Метка Проклятого - Юрий Соломин

Проклятый шел чуть позади нее. Он с удовольствием смотрел на ее спину, ну если быть совсем точным, на низ спины. Если что, так и скажем жене - это была спина. Впрочем, одной Мириной спиной дело не ограничивалось, Миша также с неким интересом осматривал внутреннее убранство башни. Нет, он не был уверен, что эта резиденция мага так же является башней, но так уж устроен мозг: проще мыслить некими шаблонами. Башня в Шаарне, башня тут, в этом, пока безымянном месте. На похожие мысли (о башне), настраивало и внутреннее убранство. Было тут что-то общее с башней в Шаарне, разве что немного более тусклое. А возможно менее роскошное. Серый камень стен, зажженные, но странным образом не чадящие факелы. Пол устлан каким-то деревом, от коридора периодически ответвляются боковые ходы, а иногда в стенах появляются запертые двери. Они несколько раз поворачивали, и Миша не переставал удивляться тому, насколько все-таки большие загородные домики, принадлежат его радушному хозяину.

Наконец Мира распахнула небольшую дверь, и, посторонившись, пропустила Проклятого. Помещение было похоже на его прошлое пристанище, но поменьше и с голыми стенами. Хорошо хоть не каменными стенами, а деревянными (ну или выкрашенными под дерево), однако не это было главным. Тут было тепло, а из чего стены, об этом пусть эстеты беспокоятся.

-Зайди и закрой дверь.

Приказ дался легко, алкоголь смыл неловкость, и девушка послушно замерла посреди комнаты. Проклятый тем временем убедился, что ванна есть и тут, и самое восхитительное, есть теплая вода. Еще не горячая, видимо где-то там, на нижних этажах, в магических котельных, еще только начались работы.

Решив, что понежиться в горячей воде он сможет попозже, Проклятый повернулся к Мире. Она продолжала стоять, ожидая указания, и вдруг Мишу пронзила мысль: “полноте, а человек ли она? Может это какая-то заводная кукла?”. Подошел к ней вплотную, приобнял за талию, и уткнулся лицом в ее волосы. Девушка подалась навстречу, и то же обняла его за талию. От Мириных волос пахло чем-то растительно-горьким, и это так напомнило Мише его Иру, что он начал терять контроль, итак весьма ослабленный алкоголем и воздержанием. Провел руками по спине, скользнул по упругой заднице, почувствовал участившееся дыхание. Кровь отлила от головы, и подчиняясь универсальному закону сохранения, не пропала, а собралась в ином месте. Интересно - вновь мелькнула неуместная мысль, - а в магических мирах, действуют ли тут законы Ньютона? Но в создавшейся обстановке, мысль была признана ничтожной, неактуальной и несвоевременной, и безжалостно отброшена вместе с верхней одеждой.

Мира легкими движениями освободилась от платьица, оставшись лишь в тонких трусиках, и темном браслете на правом запястье. Почему-то именно вид этого тонкого и немного невзрачного украшения, окончательно сорвал его крышу. Жалкие остатки самоконтроля, сказав последнее, прости, покинули Проклятого вместе с остатками одежды.Он прошелся языком по ее шее, коснулся затвердевших сосков, Мира изогнулась слегка застонав.

-Ты послушная девочка, - прошептал он, - сделаешь вид что хочешь, сделаешь вид что понравилось. А знаешь, пусть так и будет.

Он подхватил ее на руки, как же давно ему хотелось поднять девушку, а не быть поднятым ей, и уложив на кровать, навалился сверху. Уже ничего не могло помешать Проклятому прервать полосу воздержания. Кровь стучала в ушах. Странно стучала, все громче и громче. И в какой-то момент этот звук стал невыносим, и мир вокруг начал меркнуть. “О нет, только не сейчас!” - мелькнула мысль и в следующую секунду, он очнулся в своей коробке.

За окном еще ночь, но какие-то придурки на улице врубили музыку на полную, и несмотря на их восьмой этаж, казалось, что колонка расположена в соседней комнате. Проиграв еще пару секунд, музыка пропала. Он услышал, как заплакал разбуженный Валик, как встает Ира. Миша с трудом поднялся. По внутренним ощущениям, именно это тело, а не то, полученное им во сне, было оторвано от женских прелестей. В голове гудело, а в паху зудело.

-Да, я поэт-рифмоплет, - пробурчал он. - Лечь что ли, и попробовать закончить?

Но он знал - не получится. Не получится уснуть, и возможно оно и к лучшему. Есть время подумать, а нужно ли ему заниматься сексом с Мирой?

Тишина. После музыкального взрыва, разбудившего Проклятого, вернулось предрассветное спокойствие. Затих и Валик, убаюканный мамой, скрипнула кровать во второй комнате - это Ира вернулась досыпать. Миша вздохнул и загрузил ютуб. Начинался новый день.

***

Виктор, прежде чем выскочить за дверь, машинально кинул взгляд в зеркало. Работа юриста обязывает уметь носить костюмы и галстуки, и в начале его карьеры это была еще та проблема. Он часами тренировался перед зеркалом, учился грамотно пускать пыль в глаза. Сейчас в этом не было необходимости, но привычка осталась, на, то она и привычка. Прошло почти десять дней, с того момента, когда стройная красотка, в лучших традициях Голливуда, убила пятерых и поставила его на счетчик. Вспомнив об этом, он поморщился, давненько Виктору не случалось так ошибаться в оценке ситуации.

Поначалу он просто хотел найти деньги и откупиться, но потом передумал. Виктор был из тех людей, кто умел быстро успокоиться. Да Ирина напугала его, напугала до дрожи, когда напомнила Яблочника, но потом страх исчез. Она действительно совершила ошибку, потребовав так много. Тридцатку он бы, скорее всего, отдал, но сто…. Это было проблемой. И тогда юрист-бандит убедил себя, что она не так опасна. Скорее всего, папочка перед отъездом, познакомил сыночка с одной из своих оперативниц, оставил так сказать под ее присмотром. А из этого следует, что за ней, возможно, никто особо и не стоит, особенно после отъезда начальника. Следовательно, вместо того чтобы дарить неизвестно кому огромные деньги, надо уехать, желательно сменить страну, и пусть засунет пистолет с его пальчиками куда поглубже.

Успокоив себя таким образом, юрист начал готовиться к отъезду. В первую очередь обналичить бабки и сделать паспорт, ну и конечно выбрать место нового проживания. Виктор собирался уехать за день-два, до окончания срока ультиматума. Он привык к более-менее комфортному уровню жизни, и собирался свалить, забрав столько, сколько будет возможно. С учетом того, что по роду деятельности, он привык ходить по краю пропасти, несмотря не внешнюю респектабельность последних лет, где-то в глубине души, он знал, что рано или поздно ему придется бежать.

Осталось продать квартиру. Для матери он когда-то подобрал однокомнатное жилье на окраине города, а эту всегда рассматривал, как некий актив, который сейчас пора было использовать. Продать ее подешевке,