Ад на земле (СИ) - Вики Филдс

− О ком ты говоришь? – в моем желудке свернулся клубок неприятного предчувствия, и он сжимался сильнее и сильнее с каждым словом. Ощущение было такое, что меня сейчас стошнит; мозг стал горячим и распух. Я покачала головой: − О чем ты говоришь, Рэн?

Он неотрывно смотрел на меня своим бесстрастным взглядом. В глубине его глаз таились звезды, и они манили меня. Я открыла разум для Рэна, но тут он произнес:

− Адам Росс.

− Что? – я испытала новый прилив презрения и попыталась отодвинуться, но Рэн прочно вцепился в меня своими клешнями. Я приказала: − Отпусти.

Но Рэн Экейн не отпустил, он придвинулся ближе, не отрывая от меня своего пристального взгляда. Мне на плечо опустилась его рука, пальцы сжали кожу под тончайшей белоснежной рубашкой.

− Рэн, − начала я, − не так важно насколько ты приблизишься, тебе не удастся больше запутать меня. Я не стану думать плохого об Адаме.

− Неужели ты до сих пор не поняла, кто он на самом деле? – Брови Экейна сошлись на переносице. − Неужели тебе ни разу не казалось его поведение странным?

− Ты не в себе? Спрашиваешь, не показалось ли мне его поведение странным? Нет уж, − я демонстративно смерила Экейна взглядом, − это твое поведение было странным. Ты ведь… ты даже запер меня в психушку, Рэн. – Я понизила голос до шепота. – Ты заставил меня поверить в то, что я схожу с ума. Заставил поверить меня, что на самом деле Адама не существует. Прекрати уже так смотреть! – не выдержала я. Экейн будто бы не дышал. Он ни разу не моргнул и не отвел от меня взгляда. И смотрел так, будто я разочаровала его, но, когда я прикрикнула, он опомнился и качнул головой. Пальцы крепче вцепились в мое плечо.

− Это они. Они не хотят тебе добра. Никогда не хотели. Аура, послушай, − Рэн склонился ко мне. Голос снизился до шепота, хотя нас никто не мог услышать. – Несмотря на наши усилия, Адам нашел тебя.

− Ты сумасшедший… Ненормальный…

− Ты спряталась в Эттон-Крик, чувствуя себя в безопасности. А потом появились те записки, верно? Они заставили тебя задуматься о том, что возможно ты забыла что-то очень, очень важное. Адам пытался пробудить твою память, заставил думать обо всем – о дневнике, о прошлом. И ему это удалось, удалось заставить поверить в то, что истина лучше.

− Нет, это невозможно…

Этот человек должен замолчать. Если это то, что он хотел мне сказать, если это – та истина, она не нужна мне. Я хочу, чтобы Рэн замолчал. Его слова не должны проникнуть в мой мозг, они – яд, погубят верю в людей и во все хорошее, что было в моей жизни.

− Разве рядом с Адамом тебе не хотелось перейти черту? Разве в его присутствии тебя не поглощала ярость?

Ложь.

− Я злилась на вас! За то, что вы сделали со мной!

− И сейчас чувствуешь тоже самое? – прищурился Рэн.

− Я не… − я запнулась. – Конечно, я зла!

− Нет, Аура. Ты напугана. – Глаза Экейна оценивающе прошлись по моему лицу. − Ты напугана тем, что правда достигнет твоего сознания. Ты напугана тем, что она разрушит ту стену доверия, что ты построила с таким трудом. Но с Адамом ты чувствовала злость и безнадежность изо дня в день. Страх, беспокойство, панику. Ты ощущала приближение смерти. И разве не с помощью Адама ты узнала все те вещи, что пошатнули твое неведение? Разве ты была не с ним, когда узнала, что Риды тебя удочерили? А потом наступила ярость от предательства. Всепоглощающая злость.

Я беззвучно заплакала.

Все вернулось – те ощущения вновь протекали сквозь меня; с болезненной медлительностью царапали кожу зазубренными краями.

− Разве не он нашел твою настоящую мать, и не он позволил ей убить тебя?

− Замолчи.

− Рядом с ним тебя обуревали яростные чувства, желание отомстить, убить. – Он придвинул свое лицо к моему, и прошептал на ухо: − Ты хотела убить меня.

Я не могла пошевелиться, потому что пальцы Рэна продолжали впиваться в мою остывшую кожу. Холод пробирался под рубашку, оседая вдоль позвонков, на груди и на шее. Казалось, даже волосы покрылись корочкой льда.

− И той ночью в лесу я думал, что погибну вместе с тобой, − глухо продолжал Экейн. Его дыхание опаляло мою щеку, контрастируя с холодом. − Когда ты спустила курок, я понял, что теперь ты принадлежишь ему. Тогда я впервые осознал, насколько ты поддалась Адаму и насколько ты зависима от него.

