Открытие Антарктиды - Фаддей Беллинсгаузен

Когда я вторично зашел в Порт-Джексон, старые наши знакомые, Бонгари и состоящие под его начальством, тотчас нас посетили. Бонгари жаловался, что в продолжение зимы был нездоров сильным кашлем. На мой вопрос, чем он вылечился, отвечал: «Единственно грогом, и много его выпил!»

Хотя страна сия наполнена змеями, однако природные жители редко бывают ими ужаливаемы. Сие происходит от двух причин: 1 – оттого, что они беспрестанно вокруг себя содержат огонь; 2 – что весьма зорки: видят змею даже под травой лежащую и тотчас ее убивают; скитаясь по лесам, они беспрестанно в землю смотрят. Когда случится, что один из них уязвлен, другой тотчас высасывает яд и сим доставляет облегчение без всякого себе вреда. Замечено, что от ужаления змеи никто у них не умирает.

Относительно уязвления змеями мне рассказывали следующий невероятный случай, но меня так уверяли, что я неизлишним почитаю о сем сообщить. Один солдат роты ветеранов уязвлен на поле черной змеей, опаснейшей из всех здесь находящихся, и едва имел столько сил, чтобы дотащиться до квартиры, где тотчас упал без чувств. Искусственное человеческое пособие казалось тщетно, ибо в полчаса он распух и ослеп. К счастью, находился недалеко старый природный житель, который, узнав о сем случае, пришел к солдату, сделал веревку из древесной коры, которой перевязал ему ногу поверх раны так крепко, что страждущий вскричал, – не отрезана ли нога его?

Потом старик выдавил из раны гной и яд и отделил кончиком ножа, рана обнаружилась в величине двух малейших булавочных головок; тогда врачующий три раза обсасывал ужаленное место и перевязал оное холстиной. Спустя несколько минут развязал веревку, ободрял солдата быть покойным и утверждал, что он выздоровеет. С сего времени больному сделалось легче, он выздоровел и теперь еще жив. Дабы изъявить своему врачу благодарность, солдат отдал ему все свое имущество, которое состояло в пяти фунтах стерлингов.

Орудия их во многих путешествиях описаны, но я сообщу об оных подробнее. Для военных действий они употребляют обыкновенно пики из дерева или, лучше сказать, стебля смолистого дерева (Gummy plant); сие необыкновенное дерево, принадлежащее собственно Новой Голландии, изображено в помещенном в атласе виде Порт-Джексона, отличается длинным прямым стеблем от семи до десяти футов, вырастает прямо из средины невысокого черного пня, который кажется совершенно обгоревшим; листья узкие, плоские и длинные, от нечаянного прикосновения к оным, даже на проходе, можно легко обрезать руки.

Когда дерево коротко для делания пик, наставляют другим таким же, и обыкновенно в замок, посредством связывания шнурками, свитыми из коры дерева, называемого англичанами веревочным деревом (Stric wood), которого в лесах повсюду много; кору распластывают наподобие лыка. Для большей крепости пики сии мажут смолой из разных деревьев, более же употребляют смолу из мимозы (Mimosa); к острому концу иногда прикрепляют острую зазубренную кость, дабы наносила более вреда.

Действуя сим оружием, употребляют еще особенную палку с сучком под острым углом и, держа оную в руке, наклонив назад, упирают малым сим сучком в задний конец пики, потом, махнув палкой, придают большую силу удару пики. Употребляют также плоский кусок дерева, длиной три фута, шириной два с половиной дюйма, загнутый наподобие серпа; сей кусок дерева искусно и метко бросают рикошетом, ударяя концом в землю[184]; имеют и дубины длиной три фута, а для обороны – деревянные щиты, выкрашенные белой сухой краской, на коей выведены красные полосы.

Острога, или оружие, которым бьют рыбу, также сделана из вышеупомянутого смолистого дерева гумми-планта и разнствует от обыкновенной пики тем, что оканчивается тремя и четырьмя острыми концами из сего же дерева; концы сии также с острыми костяными зазубринами.

Природные жители Новой Голландии весьма вздорны между собой: они грозят и ругают друг друга по нескольку часов, как весьма часто слышать можно, однако ж редко доходит у них до драки; в последнем случае ловко владеют своим оружием и щитами.

Сражение между ними происходит по большей части за похищение женщин, и тогда все, и сами женщины, выступают в поле. Когда с обеих сторон устроились в боевой порядок, тогда пред началом всеобщего сражения несколько женщин выходят вперед, осыпают себя пылью и грязью, и каждая сторона бранной песней возбуждает противников своих к бою. Сражение оканчивается по большей части несколькими ранеными; обе стороны возвращаются в свои места с восклицаниями, криком и пением. Иногда вражда продолжается не один день, так что они по нескольку раз сходятся и после небольших сшибок опять расходятся. Иногда неприятелей своих убивают спящих, ибо черезмерно мстительны, и кажется, только кровь их примиряет. Причиной раздоров и смертоубийств обыкновенно бывают женщины, которые, впрочем, весьма снисходительны.

Когда юноша вступает в мужской возраст, ему выбивают два передних зуба; для сего прежде сажают его на плечо к другому человеку или на пень дерева и потом выбьют зубы, и тогда почитают его уже возмужалым и он может носить всякое оружие, сражаться и жениться. Выбирает себе жену обыкновенно в другой станице, и чтоб ее похитить, пользуется отсутствием ближних и друзей. В сем случае никакое затруднение мужчин не удерживает: они несколько времени терпеливо выжидают удобного случая и наконец успевают в своем предприятии.

Поймав невесту, жених поспешно с ней убегает, неся на своих руках или, иногда, волоча за руку через камни и пни. Несчастная почти всегда бывает полумертва, когда достигнет места пребывания жениха; но для него все равно, в каком бы положении она ни была. Первый встретившийся после сего куст служит свидетелем их сочетания – новобрачная принадлежит уже к станице своего мужа и не предпринимает покушения от него бежать.

Вообще, мужья поступают с женами своими как с рабами. Около Сиднея, или где только море близко их местопребывания, бедные жены должны весь день сидеть в лодках и ловить рыбу, между тем мужья их скитаются или спят. Ежели ловля была удачна, тогда жен ласково принимают, а в противном случае нередко бьют; другие работы также возложены на женщин: они собирают дрова, разводят огонь, сбирают цвет с деревьев банксии и проч.

Природные жители, живущие около морского берега, питаются рыбой, которую, лишь только поймают, бросают на уголья и едят, не отделяя внутренности; точно так поступают и с прочими животными. Змеи составляют лакомое для них яство.

Курительный табак и крепкие напитки сделались им необходимыми, и, невзирая на черезвычайную леность, они за табак и вино принуждают себя к работе, рубят дрова и носят воду.