Кровь Олимпа (ЛП) - Рик Риордан

Рейна похлопала его по спине.

— Это верно. На протяжении сотен лет боги пытались разделить нас, чтобы мы не сражались друг с другом. Но есть и другая, лучшая разновидность мира — взаимопомощь.

Пайпер встала с места.

— Ты уверена, что твоя мама — богиня войны?

— Да, МакЛин, — ответила Рейна. — Я все еще намереваюсь поучаствовать во множестве сражений. Но с этих пор мы будем сражаться вместе!

Толпа взорвалась радостными криками.

Чжан поднял руку, прося тишины.

— Вам всегда рады в Лагере Юпитера. Мы с Хироном пришли к следующему соглашению: между лагерями будет совершаться обмен — посещения по выходным, программы тренировок и, разумеется, неотложная помощь при потребности…

— А вечеринки? — спросил Дакота.

— Точно-точно! — поддержал его Коннор Стоул.

Рейна распростерла руки в стороны.

— Это само собой. Ведь мы, римляне, и придумали вечеринки.

Прогремело еще одно протяженное «о-у-у!».

— Поэтому, спасибо вам, — завершила речь Рейна. — Всем вам. Оба лагеря могли пойти по тропе войны и ненависти. Вместо этого мы обрели дружбу и поддержку.

После она сделала нечто неожиданное, что больше походило на приятный сон.

Дочь Беллоны подошла к Нико, который, как обычно, стоял в тени, схватила его за руку и аккуратно вытянула на свет костра.

— У нас был один дом, — сказала она. — Теперь мы обрели второй.

С этими словами Рейна заключила Нико в крепкие объятия, и толпа одобрительно заревела. Впервые сын Аида не захотел отстраняться. Он уткнулся носом в ее плечо и усиленно заморгал, пытаясь прогнать непрошенные слезы.

ГЛАВА 55. НИКО

Ту ночь Нико провел в домике Аида.

Он не особо любил это место и вовсе не горел желанием здесь ночевать, однако присутствие сестры заставило его передумать. С ней было весело и уютно — пускай он и оставался тут лишь на несколько дней, а Хейзел настояла прикрыть свою часть комнаты простынями для какого-никакого личного пространства, что делало помещение похожим на зону карантина. 

Незадолго до комендантского часа пришел Фрэнк, и несколько минут они с Хейзел тихо о чем-то беседовали.

Сын Аида старался не обращать на них внимания. Он разлегся на своей койке а-ля саркофаг — остов из красного дерева, латунные вставки, кроваво-красные бархатные подушки и одеяла. При построении домика Нико отсутствовал, так что… нет, эти койки были не его идеей. Судя по всему, здешние дизайнеры принимали детей Аида за вампиров, а не за полубогов.

Наконец, Фрэнк постучал по стене рядом с кроватью Нико.

Сын Аида обернулся на стук. Чжан теперь казался таким высоким, таким… римлянином.

— Слушай, — сказал Фрэнк. — Утром мы покидаем лагерь. Я просто хотел поблагодарить тебя.

Нико присел.

— Ты и сам отлично поработал, Фрэнк. Для меня было честью сражаться с тобой.

Фрэнк улыбнулся.

— Честно говоря, я удивлен, что вообще выжил. Вся эта какофония с волшебной деревяшкой…

Нико кивнул. Хейзел как-то рассказывала, что жизнь Фрэнка зависела от маленького кусочка дерева. Хорошо, что теперь сын Марса мог свободно говорить на эту тему. 

— Будущее я не предсказываю, — ответил Нико. — Но чувствую, когда те или иные люди близки к смерти. Ты к ним не относишься. Я точно не знаю, когда сгорит твоя деревяшка. В конце концов, все мы однажды выгорим. Но с тобой это случится нескоро, претор Чжан. У вас с Хейзел впереди еще множество приключений. Ваша история только начинается. Так что береги мою сестру, ладно?

Хейзел подошла к Фрэнку сзади и взяла его за руку.

— Нико, ты ведь не угрожаешь моему парню?

Эти двое были отличной парой; Нико искренне радовался за них. Однако в то же время в его сердце отдавалась странная, призрачная боль, словно от старой военной раны, которая давала о себе знать в плохую погоду.

— Зачем мне ему угрожать? — спросил Нико. — Фрэнк — хороший парень. Или медведь. Или бульдог. Ну или…

— Ох, да ладно тебе, — рассмеялась Хейзел и поцеловала Фрэнка. — Увидимся утром.

— Ага, — подтвердил Чжан. — Нико… ты уверен, что не хочешь отправиться с нами? В Новом Риме тебе всегда рады.

— Спасибо, претор. Рейна предложила мне то же самое, и мой ответ неизменен: нет, не хочу.

— Тогда, надеюсь, мы еще увидимся?

— А как же, — пообещал Нико, — я ведь буду мальчишкой с корзинкой цветов у вас на свадьбе, верно?

— Э-э… — Фрэнк смутился, прочистил горло и пошаркал на выход, врезавшись по пути в дверной косяк.

Хейзел скрестила руки на груди.

— Обязательно было дразнить его по этому поводу?

Она присела на койку Нико. Какое-то время они просто сидели молча, наслаждаясь уютной тишиной… брат и сестра, дети прошлого, дети Подземного мира.

— Я буду скучать по тебе, — наконец сказал Нико.

Хейзел села поближе и положила голову ему на плечо.

— Я тоже, старший братец. Буду ждать тебя в гости.

Сын Аида постучал по новому офицерскому значку, блестевшему у нее на куртке.

— Теперь ты центурион Пятой когорты. Поздравляю. А у вас там случайно нет правил, запрещающих центурионам встречаться с преторами?

— Ш-ш-ш, — произнесла Хейзел, — возвращать все в легионе на круги своя и так будет непросто… нужно исправить все, что напортачил Октавиан. Тонкости правил относительно свиданий меня волнуют в последнюю очередь.

— Ты так изменилась… и уже не та девочка, которую я привел в Лагерь Юпитера. Ты освоила Туман, обрела в себе уверенность…

— И все это благодаря тебе.

— Нет, — возразил Нико. — Получить вторую жизнь — это одно, а вот сделать ее лучше — уже совсем другое.

Внезапно Нико осознал, что данные слова могли относиться и к нему самому. Он решил не упоминать об этом.

Хейзел вздохнула.

— Вторая жизнь. Мне просто хотелось бы…

Сын Аида понял ее с полуслова. Исчезновение Лео коснулось абсолютно всех жителей лагеря, словно нависшая над ними грозовая туча. До этого момента они с Хейзел пытались не поднимать тему по поводу произошедшего с ним.

— Ты ведь почувствовал его смерть, не так ли? — глаза у Хейзел были на мокром месте, говорила она очень тихо.

— Да, — признал Нико. — Но я не знаю, Хейзел. Что-то в ней было… не так.

— Он не мог принять сыворотку жизни. Да и взрыв был слишком мощным. Я думала, что помогаю Лео...  На деле я все испортила.

— Не говори так. Это не твоя вина.

Хейзел была не единственной, кого мучила совесть. Последние сорок восемь часов Нико то и делал, что переигрывал в мыслях ту сцену с Октавианом возле катапульты. Правильно ли он поступил? Не исключено, что та огненная комета помогла уничтожить Гею… и не исключено, что она лишила Лео Вальдеса жизни без веской на то причины.