Властители Зла. Кн. 1. (Звездный король - Машина смерти - Дворец любви) - Джек Вэнс

Джерсен медленно выпрямился. Алюз Ифигения, не отрывая глаз от костра, тихо произнесла:

— Для тадоусков женщины — существа низшего порядка... Они считаются общественной собственностью, и воин, занимающий высшее положение, спит с понравившейся женщиной первым.

Джерсен сказал ей:

— Объясните ему, что это не в наших обычаях.

Алюз Ифигения медленно подняла голову и пристально поглядела на Джерсена:

— Мы ничего не можем сделать. Мы...

— Скажите ему!

Алюз Ифигения повернулась к вождю и передала слова Джерсена. Сидевшие вокруг костра воины превратились в каменные изваяния. Потрясенный вождь сделал два шага вперед.

— На своей родине можете соблюдать собственные обычаи, — ответил он. — Но здесь Скар Сакау, и у нас свои правила. Разве этот бледнолицый — самый выдающийся воин из всех присутствующих? Нет, конечно же нет. Следовательно, ты, бледнолицая женщина, должна уйти в мою палатку. Так заведено в Скар Сакау.

Джерсен не стал дожидаться перевода:

— Скажите ему, что у себя на родине я — особо выдающийся воин. Если вы и будете спать с кем-нибудь, то только со мной.

На что вождь не без раздражения ответил:

— Повторяю, здесь Скар Сакау. Я здесь вождь, никто не смеет мне перечить. И не стоит тратить попусту слов. Всем видно, бледнолицый мне не пара. Так что ступай сюда, женщина, и на этом закончим недостойные меня переговоры.

— Скажите ему, — упорствовал Джерсен, — что мое положение воина куда выше, чем его, что я адмирал космического флота, верховный правитель, сам Господь Бог, кто угодно, лишь бы это стало ему понятно.

Она покачала головой и поднялась:

— Мне лучше повиноваться.

— Скажите ему.

— Вас убьют!

— Скажите ему.

Алюз Ифигения перевела слова Джерсена. Вождь сделал еще два шага и подозвал крепкого молодого воина:

— Ну-ка, покажи этому бледнолицему, что он из себя представляет. Задай ему взбучку, чтобы он всегда помнил о том жалком месте, которое занимает.

Воин сбросил доспехи с верхней части туловища.

— Бледнолицый вооружен, как самый настоящий трус, — произнес вождь. — Передай ему, женщина, что он должен биться по-мужски, только с кинжалом в руке. Пусть снимет с себя всё мечущее молнии оружие.

Дрожащей рукой Джерсен потянулся к лучемету. Но тут же понял, что другие воины сразу обезоружат его. Он не спеша отдал оружие Алюз Ифигении, снял с себя куртку и рубаху. Его противник был вооружен тяжелым кинжалом с обоюдоострым лезвием. Джерсен извлек свой нож с узким и длинным лезвием.

Воины-тадоуски расчистили пространство между тремя кострами и, присев на корточки, образовали круг. Темно-коричневые лица их оставались бесстрастными, и они походили на гигантских насекомых.

Джерсен вышел вперед и прикинул в уме возможности своего противника: высок, мышцы могучие, движения быстрые. Пальцы тадоуска поигрывали тяжелым кинжалом, будто перышком. Джерсен чуть приподнял свой нож. Молодой воин описал кинжалом в воздухе круг — своеобразный психологический прием воздействия на противника. Сталь клинка, отражая языки костров, образовала в воздухе устрашающее огненное кольцо.

Резким движением Джерсен метнул свой нож в противника. Острое лезвие проткнуло запястье тадоуска. Мгновенно ослабевшие пальцы выпустили кинжал. В немом изумлении парень взирал на беспомощную руку. Джерсен подошел к нему, поднял оброненное им оружие, низко пригнулся, чтобы увернуться от выпада ногой, и концом ручки ударил парня в голову, чуть повыше уха. Воин пошатнулся, Джерсен ударил его еще раз. Парень рухнул наземь.

