Поэтические воззрения славян на природу (Том 1) - Александр Афанасьев

______________

* Чтения о языке М. Мюллера, 192-4; Пикте, II, 75, 88; У. 3. А. Н. 1865,1, ст. Шлейхера, 43-44. Латин. sulcus - борозда, колея и след судна по воде, sulcare - проводить борозды и плавать по морю.

** Рыбник., I, 309: "видно вы помялой пашете печи"; Послов. Даля, 660: "выпашу чистое поле, нагоню белых голубей" = вымету печь, посажу хлебы.

*** Обл. Сл., 153; Доп. обл. сл., 174.

**** Пикте, II, 86; Этн. Сб., VI, загадки, 66. Народ, загадка: "еду, еду- следу нету, режу, режу- крови нету" (плавание в лодке).

***** В Пензен. губ. вспашка сохою целины называется дрань; борона (брана, серб. дрл(ь)ача) и борозда (колея, вырытая сохою или плугом), по мнению г. Потебни (150-1), родственны с глаголом брать и усиленною его формою бороть; глагол этот в обеих формах означает хватать, рвать; напр., "брать лен", "жито брата" (серб.) - жать.

****** Ч. О. И. и Д. 1865,11, 7.

******* Лет. рус. лит., кн. 1,127,134, 140; Ч. О. И. и Д. 1861, IV, 89.

******** Вещая княжна Любуша отправила послов с наказом, где и как найти ей супруга, и дала им своего белого коня; конь привел послов к пахарю Премыслу и своим ржанием указал на будущего властителя чехов.

********* Рыбник., 1,17-26.

********** Н. Р. Ск., V, 20; Кулиш, II, 27-30; Lud Ukrain., I, 278-284

*********** Сказания о пожирании змеем объяснены в главе XX.

************ Семеньск., 39-41; Обозр. могил, валов и городищ Киевск. губ. Фундуклея, 17, 23, 30-32; Lud Ukrain., 1,250.

************* Рус. Бес. 1856, III, ст. Максимов., 74.

************** Цебриков., 286.

*************** Н. Р. Ск., II, 30.

**************** Н. Р. Ск., VIII, 2.

***************** Посл. Даля, 982.

****************** Ibid., 991.

******************* Эрбен, 205-6.

******************** Рус. Бес. 1856, III, 74. По римскому преданию, обрабатывать землю, удобрять нивы и впрягать быков в плуг научил Сатурн; рукоятка плуга была атрибутом богов Вишну и Озириса (Andeutung. eines Systems dcr Myth. Норка, 186).

********************* Киев. Г. В. 1851,17.

В поли-поли плужок ходить,

За тим плужком Господь;

Матерь Божа jисти носить:

"Оры, сыну, довгу ниву, (286)

Будешь сиять жито-пшеницу,

А колосочки - як пирожочки".

