Метель или Барыня-попаданка. Мир (СИ) - Добровольская Наталья

Саша ещё пострелял пулями Нейслера из своих пистолетов – а результат тоже оказался превосходным, сто шагов против прежних пятидесяти, был вне себя от восторга. Глядя на него, я понимала, что у мужчин, конечно, свои игрушки, только большие и железные. А ещё вспомнилось услышанное в будущем выражение, что военные – те же дети, только с большими… пистолетами, а не с тем, о чем вы подумали!

Когда Александр закончил стрелять и отдал мушкет и фузею Демиду, оставив себе запас неиспользованных пуль, он подошёл, глядя на меня с огромным удивлением и восторгом! Он был поражен! Если эти пули хотя бы частично внедрить в армии, польза будет огромная! Чувствовалось, что только воспитание и наличие дворовых мешает графу крепко обнять и поцеловать меня на глазах у всех в благодарность за такие прекрасные подарки. Ноближ оближ, ничего не поделаешь!

Взволнованный, он зашел в дом и только тут не совладал с волнением и стал осыпать меня поцелуями, в которых были и любовь, и благодарность, и преклонение передо мною. Я не смогла не ответить, и мы опять готовы были потерять головы! Но как бы нам обоим ни хотелось продолжить, Саше надо было возвращаться в полк – и так быстрый его отъезд и отсутствие ночью могли бросить тень на мою репутацию.

Поэтому я решила так – Демид приготовил возок, в котором кое-как поместилась я и все припасы, а Александр должен был вместе со мной прибыть в Васино, чтобы забрать полевую кухню, заранее подготовленную Мишей. Таким образом, получалось, что он ездил не ко мне, а за подарками для полка, и моя репутация "святой вдовицы", как язвительно называли меня сплетницы-соседки, не была испорчена.

Оглядываясь на своего любимого, который ехал впереди, я видела, как он был поражен и огорошен – еще бы, такие сюрпризы! Прибыв в Васино, мы еще издалека почувствовали запах гречневой каши с тушёнкой, от которой пробивались слюни. Посередине двора стояла полевая кухня, а вокруг нее – наши крестьяне, а Миша и Никита раздавали кашу в одноразовые тарелки, правда, бумажные – пластик мы не стали нести в будущее. А уж ложка у каждого была своя.

Саша также получил чистую ложку и огромную порцию каши, которую съел с большим апетитом, а потом с удивлением расматривал эту чудесную кухню на колесах – как просто, но как гениально! Это будет действительно прекрасный подарок не только для его гусар, но и для всех военных, а сделать такую кухню по готовым рисункам будет уже просто!

Потрясающе! Что за женщина! Какие у нее придумки – Саша подозревал, что хоть и ссылалась я на своего деда и отца, но, по всей видимости, и сама к ним руку тоже приложила! Зайдя в дом, он не выдержал и обратился ко мне:

– Послушай, Натали, нам надо объясниться! – начал он. – Это слишком большие подарки! Сейчас я не могу собой располагать, но… – и тут он почувствовал, что моя мягкая ручка прикрыла ему рот.

– Молчи, ничего не говори, я только рада буду, если эти придумки пригодятся вам в будущем. И ты помни, я всегда буду тебя ждать, чтобы не случилось. Вот еще – тут все слова песен, которые я пела, пусть они напоминают об этих метельных днях в наших смоленских местах, – и я протянула Саше тоненькую книжечку со стихами. – И иконка из Болдинского монастыря, пусть она тебя хранит, – и, я одев Саше цепочку с иконкой Божьей Матери, поцеловала в лоб, перекрестила и почти бегом выскочила из комнаты – меня душили слезы. Успокоившись за дверью, глубоко вздохнула, заталкивая слезы назад в горло, и дала распоряжение всем готовиться к отъезду.

– Все готово, можно ехать, дорогой граф. И еще раз помните, вас ждут и любят, – и я протянула руку Александру. Он попробовал притянуть меня к себе, обнять и поцеловать, но я мягко выскользнула из его рук, так как чувствовала, что еще мгновение и у меня из глаз польются слезы, а мне очень не хотелось провожать любимого так.

