Ад в очень маленьком месте - Бернард Б. Фолл

Штатами, а затем спросил Даллеса, консультировались ли с какой-либо другой союзной нацией (за исключением французов, которые уже были вовлечены в войну) относительно того, присоединятся ли они к Соединенным Штатам во вмешательстве во Вьетнаме.

Оглядываясь назад, это, по-видимому, было ключевым вопросом и ключевым камнем преткновения. Когда Даллес признал, что ввиду срочности ситуации он еще не консультировался ни с какими другими союзниками, восемь лидеров Конгресса категорически отвергли идею совместной резолюции и сообщили администрации, что поддержка Конгрессом «Грифа», или любой другой операции, будет зависеть от трех условий:

1. Соединенные Штаты должны вмешаться только будучи частью коалиции, включающей другие свободные нации Юго-Восточной Азии, Филиппины и Британское Содружество.

2. Французы должны согласиться ускорить свою программу предоставления независимости для государств Индокитая, чтобы помощь Соединенных Штатов не выглядела как поддержка колониализма.

3. Французы должны согласиться продолжить войну.

По всем практическим соображениям, это убило все шансы на спасение Дьенбьенфу, поскольку было очевидно, что будет абсолютно невозможно создать что-либо похожее на «единый фронт» союзных держав за достаточное время, чтобы воздушные удары остались эффективными. Тогда возникает вопрос, были ли последующие действия госсекретаря Даллеса по созданию такого фронта просто попыткой переложить вину на остальных союзников, таких как британцы — мнение, которое открыто выражалось позднее, - или он действительно считал, что такие совместные действия, даже если они не осуществились вовремя, чтобы спасти Дьенбьенфу, все еще могут пригодиться для последующего американского вмешательства в войну, или в качестве дипломатической поддержки на предстоящей Женевской конференции. В отсутствие каких-либо опубликованных американских документов по этому вопросу, сегодня трудно оценить, считалась ли тогда эта вторая альтернативна приемлемой запасной позицией. Имеющиеся свидетельства всех французских участников, ясно показывают, что только первая альтернатива — то есть, спасение находящегося в тяжелом положении Дьенбьенфу — была в их умах в первую очередь, и что они не были особо заинтересованы во второй альтернативе, которая, даже в случае успеха, могла только обеспечить провал Женевской конференции и продление по времени, или возможно, по масштабам, войны в Индокитае.

В те же выходные, полковник Броон возвращался из Индокитая в Париж. Он прибыл в воскресенье, 4 апреля, и сразу же говорил с генералом Эли. Он пересказал ему сомнения Наварра по поводу «Грифа», в частности, что это может привести к развязыванию рук Китаю; но в этот самый момент в руки Эли доставили совершенно секретную телеграмму Наварра с просьбой о вмешательстве США. Вооруженный телеграммой и подкрепленный присутствием Броона, Эли отправился к министру обороны Плевану, и тот отвел их обоих прямо к премьер-министру. Ланьель, в свою очередь, решил после ужина созвать заседание военного комитета. На драматическом позднем вечернем заседании, полностью осознавая, что их решение может привести к расширению войны и разрушению всех надежд на разрядку отношений с советским блоком, военный комитет решил сделать официальный запрос о воздушном вмешательстве США в войну. В полночь Ланьель попросил посла Соединенных Штатов в Париже Дугласа Диллона немедленно приехать к нему в Матиньон, официальную резиденцию премьер-министра. В 01.00 5 апреля — или примерно в то же время, учитывая разницу часовых поясов, когда французы в Дьенбьенфу отбили ОП «Югетт-6» - премьер-министр Франции объяснил французскому послу серьезность ситуации в Дьенбьенфу. Он подчеркнул, что только американские тяжелые бомбардировщики смогут уничтожить глубоко окопанную артиллерию Вьетминя на холмах вокруг Дьенбьенфу и что только такая операция все еще могла спасти гарнизон. В то время как американский посол передавал телеграмму по своим канал в Вашингтон, Эли также проинформировал своего преемника в Постоянной группе НАТО в Пентагоне, генерала Валлуи, о решении, принятом для того, чтобы максимально ускорить военные меры, которые собирался предпринять адмирал Рэдфорд. По словам Эли, Валлуи позвонил ему из Вашингтона днем после обеда по парижскому времени (то есть, до полудня по вашингтонскому), чтобы сообщить, что дела с американскими военными идут удовлетворительно. В то же время посольство Франции в Вашингтоне вновь сообщило, что явно инспирированные пресс-релизы и неподтвержденные заявления упоминали о сильном вмешательстве во Вьетнаме и, похоже, готовили американскую общественность и мнение Конгресса к американскому вмешательству в Дьенбьенфу.

В тот же день президент Эйзенхауэр написал длинное личное письмо Уинстону Черчиллю, который, как ему казалось, в восемьдесят пять лет снова занял пост премьер-министра своей страны. В письме, в основном, опубликованном в первом томе мемуаров президента, Эйзенхауэр изложил Черчиллю новую концепцию «единого фронта»: «Важно то, что коалиция должна быть сильной, и она должна быть готова присоединиться к борьбе, если это необходимо. Я не предвижу необходимости в каких-либо заметных наземных силах с вашей или нашей стороны… Если я могу еще раз обратиться к истории, мы не смогли остановить Хирохито, Муссолини и Гитлера не действуя в единстве и вовремя. Это ознаменовало начало многих лет ужасной трагедии и отчаянной опасности. Не может ли быть так, что наши народы что-то усвоили из этого урока?… С наилучшими пожеланиями — Айк»

Как теперь известно из воспоминаний занимавшего тогда пост министра иностранных дел Великобритании сэра Энтони Идена, американская просьба была воспринята с ужасом. Сэр Уинстон и британское общественное мнение после почти семи лет Холодной войны были решительно настроены против любого шага, который поставил бы под угрозу перспективы предстоящей Женевской конференции. Поэтому Черчиллю потребовалось три дня, чтобы ответить своему доброму другу военного времени и его ответ был прост: британское правительство обсудит этот вопрос с Даллесом в Лондоне 12 апреля. Через два дня после официального запуска план Даллеса-Рэдфорда уже встречал серьезное сопротивление на нескольких ключевых фронтах.

По имеющимся записям трудно оценить, сколько времени потребовалось французам, чтобы осознать тот факт, что операция «Гриф», в том виде как она планировалась изначально, уже находилась под серьезной угрозой. Должно быть, это было почти сразу после телефонного разговора между Валлуи и Эли, потому что 7 апреля Наварр отрицательно ответил на сообщение генерала Эли, запрашивавшего согласится ли он использовать пятнадцать тяжелых бомбардировщиков В-29 для полетов с авиабазы Кларк Филд с экипажами французских ВВС из Индокитая. Отказ Наварра в использовании Б-29 таким образом основывался, по меньшей мере, на трех серьезных возражениях: во-первых, на индокитайском театре военных действий ощущалась острая нехватка летных экипажей. Было больше машин, чем французских пилотов, чтобы ими управлять, и Франции потребуется месяц, чтобы заменить тридцать пилотов с опытом управления многомоторными самолетами, которые отправятся в Манилу. Лишить и без того перегруженный воздушный транспорт для Дьенбьенфу тридцати экипажей было бы катастрофой. Во-вторых, по американским оценкам, даже подготовленным пилотам с опытом управления многодвигательными самолетами, потребуется четыре месяца, чтобы полностью освоить Б-29; к