Сетра Лавоуд - Стивен Браст

Стив говорит, что для него это работает.

Еще одно послесловие, от переводчика

Уважаемый читатель, после такого количества эпилогов, послесловий и просто приложений, одним послесловием больше, одним меньше, разница невелика.

Прежде всего я хочу поблагодарить всех тех читателей, кто дочитал до этого места, то есть прочел больше тысячи страниц оригинального текста. По моим подсчетам списали Дороги Мертвых на свой компьютер примерно 11 тыс. человек, Властелин Темного Замка — 6 тысяч, значит примерно 3 тысячи читателей дочитают до этой точки. Ты один из них, мой уважаемый читатель!

И еще я особенно хочу поблагодарить тех, кто написал свои впечатления или задал вопрос по поводу романа или перевода. Некоторые из замечаний человеку Вироховскому, мягко говоря, не очень понравились, но переводчик Вироховский в большим вниманием изучил их все.

Теперь я хочу сказать, что буду придерживаться литературной игры, то есть буду считать, что Браст перевел на английский известного Драгерианского писателя Паарфи, а я перевел его на русский.

Что можно сказать о Паарфи?

Я вижу… добрым, умным, (хотя и не мудрым), многоопытным и доброжелательным — главное благожелательным — дедушкой, который охотно, пожалуй даже слишком охотно, раскрывает перед детьми и внуками неисчерпаемые кладовые своей памяти и эрудиции. Рассказ, сплетение словес, доставляет ему самому немалое удовольствие, он часто и охотно уклоняется от темы, вспоминая лишь косвенно относящиеся к делу обстоятельства, часто грешит монотонностью и многословием, но в целом занятен и глубоко симпатичен.

Примерно такого Паарфи я и держал в голове, переводя «Виконта» (за исключением дедушки, кончено). Но о ком говорится здесь? Читатели со стажем конечно узнали сразу, для остальных напомню, что речь идет о Плутархе, а цитата принадлежит переводчику Симону Маркишу. Так что в целом можно сказать, что Паарфи — это Плутарх, который решил написать исторический роман.

Кстати, измышления ученых Университета, переданные магом Илином в конце 2-го тома Виконта, безусловно клевета. Напомню их «…книги Паарфи написаны совсем не самим Паарфи, но некими ремесленниками по указаниям Паарфи, или из-за известной всем лености Паарфи, или вообще из-за его неспособности писать…». Да, но эти измышления безусловно справедливы по отношению к весьма известному писателю Александру Дюма (отцу), который якобы написал Три Мушкетера, которых на самом деле написал один из его «литературных негров"(выражение Катаева) по имени Альбер Моке. Не расстраивайся, уважаемый читатель, если ты не знал этого факта истории литературы; уверяю тебя, что мало кто из французов знает об этом, хотя некоторые из них живут на улице Альбера Моке в 16-ом (если я не ошибаюсь) округе Парижа. И на этот факт безусловно намекает маг Илин. Но говоря о Трех Мушкетерах я буду, как принято, употреблять фамилию Дюма.

Опубликованный в Интернете перевод вызвал достаточно оживленную дикуссию, несколько вопросов и замечаний. На некоторые из них я ответил на форуме Библиотеки Старого Чародея, здесь я хочу ответить на них опять и на некоторые замечания, которые я перевел в форму вопроса.

1. А за плотную редактуру Хроник Кааврена, включая Виконта Адриланкского, когда-нить планирую взяться.

Итак здесь сразу два вопроса: как называется вся серия про Кааврена и как называется Виконт. Кстати отмечу, что где-то видел даже название «Романс о Кааврене»

Оригинальное название всей серии «The Khaavren Romances». О слове хроника вообще речь не идет, а слово romance как термин литературоведения означает прозаическое или поэтическое повествование героически-приключенческого или романтически-любовного плана (примеры Стивенсон, Дюма) в противоположность novel — прозаическому реалистическому бытовому произведению (основа противопоставления здесь — степень реалистичности, „приземленности» сюжета(примеры Диккенс, Бальзак).

Что касается Виконт Адриланки или Виконт Адриланский — и так правильно, и так правильно, скорее речь идет об уже установившейся привычке. Му говорим д'Артаньян (а почему бы не Артаньянский, ведь в дословном переводе «из Артаньяна», небольшого местечка в Гаскони), но Граф Парижский, хотя по французски тоже «из Парижа». Мне лично больше нравится мой вариант, но это дело вкуса.

2. Хозяин Черного Замка

Да, можно назвать и так, и даже «Лорд Черного Замка», но я выбрал «Властелин» по аналогии с Толкиеном («Властелин Колец»), чтобы подчернуть, что все современное фэнтези вышло из него.

3. Э… если это официальный перевод, готовящийся к изданию, то терминологию бы в соответствие с предыдущими книгами не мешало привести.

Совершенно верно, я изо всех сил старался сохранить терминологию предыдущих книг серии, то есть Гвардии Феникса и Пятьсот Лет Спустя. Для меня было очень важно, чтобы читатель видел, что это пять частей одной книги, а не разных. Лично мне всегда не нравится, когда в первой части героя зовут скажем Вася, а во второй Федя, и читателю надо проделать трудную мысленную работу, чтобы понять, что это один и тот же человек. Иногда у меня буквально «руки чесались» назвать кого-нибудь по-другому, но я всегда в себе это желание подавлял. Могу только себя упрекнуть, что назвал богиню, играющую большую роль в книге, Веррой, а в романах о Талтоше она именуется Вирра. Но уже ничего не поделаешь.

4. А что такое «Орб»? Или «варлок»? В словаре РЯ таких слов нет вообще. Где найти переводчика на ваш перевод? «Милорд»?

Н-да. Слово Варлок (в форме «ворлок») появилось с русском языке с первым переводом «Машины времени» Уэллса. Поиск в Интернете дал примерно пол. миллиона страниц с этим словом. Я предпочел форму с буквой «а», чтобы подчернуть отличие ворлоков Уэллса от варлоков Браста. Что касается слова Орб, а также дзур…. смотри пункт 3.

5. Я прощу тебе даже то, что ты везде пишешь «друг», где следовало бы написать «подруга. И еще:

К Вироховскому, впрочем, есть большая претензия. За что он лорда Адрона во всём тексте именует «Андроном» — непостижимо.:-)

Увы, тут я ошибся. Исправил ошибку в следующих частях. Большое спасибо за конструктивную критику!

6. Отсюда мораль: бывают хорошие книги, они хороши в любом переводе. Бывают хорошие переводчики, у них хороши любые книги. А все рассуждения о теориях перевода — не более чем паразитирование на чужих переводах, удачных и неудачных.