В других обрядовых песнях Христос пашет ниву золотым плугом, св. Петр помогает, а Богородица засевает зерном (см. ниже в главе о народных праздниках). В созвездии Ориона, в котором германцы усматривали Фриггову прялку, наши земледельцы еще теперь видят небесный плуг*; литовцы созвездие Геди называют Пахарь с быками**, а Большая Медведица, сверх других названий, именовалась у римлян septentrio (trio - бык, на котором пашут)***. Старинные запрещения кликать плугу накануне Богоявления Господня****, вероятно, были направлены против обрядовых песен, подобных сейчас приведенной "щедривке". На Коляду, празднуя поворот солнца на лето, славяне славят по углам избы необмолоченные снопы, а на стол кладут чересло плуга, для того, чтобы мыши и кроты не портили нив; тогда же дети ходят по домам засевать, т. е. входя в избу, посыпают хлебными зернами, с припевом о плодородии, обращенным к Илье-пророку*****. В Червонной Руси вечером накануне Нового года ходят по хатам с плугом и, показывая вид, что пашут, - посыпают овсом и кукурузою******. Германцы, как мы видели, идею плуга и земледелия связывали с богинею весенних гроз; по их сагам, Frau Perahta (Perchtha, Berchte светлая, блестящая) при самом начале весны обходит землю, сопровождаемая толпою умерших детей (т. е. карликами, в виде которых миф олицетворял с одной стороны грозовых духов, а с другой - души усопших); эти малютки должны тащить за нею плуг и поливать из своих сосудов поля. Существуют рассказы, что Перата заставляла встречных крестьян чинить свой сломанный плуг и в награду за то отдавала им остававшиеся от работы щепки, которые потом превращались в чистое золото*******. Вместе с пробуждением бога-громовника от зимнего сна, вместе с полетом его на воздушном корабле или шествием по небу с громовым плугом земля и вода, окованные до того времени морозами, сбрасывали с себя льды и снега, и первая делалась способною для возделывания плугом, а вторая - для плавания на кораблях и лодках. Природа оживала, и побежденная Зима или Смерть (понятия издревле тождественные) спешила скрыться от поражающих громов Перуна. Торжественная встреча Весны у всех арийских племен сопровождалась обрядом изгнания Смерти (см. ниже в главе о праздниках); поезд с плугом, совершавшийся в Германии в честь богини весеннего плодородия, у нас получил исключительное значение средства, прогоняющего Смерть. Мы говорим об известном обряде опахивания, к которому доныне прибегают крестьяне во время повальных болезней (наприм., холеры) и чумы домашнего скота. Как эмблема небесной грозы, побивающей нечистую силу и освобождающей из-под ее власти небесные стада, опахиванье должно прогнать Моровую Язву, преградить ей путь страхом Перуновых ударов. Обряд этот совершается с общего согласия и по решению мирской сходки; в Волынской губ. плуг везут на паре волов********, но во всех других местностях в таком важном деле не употреб(287)ляют животных. Старуха-повещалка, большею частию вдова, выходит в полночь, в одной рубахе, на околицу и с диким воплем бьет в сковороду; на ее призыв со всех сторон собираются бабы и девки с ухватами, кочергами, косами, серпами, помела-ми и дубинками. Ворота во всех домах запираются, скот загоняется в хлевы, собак привязывают. Сбросив с себя рубаху, повещалка клянет Смерть; другие женщины привозят соху, надевают на эту голую бабу хомут и запрягают ее в соху; потом начинается троекратное опахивание вокруг села, причем сопровождающая толпа держит в руках зажженные лучины или горящие пуки соломы, выражающие символически пламя весенней грозы = светоч жизни. Шествие происходит в таком порядке: впереди несут иконы Богородицы, заступившей место древней богини-громовницы (иногда образ Спасителя), Власия - если бывает чума рогатого скота, Флора и Лавра - если бывает падеж на лошадей, так как эти святые почитаются патронами означенных животных; курят ладоном или целебными травами и даже в некоторых местах поют церковные гимны. Затем едет старуха на помеле в одной рубашке и с распущенными волосами; за нею двигается соха, и за сохой идет девка с кузовом разного зернового хлеба, собранного со всех домов, и сеет по пролагаемой борозде. Иногда, вместо передней старухи, несколько баб и девок едут на помелах и лопатах вслед за сохою и также в одних сорочках и с растрепанными волосами. Следующая позади толпа пляшет, вертится, кривляется, размахивает по воздуху принесенными орудиями, бьет в тазы, чугуны, заслонки и косы, свистит и хлопает кнутами; останавливаясь перед каждым двором, бабы и девки стучат в ворота и бешено вопят: "бей, секи, руби Коровью Смерть или Холеру! - сгинь, пропади Черная Немочь! - запашу, заколю, загребу, засеку, замету!" Сверх этих угроз поется еще заклинательная песня:

______________

* Костомар. С. М., 5.

** Черты лит. нар., 69.

*** D. Myth., 688-9,692.

**** Сахаров., II, 99; Ак. Ист., Ill, 92, X.

***** Piesni ludu polskiego w Galicyi Жеготы Паули, 2; Сахаров., II, 3.

****** Ч. О. И. и Д. 1S65, II, 6.

******* D. Myth., 250, 252-4. То же самое рассказывают саги о колесницах богинь: щепки от починки этих колесниц превращаются на другой день в золото.

******** Волын. Г. В. 1859,17.

На крутой горе высокой

Кипят котлы кипучие,

Во тех котлах кипучиих

Горит огнем нсгасимыим

Всяк живот поднебесной;

Вокруг котлов кипучиих

Стоят старцы старые;

Поют старцы старые

Про живот, про смерть,

Про весь род человеч...

Сулят старцы старые

Всему миру животы долгие,

Как на ту-ли злую Смерть

Кладут старцы старые

Проклятьице великое!*

______________

* Сахаров., II, 13; Терещ., VI, 40-42; Рус. прост, празд., I, 204; III, 156; Вести. Р. Г. О. 1853, III, 7; Моск. Вестник. 1827, VI, 353-4; Москв. 1852, XXII, 87-88; Иллюстр. 1846, 262; Очерки. 1863,32.

В Воронежской губ. женское население выбирает из себя девять девиц, известных своим незазорным поведением, трех вдов, отличающихся толщиною, и одну беременную женщину; в полночь избранных девок впрягают в coxy - они бывают в белых сорочках, с распущенными косами; ходом сохи управляют вдовы, а впереди идет беременная баба с образом Божьей Матери; все сборище поет:

Выйди вон, выйди вон

Из села, из села!

Мы идем, мы идем (288)

Девять девок, три вдовы

Со ладоном, со свечами,

С Божьей Матерью!

