Врата Анубиса - Тим Пауэрс

Входная дверь со скрипом распахнулась, и в зал ворвались колючие снежинки. Крэнк не глядя налил еще одну чашку пунша, протянул вошедшему и только после этого узнал, кто это.

– Дуг! – воскликнул он, когда грузный седеющий мужчина подошел к стойке. – Холодина какой на улице. Пожалуй, следует... – он заговорил тише и сунул чашку под стойку, – ...добавить тебе немного для поднятия духа, а? – Он откупорил бутылку бренди и долил его под стойкой в чашку.

– Благодарствуй, Крэнки.

Оба рассмеялись, и Крэнк замолчал первым.

– Твои дружки уже ждут, – сообщил он, кивая в сторону камина.

– Ага, так вот они где! – Дуг Матуро осушил чашку пунша и со стуком поставил ее на стойку. – Пришли нам бренди, ладно, Крэнк?

– Идет.

Матуро пробрался к указанному столу и уселся, встреченный ухмылками и бурей пьяных приветствий.

– Эй вы, бездельники, – пробурчал он, расправляясь в ожидании заказанного бренди с кружкой пива. – А кто остался лавку сторожить?

– Лавка никуда не денется, мистер Дуг, – ответил один из сидевших за столом. – У кого в голове дурное нынче, в сочельник?

– Верно сказано, черт подери, – согласился другой. – Да и завтра тоже, слава Богу. Выпьем за Рождество!

Все как один подняли стаканы и кружки, но замерли, когда пожилой господин за соседним столом внятно произнес:

– Рождество – забава для идиотов.

Матуро резко повернулся и внимательно посмотрел на говорившего – его поразила неуместность перчаток. И действительно, зачем перчатки, когда сидишь в теплом зале у камина? Впрочем, тут как раз подоспел Крэнк с бренди, так что он пожал плечами и повернулся обратно к своим приятелям. Он пробормотал что-то такое, отчего вся его компания покатилась со смеху, потом хлопнул стопку бренди, и напряжение вроде бы спало.

– Этот праздник, – громко продолжал пожилой господин, – суть самое слабое и далекое от жизни в этой проклятой западной культуре. Покажите мне человека, празднующего Рождество, и я докажу вам, что это слизняк с глазами на мокром месте, которому до сих пор мечтается, чтобы его укачивала в колыбельке мамаша.

– Запишите это все, подпишитесь: «Иконоборец» – и пошлите в «Таймс», приятель, – бросил Матуро через плечо. – И лучше займите-ка свой рот питьем, пока кто-нибудь не заткнул его менее приятным образом.

Пожилой господин нецензурно прокомментировал, как именно Матуро намерен осуществить свою угрозу.

– Ох, не хотел я этого сегодня, – вздохнул Матуро, отодвигая стул и поднимаясь. Он подошел к старику и схватил его за грудки. – Послушайте-ка меня, богохульник старый. Тут поблизости полно заведений, где вас угостят дракой, на которую вы нарываетесь, так что почему бы вам не собрать свои кости и не отправиться туда, а?

Пожилой господин попытался встать, но потерял равновесие и упал обратно на стул. Его сорочка порвалась, и отлетевшая пуговица плюхнулась прямо в чашку с пуншем.

– Ну вот, теперь вы еще потребуете, чтобы я заплатил вам за порванную рубаху, – раздраженно вздохнул Матуро. – Ну что ж, вы... – Он вдруг осекся и уставился на открывшуюся грудь старика. – Боже праведный, что это...

Старик стряхнул с себя руку ослабившего хватку Матуро и бросился к двери.

– Держите его! – взревел Матуро таким голосом, что Крэнк, забыв про собственное святое правило не вмешиваться, схватил большую банку маринованных свиных ножек и швырнул ее под ноги бегущему. Содержимое банки разлетелось по полу живописным фонтаном, старик поскользнулся, тяжело упал на бок и, проехав по полу, врезался в стул у стойки, с грохотом обрушившийся на него сверху.

– Что он сделал, Дуг? – с тревогой спросил Крэнк. Матуро вывернул старику руку и, вздернув его на ноги, положил кулак на стойку.

– А ну, разожми руку, ублюдок! – прошипел он. Пару секунд кисть оставалась сжатой в кулак, потом медленно разжалась. Матуро начал больно заламывать локоть вверх.

– Иисусе, да у него в руке ничего нет, Дуг! – вскричал Крэнк. – Мы набросились на него, а он ведь ниче...

– Сними с него перчатку.

– Черт подрал, парень, мы и так уже достаточно...

– Сними с него перчатку!

Сокрушенно закатив глаза, Крэнк потянул ткань на концах большого и среднего пальцев и сдернул перчатку.

Белая морщинистая рука была полностью покрыта грубой шерстью.

– Это Джо – Песья Морда! – объявил Матуро.

– Что? – простонал Крэнк. – Оборотень из детских сказок?

– Какое там оборотень! Это самый жуткий убийца, что разгуливал когда-либо по улицам Лондона. Спроси Брока из Кеньон-корт, что стало с его сынишкой. Или спроси миссис Циммерман...

– Это он погубил моего брата. – Из-за углового стола поспешно поднялся молодой человек. – Фрэнк был священником и как-то раз исчез и не пришел на службу, и не узнал меня, когда я нашел его, и только высмеял меня, когда я объяснял ему, кто я. Но я проследил его до места, где он поселился, а через неделю мне сказали, что какая-то обезьяна бросилась с крыши этого дома. Изуродованное тело на улице было сплошь покрыто шерстью, но я заглянул ему в рот и увидел зуб, который сам сломал, когда мы с Фрэнки в детстве играли деревянными мечами.

– Я его помню, – хихикнул старик. – Помнится, я неплохо провел время в его теле. Боюсь только, я мало чего оставил от его обета безбрачия.

Молодой человек с возмущенным криком бросился на него, но Матуро заступил ему дорогу.

– Что ты собираешься делать, просто ударить его? – спросил Матуро. – Нет, должно свершиться правосудие.

– Верно, кликните полицию! – крикнул кто-то.

– Нет, так тоже не пойдет, – возразил Матуро. – Пока дело дойдет до суда, он давно уже улизнет, оставив в этом теле какого-то несчастного, ни в чем не виноватого. – Он посмотрел на юношу, потом обвел взглядом остальных. – Он должен быть казнен. Сейчас же.

Джо – Песья Морда отчаянно забился в держащих его руках, и несколько человек вскочили на ноги, громко заявляя, что не собираются становиться соучастниками убийства.

– Не здесь же, Дуг, – взмолился Крэнк, схватив Матуро за рукав. – Только не здесь!

– Не здесь, – согласился Матуро. – Кто со мной?

– Джон Кэролл – с тобой! – заявил молодой человек, снова выступая вперед.

– И я, – подала голос крупная леди средних лет. – Одну из этих обезьян выловили из реки в Грейвзенде, так у ей на пальце было надето кольцо моего Билли, а уж что шерсти на этом пальце – я кольцо так снять и не смогла.

Один за другим еще трое выступили из толпы и встали рядом с Джоном Кэроллом и женщиной.

– Отлично, – кивнул Матуро и повернулся к своим собутыльникам. – А вы, ребята?

Его сразу протрезвевшие дружки разом замотали головами.

– Ты же знаешь. Дуг, мы не из тех, кто сторонится хорошей драки, – виновато заявил один из них. – Но участвовать в хладнокровном убийстве... у нас семьи...