− Адам не пытался меня убить, – прошептала я, переживая заново ту ночь. Рэн отстранился, его пальцы переместились на мою шею, вызывая мурашки по коже. Мы вновь встретились глазами.

− Ты права, но он убил человека, который тебя преследовал.

− Нет…

− Он никогда не пытался тебя убить. Но он готов убить тех, кто пытается причинить тебе вред.

− Ты говоришь… − я совершенно запуталась. Это дикость. Дикость, в которой нет логики. Это все невозможно. Я не могу… просто не могу…

Рэн снова взял мое лицо в ладони и убрал волосы с глаз.

− Ты не можешь все это понять прямо сейчас, но со временем поймешь, − пообещал он. − Это то что происходит в действительности, то чем ты живешь. Это та правда, которую ты хотела знать, Аура. Я действительно не хотел взваливать на твои плечи этот груз, но больше оттягивать нельзя.

− Нет, − оборвала я, мягко отнимая руки Рэна. – Я уверена, что ты осознаешь, насколько дико звучишь. Я – да. Поэтому я прямо сейчас…

Я поднялась на ноги, больше не в силах выносить этот взгляд Рэна, который совершенно несвойственен ему, и который выбивает из колеи. В нем сквозило беспощадное и всепоглощающее чувство вины за свой рассказ. Он верит в свои слова и думает, что я тоже должна. Но я не собираюсь больше выслушивать этот вздор.

Будто зомби, на негнущихся ногах я побрела к двери и вышла в коридор. Я слышала, как Рэн поднялся и идет следом.

− Куда ты идешь?

− Я не знаю. В свою комнату. Я не хочу больше слушать тебя.

Это все действительно странно – его поведение, мое поведение… все будто нереально. Я в его доме? Я иду в свою комнату в его доме, а Рэн следует за мной по пятам. И мы только что разговаривали, и при этом я не пыталась его убить.

Просто мой мозг действительно горячий, будто кто-то подогрел его в микроволновке. Пока я шла к кровати, мне несколько раз хотелось остановиться на месте, опустить голову на грудь и отдохнуть.

Адаму верить нельзя… он убил человека… Экейн пытается меня защитить от него…

Слова, продолжающие звучать в ушах, гнали меня только вперед, и когда я забралась под одеяло с головой и зажмурилась, почувствовала, как под веками собираются слезы облегчения. Но я все равно не заплакала, ведь это унизительно. Если заплачу, это будет значить, что я верю в Экейна. Я не поступлю так с Адамом. Он – мой единственный друг.

− Зачем ты рассказал мне все это? – сиплым голосом спросила я, выныривая из-под одеяла. Рэн стоял у моей постели с тем выражением лица, словно он расстроен, словно разговор не принес ему удовольствия. Но он должен быть рад. Он добился того, чего хотел – заставил меня сомневаться, заставил начать искать смысл в его словах.

Я попыталась абстрагироваться от его выражения лица, но не смогла, ведь его эмоции будто протыкали меня насквозь. Его горечь и печаль просочились в мою грудь, стали частью меня, стали большей частью. Кажется, я даже перестала его ненавидеть. А, возможно, я его никогда и не ненавидела.

Эти мысли пронеслись в моей голове за доли секунды, а потом Рэн опустился на одеяло рядом со мной, и я словно застыла. Рэн не хотел отвечать на мой вопрос, поэтому я вынуждена была повторить, но даже тогда он ответил нехотя, и даже не глядя на меня.

− Я бы и дальше делал вид что ничего не происходит, если бы не Адам. Он понял, что ты жива. – Я зажмурилась, не в силах слышать это. Веки пропитались слезами, но Рэн не был намерен сжалиться. Глухим тоном он продолжил: – Он ощутил, как в тебе внезапно пробудилась жизненная энергия, и сказал, что неважно, как хорошо я спрячу тебя, он везде тебя найдет. Я испугался, − проникновенным тоном закончил Рэн. Я сильнее сжала веки и почувствовала, как по щекам скатываются горячие слезы. – Я понял, что однажды вернусь домой и не найду тебя. Ты просто… исчезнешь.

Я посмотрела на Рэна как раз в тот момент, когда он склонился надо мной и вытер слезинку со щеки. Заправил за ухо локон. Каждое движение было пропитано нежностью. Это не Рэн. Он просто не может быть таким, возможно, я все еще в коме? Продолжаю спать, несмотря на то, что чувствую свое тело как никогда раньше? Может быть происходящее – еще одно воспоминание? Просто я не могу избавиться от него, вот и переживаю. Но Рэн не желал останавливаться, хотя другие воспоминания всегда обрывались, едва я желала того. Он же продолжал говорить: