Правда истории или мифология? Пограничные войска НКВД в начале Великой Отечественной - Владимир Иванович Городинский

роты. Н. Н. Берсенев очень ярко и эмоционально описывает, как, на его взгляд, мог происходить бой одного пограничника с немецкими захватчиками: «Итак, картина. Замаскированная, оборудованная пулеметная позиция на крутом обрыве. Противник на воде. Он качается на волнах. Плывет до середины реки. Огонь! Чем не тир? Можно и батальон намолотить». Думаю, что при таком понимании сути общевойскового боя у читателей может сложиться впечатление, что в той войне мы сражались не с сильнейшей армией мира, а с какими-то дикими племенами Центральной Африки, вооруженными допотопными луками и каменными топорами.

Сегодня уже многим хорошо известна высокая оценка немецким командованием стойкости, мужества и героизма советских воинов при обороне Брестской крепости и военно-морской базы Лиепая. По немецким документам, их войска понесли здесь небывалые до этого потери: в Брестской крепости погибло 452 фашистских солдата и офицера и 668 было ранено, а при штурме Лиепаи — 650 и 983 человека соответственно. Если верить моим оппонентам, то получается, что один пограничник в одном бою уничтожил практически столько же фашистских солдат, сколько одна дивизия Красной армии и несколько сотен военнослужащих войск НКВД за несколько дней боев при обороне Брестской крепости или военно-морской базы Лиепая. Утверждать подобное как-то несерьезно для офицера с академическим образованием.

Не брезгует Николай Николаевич в своей статье и откровенным манкированием, говоря, к примеру, о содержании книги генерал-майора в отставке Героя Советского Союза A. А. Свиридова «Батальоны вступают в бой». Он пишет следующее: «Я неделю искал эту книгу через интернет по городам и весям. В Москве нашел одну. Тоненькая. Написано как художественное произведение. Прочитал. И что? Армейский батальон занял оборону вблизи границы. Жили в лагере, в палатках. Понемногу зарывались в землю. Застава никуда не ушла». В такой короткой цитате начальник Центрального музея пограничной службы ФСБ России слукавил дважды! И все ради того, чтобы, с одной стороны, в очередной раз выставить меня ярым сторонником скандально известного B. Суворова (Резуна), а с другой — обвинить в научной непорядочности.

Итак, Н. Н. Берсенев книгу уважаемого ветерана, Героя Советского Союза позиционирует как художественное произведение. На самом деле она вышла в серии «Военные мемуары» в 1967 году. Чувствуете разницу, уважаемые читатели?

Следующий вымысел заключается в том, что «застава никуда не ушла». В самом начале своей книги на с. 3 А. А. Свиридов пишет: «На реке Прут наша дивизия сменила пограничников. Покидая государственный рубеж, они передали нам укрепленный берег и оставили не совсем обычные сувениры — ореховые удочки, разбитый пулемет и старую овчарку». А на с. 23 говорится о том, что «если почти на всех участках западной границы первый удар на себя приняли незначительные отряды пограничников., то на юге до начала войны границу охраняли соединения и части 18-й и 9-й армий. И здесь врагу долго не удавалось добиться успеха». Думаю, нет смысла доказывать, что в тот период цензура была очень строгой — и ни одно предложение без ее одобрения не могло появиться в книге любого автора.

В другом случае Н. Н. Берсенев без зазрения совести полностью извратил мои аргументы в пользу вывода о том, что пограничники накануне войны не были приведены в полную боевую готовность. Слова бывшего начальника штаба 4-й армии Западного фронта Л. М. Сандалова о том, что «никаких мер по приведению войск в боевую готовность вечером 21 июня на брестском направлении не проводилось», а «Брестский пограничный отряд нес обычную службу», он приписал начальнику штаба 4-й немецкой армии генералу Г. Блюментриту. При этом обвиняет меня в том, что «когда надо показать нашу беспечность, русский генерал позволяет говорить немецкому». Если бы мой оппонент самостоятельно работал над своей статьей, то он бы, наверное, не допустил подобного «ляпа». Обосновывая свою точку зрения, я привел свидетельства одного немецкого, трех советских генералов (в т. ч. крупного ученого Г. П. Сечкина), а также выдержки из Журнала оперативной записи, который с первых минут войны велся в Главном управлении пограничных войск НКВД СССР. И везде там говорится о том, что пограничники несли службу в обычном режиме. Зачем же так передергивать факты?

Кстати, в первом томе нового 12-томного издания «Великая Отечественная война 1941–1945 годов» на с. 104 по этому поводу сказано, что «войска западных приграничных округов не были приведены в полную боевую готовность». А если соединения и части Красной армии не были приведены в полную боевую готовность, то это в полной мере касается и пограничников западных округов. К этому следует добавить, что до сих пор так и не опубликован ни один документ Главного управления пограничных войск НКВД СССР, который бы свидетельствовал о приведении пограничных войск в полную боевую готовность.

В этой связи хочу ответить моим оппонентам, что спор по поводу приведения или неприведения пограничных войск в полную боевую готовность — это не вопрос о том, кто является главным виновником развязывания Великой Отечественной войны. Международный суд в Нюрнберге все точки над «i» в этом вопросе расставил давно. Это вопрос об ответственности руководства Главного управления пограничных войск НКВД СССР и командования пограничных округов за те тяжелейшие потери, которые понесли пограничники в первые часы фашистской агрессии по причине неприведения их в полную боевую готовность.

Несколько слов по поводу общего уровня подготовки моего оппонента. Когда читаешь о том, что в первый же день войны в СССР была начата мобилизация, а немцы якобы в своих листовках призывали: «Убивайте командиров, комиссаров и пограничников», так и хочется спросить Н. Н. Берсенева: а в каких архивах он это отыскал? Первым днем мобилизации, как известно, было объявлено 23, а не 22 июня 1941 года. По поводу текста листовки, думаю, читатели сами дадут ей оценку. А вот заявление о том, что СССР никогда первым не нападал и что это неоспоримая истина, своей невежественностью убивает наповал! Неужели начальник Центрального музея пограничной службы ФСБ России до сих пор не знает, что 30 ноября 1939 года без объявления войны Советский Союз напал на Финляндию и четыре месяца вел с ней войну? Лига Наций эти действия расценила как неспровоцированный факт агрессии против суверенного государства и исключила СССР из своего состава. Другими словами, мировое сообщество в 1939 году признало Советский Союз наравне с Германией агрессором.

Еще один пример, свидетельствующий об отсутствии у моего оппонента элементарных знаний в области истории пограничных войск того периода. Н. Н. Берсенев утверждает, что 29 июня Сталин приказал сформировать 15 дивизий НКВД за счет пограничных кадров, так как уже был якобы наслышан о том, как геройски дрались пограничники в первых боях на границе. С его слов, на комплектование этих дивизий был направлен лучший кадровый состав погранвойск Грузинского,