Набросив платок, я вышла на крыльцо, где уже ждал возок с Демидом, кухня с Мишей и Никитой и оседланный конь Александра.

Саша вышел сосредоточенный, молчаливый, быстро вскочил на коня и вихрем выехал из ворот поместья. Только в самой конце аллеи, так же как и во время приема, он резко поднял коня на дыбы, замерев в классической позе, а затем опять так же резко поскакал дальше и скрылся из глаз, так что возок с кухней остались далеко позади.

А я почувствовала, как земля уходит у меня из под ног, в глазах темнеет, голова закружилась, и я впервые в жизни упала в обморок. Хорошо, что в это время Маша вышла на крыльцо, разыскивая меня, и не растерявшись, позвала слуг. Дальше меня унесли в дом, раздели, положили на кровать, но мне становилось все хуже, я вся горела – у меня случилась, как тогда говорили, нервная горячка.

Глава 60. Встреча с Создателем или Наконец-то все определилось

Я горела, бредила, мне казалось, что я умирала, и это было совсем не больно, а как бы – любопытно, что ли. Я почему-то чувствовала, что это последнее испытание и скоро все решится так или иначе, и для этого стоило потерпеть. За телом Барыни с моей душой ухаживала Маша, ей помогала срочно приехавшая из Деревенщиков Варвара.

Чуть позже к ним присоединился и Миша, который с триумфом вернулся из Дорогобужа. Еще на крыльце дома он с воодушевлением начал рассказывать женщинам о торжественном въезде полевой кухни и восторженном ее приеме. Оценили и "гусарку", которую продемонстрировали в одной из палаток военных. Конечно, это были только первые капли их практического применения, на все три армии нужен целый поток таких изделий. Но, как говорят китайцы, "путь в тысячи ли начинается с первого шага", так что будем надеяться на успех наших изобретений.

Узнав о моей болезни, а я для него стала не только хозяйкой, а близким человеком, он также активно включился в помощь по лечению, вспоминая все знания из будущего.

Барыня в моем теле также болела и горела в московской квартире. Ее лечила перепуганная Инна – умница Танюша, узнав, что в школе меня нет, вызвонила маму, а та, открыв своим ключом дверь, нашла бедняжку почти без сознания и сразу вызвала "Скорую".Вр ачи осмотрели женщину и определили сильную простуду. Они сбили температуру и предложили увести ее в больницу, но Барыня решительно отказалась, и подруга решила сама ухаживать за больной, насколько сможет. Пришедшая из поликлиники по вызову терапевт прописала массу назначений, которые Инна с Танюшей тщательно выполняли.

Приехал и Сергей Михайлович, который как раз в это время решил позвонить своей такой интересной знакомой. Он страшно обеспокоился и понял вдруг, что эта необычная женщина стала ему по настоящему близкой. А уж Барыню его прикосновения заставляли таять от любви и ласки.

Короче, тела наши были под тщательной заботой. Но вот головы у нас в прямом смысле пухли – в ней смешались все мои знания и знания Барыни, я говорила по-французски, а она по-английски, я уточняла этикет и знания о прошлом, а она еще раз овладевала всеми премудростями компьютерной грамоты и реалиями жизни в будущем.

Я шептала: "Только Саше не говорите", а она тихо звала Сережу. Так продолжалось ровно три дня. Мы обе были в горячке, и окружающие уже серьезно за нас переживали. Продолжая ухаживать за нами, все ждали кризиса.

И вот на третий день мы обе перенеслись в какой-то большой белый зал. Я видела Барыню, а она – меня, мы смогли наконец-то обняться, и я промолвила тихо:

– Прости меня, подруга, я была эгоистка, совсем о тебе не думала.

– Но ты же делала это не для себя, а для других, это я тебе ничем не помогала. И еще, хоть я и была невольно третьей лишней той ночью, но мне понравилось! Возможно, и я на такое скоро решусь! – и она лукаво посмотрела на меня.

– Ты определилась? Где ты остаешься? – волновалась я.

– Неужели ты не поняла? Конечно, в будущем, тут так интересно, хоть и трудно! Но ведь этот обмен того стоил? Правда? – прошептала она.

И получила такой же мой тихий ответ:

– Да! Стоил! Твое место там, а мое здесь, как не смешно это звучит!