Джерсен учтиво вернул кинжал молодому воину, вложив его в кожаные ножны, прикрепленные к поясу тадоуска, после чего вернулся к Ифигении и стал спокойно одеваться.

Только сейчас, впервые за все это время, в зрительских рядах появилось оживление. Однако не было ни аплодисментов, ни осуждающих возгласов — только тихий ропот, выразивший некоторое удивление и недовольство результатом схватки.

С торжественным видом на площадку вышел вождь — все уставились на него. Вождь громким гортанным голосом патетично пропел свою длинную речь:

— Бледнолицый, ты одержал верх над нашим молодым воином. Я не вправе упрекать тебя за необычный способ, с помощью которого ты этого добился. Однако мы, тадоуски, считаем, что только тот, кто не очень-то надеется на свою силу и умение, захочет решать судьбу поединка одним-единственным броском. Ты не можешь успокоиться на том, что тебе удалось одолеть молодого и не очень опытного воина. Придется, бледнолицый, сразиться еще раз.

Взгляд его начал скользить по лицам воинов.

— Скажите вождю, — обратился Джерсен к Алюз Ифигении, — что только с ним я могу уладить разногласия насчет вашего ночного пребывания и поэтому именно его я приглашаю сразиться со мной.

Алюз Ифигения тихим голосом перевела слова Джерсена, которые ошеломили тадоусков. Даже сам вождь был удивлен подобным предложением.

— Он действительно так считает? Неужели бледнолицый не понимает, что здесь мне нет равных, что я был сильнее всех людей, с кем мне доводилось до сих пор сталкиваться? Объясни ему, что поскольку я вождь, а он не принадлежит к моему клану, то схватка между нами должна закончиться только смертью одного из нас.

Алюз Ифигения все это передала Джерсену, на что тот ответил:

— Известите вождя о том, что я не стремлюсь доказывать свое высокое положение и с большей охотой предпочел бы спать, а не сражаться, если он не станет настаивать на вашем обществе.

Алюз Ифигения объяснила вождю желания Джерсена, но вождь решительным жестом швырнул наземь свои доспехи и произнес:

— Кто из нас более достойный, мы выясним очень быстро. В боевом отряде не может быть двух предводителей. Чтобы судьбу схватки не решал один случайный бросок ножа, борьба будет вестись голыми руками, без оружия.

Джерсен окинул вождя придирчивым взглядом. Тот был высок, несколько тяжеловесен, но очень подвижен; темная кожа его казалась задубелой, как кора дерева. Джерсен посмотрел на Алюз Ифигению, зачарованно следившую за каждым жестом своего спутника, и двинулся вперед. По сравнению с темным телом тадоуска, на котором рельефно выделялись многочисленные бугры стальных мускулов, тело Джерсена выглядело мертвенно-бледным и дряблым. Чтобы проверить реакцию вождя, Джерсен попробовал как бы невзначай ударить кулаком в голову. Мгновенно стальные пальцы перехватили его запястье, вверх взметнулась правая нога тадоуска. Джерсен выдернул руку и мог бы, поймав ступню, опрокинуть вождя наземь, но вместо этого позволил носку противника слегка коснуться своего бедра, после чего с размаху ударил левой рукой по шее вождя. Впечатление было такое, будто костяшки пальцев уткнулись в ствол дерева. Вождь прыгнул вперед, оттолкнувшись сразу обеими ногами, а для большего устрашения еще и раскинул пошире руки. Незащищенное лицо варвара левым глазом наткнулось на кулак Джерсена, но при этом и сам Джерсен нарвался на такой захват руки, какой прежде ему еще никогда не встречался. Еще секунда, и противник сломает ему локтевую кость... Джерсен чуть присел, затем резко распрямился, как пружина, неожиданно кувырнулся назад, с размаху ударив противника ногой в лицо, и рывком высвободил руку.