Проспать Судный день - Тэд Уильямс

Я задумался.

— Значит, причина столь очевидна? Перо Энаиты являлось пером ангела потому, что она сделала его пером ангела?

— Да, более-менее. Ей пришлось отдать часть себя в него и дать другому. Аналогично, Элигору пришлось наделить рог частицей себя самого.

— О'кей. Тогда что это значит, для меня?

— Это значит, что сам по себе предмет — вещь не слишком важная, важна его суть. А поскольку это истинная частица души, то она не привязана к земной реальности и может быть перенесена туда же, куда может отправиться этот ангел или демон. Вы понимаете?

Я понял только одно. Невозможная задача стала еще более невозможной. Понимаю, звучит нелогично, но это так. Я снова в одиночку открыл новый мир невозможности — Бобби опять выиграл!

— Итак, если в целом, я облажался. Предмет может быть, где угодно, буквально, и угадать, где — невозможно. Я облажался по-крупному, целиком и полностью, по жизни. Это вы хотели сказать?

Похоже, он даже слегка улыбнулся.

— Знать истину всегда лучше, мистер Доллар. Вы в той же самой ситуации, просто лучше информированы. А я еще не закончил.

— О, есть что-то получше?

— Зависит от того, что вы из этого вынесете. После нашей первой встречи, когда мы обсуждали здесь Энаиту, ее историю, ее мотивацию и прочее, я задумался. И позже мне пришло в голову то, что может оказаться достаточно важным.

Я был слишком подавлен, чтобы ответить.

— Мне больше нечего предложить взамен, — только и сказал я.

— Вы удивитесь, но это — как вы это называете? — бонус. Я предоставляю его бесплатно. Да, Энаита способна спрятать рог всюду, куда способна отправиться сама. Но не забывайте, что этот рог у нее не просто так. Это ее защита от того, чтобы Элигор не донес на нее. Они обрекли друг друга на взаимное уничтожение, в случае, если кто-то из них нарушит договор. Теперь, когда у Элигора снова есть перо, его рог стал для Энаиты еще важнее.

— И?

— И она не станет прятать его там, где до него было бы трудно добраться. Могла бы спрятать его хоть в Святом Городе, но это затруднит ей доступ к нему, если он ей срочно потребуется. Особенно в силу того, что Небеса и Земля иногда существуют в разных временных потоках. Она наверняка спрятала его там, где сможет взять его в любой момент.

— Простите, но я не понимаю.

— Я не пытаюсь намеренно вас мучить, мистер Доллар. У меня у самого нет ответа, но я чувствую, что он может быть найден, и сказанное мною только что, как я полагаю, поможет вам в этом.

Я встал.

— Что ж, это было полезно… наверное.

Но ощущал я полную бесполезность. Я не считал себя Мистером Счастливчиком, отдалив приговор на толщину волоса ангела, скорее — Мистером Отложенный Рок. И теперь я снова оказался на первой клетке «монополии», если не на «зеро».

— И последнее, — сказал Густибус. — Не забывайте — Энаита не просто ангел, по случаю раньше бывший богиней. Она богиня, ставшая ангелом. Она не такая, как большинство ее товарищей на Небесах. Она, возможно, существовала еще до появления человечества, как и остальные ангелы, но она иная, нежели они. Она стала тем, кем является, лишь потому, что люди ей поклонялись.

— А это что означает?

— Боюсь, мистер Доллар, догадываться об этом придется вам. Рад был вас снова увидеть, но я обещал монахиням приготовить ужин, и кухня ждет меня.

Часть меня хотела поблагодарить его за все, другая — схватить за шкирку, вышибить окно и подвесить его над скалами и пенящимися волнами, и держать, пока он мне не расскажет, что он за такой хрен загадочный.

Плохо у меня с философскими рассуждениями, полагаю.

Так что вместо этого я вернулся к машине и поехал домой меж мокрых зеленых холмов, слушая монотонные ударные декабрьского дождя.

ГЛАВА 37

УБОРКА В ДОМЕ

Я замышлял, планировал, извивался, будто червяк на крючке, но Небеса просто оказались сильнее меня. А Энаита перехитрила меня с самого начала. Результатом всех моих дел был лишь нынешний последний шанс совершить чудо или получить билет на экспресс в Ад, где было достаточно тех, кто с удовольствием оттащит меня на живодерню для бессмертных душ. Как совершить чудо в Сан-Джудасе, я не знал. Куда еще деваться — тоже не знал. Большинство моих союзников вышли из игры. Некоторые погибли. Шансы были невелики, и я решил исполнить некоторые невыполненные обязательства.

У меня еще оставалась пара тысяч баксов, плюс-минус сотня, после продажи моего скорбно оплакиваемого «Матадора». Большую часть остальных денег я отдал обратно Орбану за оружие, которое, конечно, помогло нам остаться в живых, хоть и не всем, но ни капли не пригодилось, когда надо было спасать Галину. И не помогло мне найти рог. Текущие проблемы было невозможно решить простой тратой денег, так что я решил делать то, что смогу, с тем, что имеется, и надеяться, что мое старомодное упорство поможет.

Шаг первый. Самый худший, поскольку он заключал в себе признание своей вины и поражения. Надо отослать оставшуюся в живых амазонку, Оксану, из Сан-Джудаса. Время подходило к концу, мои шансы в борьбе с Энаитой становились все меньше, а любовница Оксаны и Так уже погибла по моей вине. Я даже представить себе не мог, что со мной станет, если на моей совести, и так перегруженной, будут лежать жизни обеих.

Конечно, она не хотела соглашаться.

— Нет. Как я могу уйти, когда Галину убила эта… персидская сука?

Я не знал, что значит по-русски «сука», но, судя по скривившимся губам Оксаны, вряд ли это означало «лапочка».

— Я уйду, когда курва умрет.

— Ты не понимаешь. Эта, как-там-ты-ее-назвала, была богиней и теперь стала ангелом. Она со связями. Это ты понимаешь, Оксана? Как русская мафия. Даже если мы сможем ее убить, а мы не сможем, вместо нее за нами придут другие, еще и еще. Ты не можешь объявить войну всем Небесам, даже напав всего лишь на одного влиятельного ангела, и ждать, что Небеса не нанесут ответный удар.

— Мне все равно.

Она плюхнулась на диван и яростно поглядела на меня, отчего я лишь почувствовал еще большую ответственность за нее. Эта молодая хулиганка, несмотря на все ее тренировки с оружием и солдатскую устремленность исправить несправедливость, совершенную в далеком прошлом, была просто невинна. Знай я, что все станет настолько серьезно, я бы вообще не стал их впутывать. Я предполагал, что у Энаиты в музее будет какая-нибудь система охраны, но не мог предположить, что Ангел Дождя явится туда собственной персоной. Это был просчет, с которым мне предстояло прожить остаток моей ангельской жизни (который, правда, был очень недолог, исходя из последних тенденций).