Запах страха - Вадим Панов

Первую «Эльфийскую стрелу», посланную Шварцем, Виктор едва заметил. От второй, что выпустил фон Кок, когда он оказался в следующем дворе, удалось увернуться в самый последний момент. Помогли чудовищная реакция и скорость. Крохин ушел от удара, однако, неожиданно для фон Кока, бросился не назад, а вперед и могучим ударом в грудь отправил рыцаря в глубокий нокаут – сломаны ребра, кости разорвали легкое… Убить чуда не получилось, но Виктор не печалился: главное, выведен из строя.

И снова вперед.

Надо думать о том, что нападавших много, чертовски много. Что первый шок прошел, и теперь они обкладывают жертву с мастерством опытных охотников. Надо бояться, ибо страх придает сил.

«Я прорвусь!»

– Комиссар, если успеете к арке, заблокируете Крохину единственный путь к отступлению.

В этом случае чуды сыграют роль загонщиков, приведших Виктора к Сантьяге.

– Гуго, вы слышали? Пусть ваши ребята не стреляют! Я хочу его взять!

– Черт бы вас побрал, Сантьяга! – Короткая пауза. – Берите!

Но как успокоить разгоряченных погоней и разъяренных гибелью друга рыцарей?

– Крохина нужно взять живым!

– Есть!

– Есть!

Но в рыжих головах бьется одна-единственная мысль:

«Крохин – убийца! На нем кровь Августа!»

И неизвестно, оправится ли фон Кок?

Поэтому, как минимум, один из рыцарей ответил «Есть!» только потому, что не имел права противоречить капитану гвардии.

Марина не знала, как развивается погоня, не знала, что Виктора загнали в ловушку. Но догадалась. Увидела Сантьягу, замершего посреди арки, почувствовала формирующееся заклинание и все поняла. Арка, напряженный взгляд во двор… Сейчас «Навский аркан» вытянет из Крохина магическую энергию и его возьмут голыми руками.

– Нет!

И в комиссара полетело «фирменное» заклятие молодой ведьмы.

Руки ослабли в тот самый момент, когда «Навский аркан» готов был окутать приближающегося Крохина.

Стукнули зубы, похолодело внутри, а по спине потекла струйка пота.

«Опасность! Я не смогу…»

И страх.

Дикий ужас, родившийся мгновенно, родившийся из ниоткуда. Заставивший прижаться спиной к стене и затравленно оглядеться.

В ухе орет де Лаэрт:

– Сантьяга! Бери его!

Но голос – далекий фон, призывающий рисковать. А рисковать страшно. Настолько страшно, что даже мышцы сводит. Ноги ослабли. В голове шумит, ни одной ясной мысли, кроме: «Спасайся!»

Сантьяга закрыл глаза, и «Навский аркан» рассыпался в магическую пыль.

Крохин успел заметить комиссара до удара Марины. Увидел и понял, что здесь не пройти. В арке ждал один из высших иерархов Тайного Города, маг, стоящий небольшой армии, и бешеный зверь спасовал.

Виктор развернулся и бросился назад.

На рыцарей.

Если не стать храбрецом перед лицом смерти, то когда еще становиться храбрецом?

Рыцари – а во дворе Крохина встретили Бамбарда и Кронберг – смогли оценить красоту атаки.

И оценить мужество Виктора.

У него был только один шанс – ближний бой, в котором его феноменальная сила компенсировала бы магические способности чудов, – и он попытался навязать его врагам. Один прыжок, другой. Толчок от капота припаркованной во дворе машины и… полет навстречу смерти.

«Навским арканом» Крохина ударил только Бамбарда. Рику хватило выдержки исполнить полученный приказ и попытаться взять Виктора живым. А вот Кронбергу – нет. На расследовании рыцарь заявил, что Крохин оказался в опасной близости и представлял угрозу. В действительности же Кронберг мстил за Августа.

«Навский аркан» и две подряд «Эльфийские стрелы» ударили одновременно. Магическая энергия ушла, вышибив из Виктора зверя. А огонь выжег парню грудь.

Искушение было невероятно сильным.

Великий Сантьяга, наводящий ужас и внушающий уважение всему Тайному Городу, сидел на земле, прислонившись спиной к стене. И дрожал от страха. Беззащитный. Беспомощный. Все, что нужно, – подойти ближе и ударить.

Но здравый смысл нашептывал:

«Уходи!»

К месту поимки Крохина наверняка спешат подкрепления, скоро здесь будет не протолкнуться от магов, а справиться со всеми не получится. Так что лучше не рисковать, не тратить время.

«Не сейчас, комиссар, не сейчас!»

Марина развернулась и быстро направилась к машине.

Она улыбалась.

– Почему ты его не взял? – Гуго подозрительно посмотрел на Сантьягу. Следующие слова дались мастеру войны с трудом, но он их произнес: – Мы ведь сделали, как ты хотел: погнали Крохина на тебя. Почему ты его не взял? Ты с самого начала хотел его убить?

– Чела убили ваши ребята, – тихо ответил комиссар. – Разве не так?

Он встретил капитана гвардии все в той же арке, правда, не сидя на земле, а стоя. Страх покинул Сантьягу за пару минут до появления Гуго, и комиссар сразу же поднялся на ноги. Однако выглядел нав не очень: перепачканный костюм, рассеянный взгляд, тихий, неуверенный голос… Де Лаэрт не узнавал комиссара, но тем не менее продолжал наседать:

– Ты нас использовал!

– Крохин был уникальным «жнецом», – коротко объяснил Сантьяга. – Я очень хотел его взять.

– Тогда почему не взял?

– Он меня опередил.

– Тебя?!

– Почуял, что жду его в арке, и подал назад.

– А ты не атаковал!

– Не успел. – Комиссар вздохнул: – Крохин был уникальным «жнецом», очень быстрым.

Сантьяга выдержал взгляд де Лаэрта, после чего развернулся и, не прощаясь, зашагал к появившемуся неподалеку порталу.

Южный Форт, штаб-квартира семьи

Красные Шапки

Москва, Бутово,

27 сентября, среда, 17:58

Двор дикарского логова постепенно принимал прежний облик.

Страшный, черный, напичканный взрывчаткой джип исчез, перестав смущать Красных Шапок угрозой глобального катаклизма. Вызванные Кувалдой сотрудники фирмы «Томба и Томба. Системы длительного хранения» копошились вокруг поверженного, но так и не раскрывшегося сейфа: определяли причиненный ущерб, прикидывали, как вернуть махину обратно, калькулировали расходы. Несколько зевак с почтением наблюдали за работающими шасами, а остальные вились вокруг журналистов – известие о триумфальном возвращении Кувалды заставило репортеров вновь посетить Южный Форт. Но диалог, сказать по правде, не ладился. Дикари охотно таращились в камеры, корчили рожи, скалились, однако рассказы о последних событиях получались у них крайне путаными и неконкретными. Выходило так, что возвращения любимого великого фюрера (это словосочетание звучало при каждом удобном случае) ждали с трепетом, восторгом и нетерпением. Что встречать любимого великого фюрера вышли всем народом и тут же, не отходя от мусорной кучи, поклялись ему в вечной, можно сказать, до гроба преданности. На что любимый великий фюрер милостиво соизволил повелеть повесить всего лишь одного-единственного смутьяна, из-за которого во двор сейф упал. Вот он лежит в куче мусора, проверьте.