будет жалость-то! Это избавит нас от необходимости выпустить ему кишки, как свинье.

Уинн повернулась к Мейдоку, и он пожал плечами в знак согласия.

— Я, кажется, должен склониться перед вашей с Ризом мудростью, дорогая. Я не воин, я человек логики и благоразумия.

— И ты не должен нести ответственность за убийство дьявола. Я сделаю это сам за тот грех, который он пытался совершить с моей дорогой Нестой, когда она была девочкой. Только дьявольское отродье с извращенной душой может обидеть женщину и ребенка.

Уинн побледнела.

— Да, Мейдок уверяет меня, что Брайс не причинит вреда Арвелу. А что, если он уже сотворил зло?

Мейдок покачал головой.

— Я знаю, что о;; ничего не сделал дурного мальчику, — успокоил он жену — Если бы Брайс хотел навредить нашему сыну или даже убить его, он это сделал бы в Элфдине, убедившись, что мы оба знаем о беде.

Он, однако, не пошел на это. Он устроил все тайно, так, что ты сразу не узнала, а я бы вообще оставался в неведении, не найди я тебя, дорогая. Нет, Брайс не тронул Арвела.

— Мы должны отправиться в Кей как можно скорее, — сказала Уинн.

Потом обратилась к Ризу:

— Где ваша армия, мой господин? Вы не привели с собой в Гарнок никакой вооруженной силы.

— Мои люди еще четыре дня назад выехали в Кей. Они передвигаются только ночью. Войско, которое я веду, может вызвать подозрение не только у наших соседей, но и у Гарольда Годвинсона в Англии. Теперь, когда он замыслил убить нашего короля, он боится нас. К тому же молва может докатиться до Кей. Брайс не должен быть предупрежден о нашем приближении, не надо, чтобы и англичане вмешивались в это семейное дело. Я отправил послание в Скалу Ворона, чтобы люди Мейдока тоже по ночам подтягивались к Кей. Если мы выйдем завтра вечером, у нас будет достаточно времени, чтобы встретиться с ними.