Шрамы - Вера Холлинс

горло, чувствуя, что вот-вот снова расплачусь, что было бы нелепо.

— Ты действительно проводишь время с девушкой, ничего от этого не получая?

Он уткнулся носом в мою шею:

— Кто бы мог подумать? Это шокирует.

Я закрыла глаза. Я так много хотела сказать, но для меня было бы невозможно объяснить ему, что он только что сделал для меня. Он освободил меня. Он помог мне исцелить ту часть меня, которую я думала, что потеряла навсегда, показав мне, что удовольствие может заменить насилие, страх и непобедимую боль.

Я прижалась к нему еще ближе. Наконец-то я могла позволить себе просто положиться на кого-то другого, без забот и постоянной осторожности.

— Кроме того, не то чтобы я ничего из этого не извлек, — добавил он.

Меня уже клонило в сон, ноги стали тяжелыми.

— Что ты имеешь в виду? — Пробормотала я.

— Мне понравилось делать тебя счастливой. Я хочу, чтобы тебе было хорошо, — он погладил меня по щеке. — Я хочу отдать тебе все, — прошептал он так тихо, что я подумала, что мне это показалось, когда я уже засыпала.

И, возможно, мне действительно показалось.

Возможно, я уже видела сон, и это был лучший сон в моей жизни.

Первое, что я ощутила, открыв глаза, был стыд, но я не могла понять, почему. Я моргнула, чтобы прояснить зрение, и тут до меня дошло. Я резко села на кровати, испытывая еще больший стыд, и огляделась в поисках Мейсена.

Фух. Другая сторона моей кровати была пуста.

Всё моё тело вспыхнуло, когда я вспомнила, как он прикасался ко мне… Я не могла поверить… Я позволила ему сделать… сделать это со мной. Должно быть, мне промыли мозги. Я сошла с ума.

Теперь он ушёл, наверное, я ему наскучила, раз уж я ему позволила… Вот только он ничего не получил от этого, кроме как потешить своё эго, доведя меня до оргазма.

Но почему я чувствовала себя такой подавленной из-за того, что его здесь не было? Я не должна удивляться. Я не должна ничего от него ожидать…

Мой взгляд упал на записку, которую кто-то оставил под чучелом ящерицы. Я быстро схватила её и прочитала слова, написанные неровным почерком, свойственным мальчишкам:

«Я встал пораньше, чтобы отвести Эли на собрание его группы поддержки парализованных людей, и не хотел тебя будить. Ты сильно храпишь, но это нормально, потому что ты всё ещё очень милая.

P.S. Позаботься об этой ящерице.;)»

— Вот же негодяй! И я не храплю. — Я смяла записку в руке, снова покраснев, но на моём лице играла улыбка. Почему я улыбаюсь?

Я встала и потянулась, разминая затекшую спину. Меня охватило чувство энергии, которое я не испытывала уже несколько дней. Нет, даже не дней — недель! Возможно, месяцев! А теперь поговорим об умопомрачительном оргазме.

Я подошла к зеркалу и обнаружила, что на моем лице сияет улыбка, а в глазах появился блеск, которого раньше не было. Я нежно коснулась своей груди, живо вспоминая поцелуи Мейсена, и внутри меня разлилось тепло. Моя грудь была чувствительной и безмолвно требовала новых поцелуев. Теперь, когда я испытала на себе, что это может быть похоже, мне трудно было не захотеть узнать, будет ли секс с ним таким же восхитительным.

Мне также стало интересно, сможем ли мы когда-нибудь работать в паре.

— Ты влипла по уши, девочка, — сказала я с легкой усмешкой, глядя в окно на солнечное небо.

Впервые после смерти Стивена я почувствовала, как тяжесть в груди немного отступает, и во мне начал расти крошечный росток надежды на то, что, возможно, остаток моей жизни не будет таким мрачным без него.

— Если бы ты мог видеть меня сейчас, ты бы не позволил мне пережить это так. — Я нашла на полу свою ночную рубашку и надела её. Выйдя на балкон, я глубоко вдохнула свежий воздух. — Но я думаю, ты был бы рад узнать, что я способна на положительные эмоции. Я не законченная стерва… сюрприз, сюрприз!

Я улыбнулась. На этот раз боль не была такой глубокой и гнетущей, как раньше. Внутри меня всё ещё было больно, но теперь к ней добавилась радость.

— Если бы ты был здесь, «Моя история с Барби» стала бы твоей самой любимой мыльной оперой. Ты бы назвал её «Мучения и страсть» или «Страсть пердежа». Ещё лучше!

Стая птиц пролетела по небу, описывая несколько спиралей, прежде чем продолжить своё путешествие в неизвестность, и я представила, как Стивен улыбается.

— Я люблю тебя, Стивен. — Я сказала ему слова, которые не могла произнести в день его смерти, и часть груза, который я несла с того дня, свалилась с моих плеч. — Я всегда буду любить тебя, старший брат.

Это было замечательно. Мне было радостно осознавать свои чувства. Возможно, однажды я смогу отказаться от всех этих масок и стать самой собой.

Я снова улыбнулась. Я могла бы попытаться.

Я начала насвистывать, чего никогда раньше не делала, и направилась в душ, прокручивая в голове воспоминания о прошлой ночи. Мне снова стало жарко.

Боже, как же я была рада, что комната моей мамы находится в другом крыле!

ГЛАВА 25

Я ожидала, что Мейсен завалит меня сообщениями, но он этого не сделал. Он написал мне намного позже, когда я уже собиралась на ужин с Матео, и это сообщение стало для меня настоящим шоком: Хочешь пойти куда-нибудь со мной сегодня вечером?

Он приглашал меня на свидание. Мейсен Браун звал меня на свидание!

Я съехала на обочину и перечитала текст еще миллион раз, опасаясь, что мой мозг сыграл со мной злую шутку. Нет, это действительно было то, что он написал. Мои руки были влажными, когда я отправляла ему ответное сообщение: Зачем? Ты просишь меня пойти с тобой прятать трупы? Если так, боюсь, мне придется отказаться.

Я нетерпеливо постукивала ногой по полу, ожидая его ответа: Это свидание, сатана. Ты знаешь, что такое свидание? Или тебе нужно, чтобы я написал тебе определение?

Мои ноздри раздулись. Как это было возможно, что я одновременно хотела поцеловать и убить этого парня?

Я: Не раньше, чем я отправлю тебе сообщение с определением «Барби засранец».

Сразу после этого я отправила ещё одно сообщение: И, насколько я помню, ты не ходишь на свидания.

Его ответ пришёл почти сразу же: Всё когда-нибудь бывает в первый раз.

Бабочки в