Наваждение - Пола Волски

- О Чары, это правда, Возвышенная дева, - вмешался во Льё в'Ольяр. Они гонятся за нами, как свора одичавших собак. Неужели вы не знали? Ничего не остается, кроме как собрать пожитки и бежать, пока еще возможно. Видите, у меня здесь с собой деньги, акции, закладные, ценные бумаги, фамильные документы и побрякушки - военные трофеи прапрапрадедушки. - Он похлопал по саквояжу. - Так что я готов. Если можете, не думайте обо мне чересчур дурно.

- Разумеется, нет, - сказала, кривя душой, Элистэ. Он был Возвышенным, даже носил высокий титул, и вот он убегал! Убегал от разбойников! Что должна чувствовать мадам? Элистэ взглянула на бабушку, ожидая увидеть презрение на лице, но обнаружила только мрачное, почти горестное сострадание. Ее собственная пренебрежительная усмешка сбежала с губ, и она спросила уже более сочувственно:

- А сейчас народогвардейцы преследуют ваше превосходительство?

- О Чары, да, Возвышенная дева! Я бы уже делил солому с крысами "Гробницы", если бы не своевременное предупреждение от людей во Мерея. Они спасли меня в последнюю секунду, клянусь вам. Только я успел выбраться из дома, а по улицам уже крадутся эти типы из Авангарда... В сущности, мне пришлось бежать от них. Подумайте только! И еще мне сказали, что все городские ворота охраняются их стражей...

- Да, теперь они охраняются постоянно, - подтвердил во Мерей.

- Мои дела никогда еще не находились в столь плачевном состоянии.

- Не огорчайтесь, маркиз, - посоветовал кавалер. - Остался еще один выход из города, путь, известный немногим. Через два часа вы будете в безопасности за пределами городских ворот. А потом вам стоит подумать и о временной эмиграции.

- О, непременно, разумеется! Думаю, что мне лучше уехать в Ланти Йум - они там чтут родовитость. А вы, графиня? - спросил во Льё в'Ольяр хозяйку дома. - Ведь вы, ваше сиятельство, тоже не невидимка!

- Было бы чрезвычайно досадно, если бы она была невидимкой, рассеянно возразил Мерей с машинальной галантностью.

- Неужели кавалер во Мерей еще не уговорил вас уехать?

- Если и не уговорил, то не потому, что мало уговаривал, - объявил Мерей.

- Об этом думать не приходится, - высокомерно сказала Цераленн.

- А что король? - смело спросила Элистэ, и, встретив удивленные взгляды, продолжила: - Но ведь если самые высокопоставленные из Возвышенных в опасности, разве его величеству не угрожает еще большая опасность? Разве он не может окончить свои дни в "Гробнице"?

- Внучка, ты говоришь неслыханные вещи. - Высокая фигура Цераленн застыла. - Королевская особа священна и останется таковой и при тех временных беспорядках, какие мы ныне переживаем. Предполагать что-либо иное - означает перейти границы мыслимой ребяческой дерзости. Подобные мысли недостойны... они вульгарны... Тебе должно быть стыдно за себя.

Возможно, ледяная строгость бабушки скрывала замешательство и даже тревогу, но Элистэ этого не заметила. Щеки ее вспыхнули, она опустила глаза.

Но во Льё в'Ольяра не так легко было осадить.

- Вы чересчур непреклонны, графиня, - сказал он. - Юная леди говорит вполне разумные вещи, и я с ней согласен. Даже родной брат его величества снизошел до того, чтобы улизнуть отсюда, и хорошо сделал, - насколько я слышал, его уже совсем припекало. Что же говорить о неприкосновенности королевской особы? Но, собственно, присутствующий здесь кавалер знает об этом больше моего. Правда, Мерей? Разве вы не поддерживаете связи с людьми Феронта в Стрелле? О Чары, вот вам и идея. Феронт и его хозяева в Стрелле могли бы раскошелиться да "подмазать" кого следует и таким образом облегчить его величеству бегство из Бевиэра. Можете быть уверены - мы, Возвышенные Вонара, сделаем все, что в наших силах, но все же мне кажется, эти стрелльские господа могли бы...

- Пора, маркиз, - перебил его во Мерей с такой спокойной уверенностью в голосе, что эта реплика показалась случайной и несущественной.

Во Льё в'Ольяр с готовностью кивнул. Он, видимо, не заметил, что ему намеренно наткнули рот. Но Элистэ достаточно ясно это почувствовала, и ее утихшая было обида вспыхнула вновь. Они боятся, что она узнает что-нибудь о готовящемся побеге короля. Они доверяли ей не больше, чем... ну, например, Аврелии, от которой всегда все скрывали Ее лицо вытянулось, но никто этого не заметил.

Цераленн и Элистэ проводили гостей к выходу. Кавалер во Мерей нанял возницу, ждавшего их на улице у дома. Это был разумный ход, ибо народогвардейцы в поисках богатого Возвышенного во Льё в'Ольяра и не подумали бы обыскивать обшарпанный городской фиакр. Сам маркиз оглядел экипаж с недоумением, но сесть в него согласился. Через секунду они уже катили, погромыхивая по обманчиво спокойным улицам к месту их секретного назначения, к той неизвестной обители, к безымянной улице, на которой стоит неприметный дом с подвалом, ведущим к потайному ходу под городской стеной. Удивительно, что Мерею удалось каким-то образом проведать о нем, и этой драгоценной тропой жизни пока можно было пройти без всяких помех и препятствий. Маркиз во Льё в'Ольяр наверняка благополучно ускользнет из Вонара и присоединится к другим Возвышенным изгнанникам в Ланти Йуме или в другом месте.

Цераленн и Элистэ стояли в дверях, глядя, как экипаж исчезает из виду. В голове Элистэ роились вопросы, но ни одного из них она не задала вслух. Какой в этом смысл, бабушка все равно не ответит. Вот улица опустела, и обе дамы вернулись в дом. Цераленн удалилась в свои покои, а Элистэ поспешила наверх за горничной и своими упакованными сокровищами. Прерванная было затея удалась как нельзя лучше. Но когда Элистэ стояла позади дома в саду, залитом лунным светом, делая вид, что наблюдает за действиями Кэрт, мысли ее были далеко. Она как будто следовала по улицам за своим прежним поклонником, ныне беженцем, и гадала - может ли произойти то, о чем прежде невозможно было и помыслить, случится ли так, что она и ее близкие когда-нибудь отправятся той же дорогой?

- И это твое последнее слово? - осведомился Уисс в'Алёр.

- Последнее и окончательное, - ответил Хорл Валёр, чувствуя, как внезапно проясняется его сознание и совесть. Он глубоко вздохнул и выпрямился. Ему было страшно, но одновременно он испытывал счастье, какого не переживал со времени приезда в Шеррин. Поблизости не было Бирса, подавлявшего его, - в последнее время, к его великому облегчению, Бирс частенько находился в отлучке, - и Хорл наконец собрался с силами противостоять сыну. Наконец-то он обретал себя, сбрасывая тяжкий груз унижения и зависимости. Удивительно, как легко стало на душе, - надо было сделать это несколько месяцев назад. Глядя прямо в глаза сыну, Хорл твердо сказал:

- Это не подлежит обсуждению. Скажи, зачем мы приехали сюда? - Они стояли перед столичным Арсеналом, куда Уисс притащил его с далекой улицы Нерисант. Хорл не видел в этом смысла, но сын настаивал.