В Курской губ. в соху впрягают бабу-неродицу (неплодную), управлять сохою дают девке, решившейся не выходить замуж, а вдовы набирают песку и рассеивают его по проведенной борозде. Посев песку совершается и в губерниях Воронежской и Орловской, при пении следующих стихов:

Вот диво, вот чудо!

Девки пашут,

Бабы песок рассевают*;

______________

* Или: Где это видано, где это слыхано, чтобы вдовушки пахали, молодушки-девушки сеяли!

Когда песок взойдет,

Тогда и Смерть к нам зайдет!*

______________

* Ворон. Г. В. 1850,16; 1851,12; Этн. Сб., 1,217-8; V, 86 (курск. обычаи).

Если попадется тогда навстречу какое-нибудь животное (наприм., кошка или собака), то его тотчас же убивают - в полном убеждении, что это Смерть, поспешающая укрыться в виде оборотня; если кошка вскарабкается на высокое дерево, то его вырывают с корнем, а кошку убивают. Известно поверье, что во время грозы и особенно на Ильин день нечистая сила, стараясь избежать громовых стрел, превращается в собак и кошек. Во время опахиванья мужчины не выходят из домов "ради беды великия", потому что бешеная толпа баб всякого встречного принимает за оборотня. Обводя село или деревню отовсюду замкнутою круговою чертою, верят, что за этот опаханный рубеж Смерть уже не в силах перейти. Соха берется обыкновенно об одном сошнике, который прилаживается так, чтобы он отваливал землю от села в противоположную сторону*. Как в Германии заставляли возить плуг девиц, не успевших до масленицы выйти замуж, так у нас обязанность везти соху и заправлять ее ходом падает на девушек незазорного поведения, вдов и бабу-неродицу. Богиня весеннего плодородия, обходящая землю с своим небесным плугом, была вместе и богинею любви, покровительницею брачных союзов и деторождения; принуждая взрослых девиц тащить плуг, германцы придавали этому значение кары, возмездия за то, что они замедлили вступлением в брачные узы**. Но такое объяснение, очевидно, возникло в более позднее время. Действующими лицами в обряде опахивания бывают бабы и девки, и притом или совершенно нагие или в одних белых сорочках и с распущенными волосами; именно в таком виде народное суеверие представляет ведьм, доящих весенние тучи и посылающих на землю дожди (см. гл. XXVI). Так как опахивание было символическим знамением грозы, то и вся обстановка означенного обряда должна была указывать на те мифические образы, какие созерцал человек в небе. Опахивающие поселянки совершают то же самое в своем околотке, что облачные жены и девы творят в небесных пространствах; их бешеные, исступленные пляски- эмблема неустанного, прихотливого полёта туч, звон и стук- эмблема громовых раскатов, а поезд на помелах - бурно стремящихся вихрей. Баба-яга и ведьмы летают по небу на помелах или, несясь в воздушной ступе (= туче, см. выше стр. 148), заметают свой след помелом. Основание такого пред(289)ставления таится в языке, который все сходные впечатления выражал тождественными звуками. Ветры метут облака, сбивают их в кучу или разносят (разметают) в разные стороны, словно небесная метла в руках чародейных сил; зимняя вьюга и вихри, подобно помелу, сглаживают всякий след; оттого слова: ме(я)тель, заметь и метла происходят от одного корня: санскр. mi - jacere, projicere, deiere, славян, мести (мету) и метать***. Мы до сих пор удерживаем выражения: "вьюга метет", "ветр заметает", а народная песня поет: "как по улице метелица метет". Весьма любопытно сказание Калевалы, что чародейка Лоухи вместо крыльев подвязывала к рукам своим метлы, а вместо хвоста - лопату и перелетала через шумящее море****. Крылья были самою употребительною метафорой быстроты ветров; в финской поэме они являются в виде подымающих прах мётел. Во время града крестьяне наши выбрасывают на улицу помело для того, чтобы ветры унесли градовую тучу и не дали ей разразиться над их нивами*****. Так как злые ведьмы, сметая с неба дождевые облака, производят засуху, неурожаи и общую бедность, то в связи с этим представлением возникли следующие приметы: не мети избы многими вениками, а то сметешь все богатство = обеднеешь; не мети избы в то время, когда хлеб в печи сидит- выметешь спорину******; сметая в дому сор, не выбрасывай его на двор и на улицу: не то - пробросаешься. Во многих деревнях домохозяева в самом деле не выкидывают сора, а копят его в углу и потом сожигают на родном очаге*******. Поговорка: "не выноси copy из избы" принималась первоначально в буквальном смысле и только под влиянием созвучия, игры слов: сор и ссора получила переносное значение: не выноси семейных дрязг, не заводи ссор. Приведенными данными объясняется суеверное уважение к помелу: не наступай на помело, не шагай через него - сорок грехов наживешь; в Киевской губ. кусочки метлы, которою расчищали лед на реке, при устройстве иордани, - носят на шее, как средство, предохраняющее от лихорадки********.