Серая Башня - Сергей Элгрин

lig’hias uirlis («медицинских приборов»), а в воздухе сновали шарообразные медицинские роботы, размером не больше плода vuorra.

Н’ри указал на медицинское кресло, и я послушно лёг. Он подключил ко мне аппаратуру, а потом роботизированное кресло сделало мне несколько уколов.

Я, слегка встревоженно, спросил, что это за уколы. Н’ри успокоил меня, сказав, что пока что это просто предварительные анализы — проба крови и прочего. Прежде чем составить программу моей трансформации, он должен иметь представление об исходных данных.

Я спросил, много ли времени займёт предварительная подготовка. Он ответил, что управится к завтрашнему дню, и прямо завтра мы сможем начать процедуру Глэйморр.

После анализов я покинул кабинет Н’ри. Пребывание там меня угнетало. Мне было страшно от осознания того, что вскоре я лишусь той внешности, которой обладаю. Я вышел, оставив Н’ри одного с его машинами и роботами. Створки двери с шаркающим звуком съехались за моей спиной.

Я шёл по просторному холлу Teak’h Morr и со смешанным чувством взирал на высокие потолки, долгие колонны, изящные арки и статуи прекрасных д’хаэнэлле, запечатлённых древними художниками нашего Дома. Я старался как можно больше вобрать в себя из того, что вижу, как можно больше и точнее всё это запечатлеть в памяти — ведь вскоре я буду этого лишён, я окажусь вдали от родного дома. Я буду одинок и заброшен в чуждый мне, дикий, примитивный мир мабдэйнов. Этих волосатых карликов, поедающих жёсткое мясо с кровью и вонючий чеснок, и пьющих кислое пиво, и рыгающих, и скалящих свои желтые и гнилые зубы.

Я взирал на прекрасных каменных обнажённых dwynnaene («дев») и saeie («мужчин») и думал, как мог Даланэйринэль предать Х’айтрайенборр, как мог он предать нашу прекрасную hein («культуру»), наш lokk («мир»), наш d’haenelle («народ»)! И теперь… после предательства Анэйрина, спустя сотню лет, на меня свалилась участь исправлять положение!

Впрочем, никто меня не заставляет — на что же я жалуюсь⁈ Это мой выбор. Если я хочу, чтобы Эндэлина-Аррия была моей, мне придётся изменить внешность на мабдэйнскую и отправиться в Мабдэйнэдор.

Я продолжал идти по просторному холлу, и мимо проплывали залы, комнаты, кабинеты и проходы в сад и внутренний двор. Как раз когда я проходил мимо одного такого, до меня донеслось прекрасное пение и переливы изящной музыки, сливающиеся с щебетом птиц и шелестом воды в фонтане. Проход в сад находился между колоннами, и там же висели газовые занавески. Они раздувались на ветру, выгибались и принимали причудливые формы.

Я остановился у колонны, размышляя, идти ли мне в сад. Но тут из сада меня окликнули.

Я прошёл через газовую занавеску и увидел… Эндэлина-Аррию. Она находилась в окружении моих друзей-музыкантов.

Эндэлина-Аррия, заметив меня, тут же бросилась мне навстречу. Музыканты зааплодировали и принялись играть что-то весёлое, и фонтан позади них журчал, и струи воды переливались на солнечном свету.

Эндэлина-Аррия крепко обняла меня. На ней была лёгкая чёрная броня поверх светло-изумрудного платья. Уши украшены каффами, с них свисали ниточки бусин, драгоценные камни и маленькие фигурки-брелоки. Эндэлина-Аррия взглянула мне в глаза — и я увидел в её взгляде грусть. Она крепко поцеловала меня в губы, и музыканты принялись весело гикать.

Эндэлина-Аррия осталась гостить у нас в тот день, и вместе с ней прибыли несколько её слуг.

Я удивился: неужели её отец отпустил её? Она печально улыбнулась и сказала, что он не пытался её удерживать, для него самое главное — чтобы я сделал то, о чём мы с ним договорились.

Я познакомил Эндэлина-Аррию с отцом (с братом она уже была знакома), с несколькими особо приближёнными слугами нашего Дома и музыкантами. Брат показал ей лабораторию и объяснил, как будет проходить процедура Глэйморр. Отец провёл небольшую экскурсию по ларак’хозаводческим фермам, затем она посетила мою творческую студию, где я показал свои скульптуры и некоторое время лепил её портрет, пока на заднем фоне нас развлекали музыканты. Мы также успели посетить спортивный зал, где втроём — вместе с Н’ри — весело провели время за борьбой, прыжками на батуте, подвижными играми. Вечером мы все вместе ужинали за одним столом, а ночью…

Нет, ночью ничего не произошло — слуги Эндэлина-Аррии зорко следили за тем, чтобы она не вступала в любовную близость со мной — таково было условие её отца — поэтому на ночь деве выделили отдельную спальню.

На следующий день Эндэлина-Аррия была вынуждена покинуть нас и вернуться в свой Дом. Но она успела поприсутствовать на моей первой процедуре Глэйморр. Я лежал в медицинской кровати, рядом у приборов суетился Н’ри, на многочисленных экранах изображалось моё тело и отображались всевозможные данные: надписи, графики, цифры. Медицинский робот, похожий на паука, сделал мне укол в руку, а Эндэлина-Аррия стояла рядом, держа меня за другую, и горестно вздыхала. Взгляд её был печален, брови грустно сложились домиком, плотно поджатые губы дрожали. Казалось, она вот-вот расплачется.

После процедуры Эндэлина-Аррия уехала, но через несколько дней вернулась и вновь осталась погостить — на этот раз её отпустили уже на пару суток. Мои процедуры продолжались, они проходили каждый день, и со временем их становилось больше, и я начал замечать изменения в моём теле.

Однажды утром я проснулся и обнаружил на подушке целый клок волос. Я понял, что начинаю лысеть. Мой организм избавлялся от прекрасных серебристо-белых волос д’хаэнэлле, чтобы вырастить на голове ужасные, мерзкие, тёмные, грубые волосы мабдэйнов.

Параллельно с процедурами проходило и моё обучение. Каждый день отец проводил для меня лекции, посвящённые Земле Людей — как у них всё устроено, какая там экосистема, кто такие люди, какова их история, какие у них государства, на каких языках люди говорят, какая у них культура…

Когда знаний отца стало недостаточно, мы пригласили экспертов по мабдэйнам. Благо, Ори-Ари взялся всячески способствовать нам в деле, так что — при его содействии — никто не отказывал, когда нам требовалась помощь. Можно было сказать, вся планета знала о том, что мы собираемся провернуть, и вся планета… э-э-э… надеялась на меня. И была готова помочь.

Помочь в чём угодно, кроме одного. Никто не хотел занять моё место.

Я хорошо узнал историю Мабдэйнэдора, историю Стаентрада, Эйрина и Анэйрина, Серой Башни, выучил