Пора убивать - Джон Гришем

Свою речь против Карла Ли обвинение закончило во второй половине четверга. После обеда Бакли поставил к микрофону Мерфи. Выворачивающая душу процедура, в ходе которой зал вынужден был вслушиваться в почти бессвязную речь больного человека, длилась целый час.

– Успокойтесь, мистер Мерфи, – уже в сотый раз обращался к свидетелю прокурор.

Однако тот продолжал нервничать, пил воду. Он старался по большей части утвердительно кивать или отрицательно качать головой при соответствующих вопросах, но для протоколистки суда это было сущим мучением.

– Я не поняла, – то и дело говорила она, сидя спиной к свидетельскому креслу.

Тогда Мерфи начинал говорить, и становилось еще хуже. Глухие согласные, такие как "п" или "т", у него совсем не выходили: он начинал пыхтеть, шипеть, с губ летела слюна.

– Не понимаю, – беспомощно развела руками протоколистка.

Бакли вздохнул. Присяжные добросовестно боролись со смехом. Половина присутствовавших грызла ногти, чтобы не расхохотаться.

– Не могли бы вы повторить? – обратился к свидетелю Бакли с терпением, которому и сам изумился.

– П-п-п-п-прошу извини-т-т-т-ть.

На Мерфи было жалко смотреть.

В конце концов удалось установить, что он, сидя на ступенях боковой лестницы, расположенной напротив той, где были убиты Кобб и Уиллард, пил кока-колу. Внезапно он заметил, что из каморки под лестницей, футах в сорока от него, вышел какой-то чернокожий. В тот момент Мерфи еще ничего не подозревал. Через несколько секунд по лестнице начали спускаться те парни, и чернокожий, выпрыгнув вперед, открыл стрельбу и стал хохотать и что-то выкрикивать. Выпустив, наверное, всю обойму, он бросил винтовку и убежал. Да, это был тот самый человек, который сидит справа от него. Чернокожий, конечно.

Слушая Мерфи, Нуз, должно быть, протер дырки в стеклах своих очков. Когда Бакли наконец уселся, судья с отчаянием посмотрел на Джейка.

– Перекрестный допрос? – с болью в голосе спросил он.

С блокнотом в руке Джейк встал из кресла. Протоколистка смотрела на него с ужасом. Гарри Рекс шипел ему в спину, как змея. Эллен прикрыла глаза. Сложив руки на груди, в адвоката внимательными взглядами впились присяжные.

– Не делай этого, – прошептал ему Карл Ли.

– Нет, ваша честь, у нас нет вопросов.

– Благодарю вас, мистер Брайгенс. – Нуз с облегчением перевел дыхание.

Следующим свидетелем был Рэди – следователь из полицейского управления. Он поставил присяжных в известность о том, что в каморке под лестницей была найдена пустая банка из-под кока-колы с отпечатками пальцев, соответствующими отпечаткам Карла Ли Хейли.

– В банке ничего не оставалось? – драматическим голосом спросил Бакли.

– Она была абсолютно пуста.

Хороший вопрос, подумал Джейк. Значит, ему хотелось пить. Дожидаясь машины Кеннеди, Освальд успел съесть цыпленка. Нет, к этому свидетелю у него тоже нет вопросов.

– У нас остался последний свидетель, ваша честь, – торжественно объявил Бакли ровно в четыре часа дня. – Де Уэйн Луни.

Опираясь на костыль, Луни шел через зал, направляясь к свидетельскому креслу. Перед тем как сесть, он снял с пояса кобуру с револьвером и передал ее Пейту.

Бакли с гордостью следил за ним.

– Будьте добры сообщить суду ваше имя, сэр.

– Де Уэйн Луни.

– И ваш адрес?

– Клэнтон, штат Миссисипи, Беннингтон-стрит, тысяча четыреста шестьдесят восемь.

– Сколько вам лет?

– Тридцать девять.

– Где вы работаете?

– В управлении полиции округа Форд.

– В какой должности?

– Дежурного.

– Кем вы были до понедельника двадцатого мая?

– Заместителем шерифа.

– Вы были на дежурстве?

– Да. Я отвечал за доставку двух обвиняемых из камеры городской тюрьмы в суд и обратно.

– Кто были эти двое обвиняемых?

– Билли Рэй Кобб и Пит Уиллард.

– Во сколько вы вывели их из зала суда?

– Что-то около половины первого, по-моему.

– Кто был вместе с вами?

– Маршалл Празер. Вдвоем мы должны были обеспечить транспортировку обвиняемых. В зале суда были и другие полицейские, а двое-трое к тому же ждали нас на улице, у задней двери. Но вся ответственность лежала на нас с Маршаллом.

– Что было после того, как слушание закончилось?

– Мы тут же надели на Кобба и Уилларда наручники и вывели их из зала. Пару минут мы пробыли вон в той небольшой комнатке, – Луни кивнул на дверь в стене, – а потом Празер стал спускаться по лестнице.

– Далее?

– Мы направились за ним. Первым – Кобб, потом Уиллард, последним шел я. Празер уже был внизу, он ждал нас у дверей.

– Так, сэр. Дальше?

– Когда Кобб уже почти спустился, раздалась стрельба. Я в этот момент находился на площадке и в первое мгновение никого не увидел. Инстинктивно я шагнул вперед. Внизу, у каморки под лестницей, стоял мистер Хейли с винтовкой в руках. Пулями Кобба отбросило назад, на Уилларда, оба закричали, падая, и попытались заползти по ступеням на площадку, туда, где стоял я.

– Так, сэр. Опишите, что вы видели.

– Можно было слышать, как свистели летящие рикошетом от стен пули. Более громких выстрелов я, пожалуй, в жизни не слышал, мне казалось, что стрельба никогда не кончится. Парни бились и корчились на ступенях лестницы, кричали и стонали от боли и страха. Они были в наручниках, вы же знаете.

– Так, сэр. А что было с вами?

– Я уже говорил, по-моему, что вниз спуститься так и не смог. Думаю, что одна из срикошетировавших пуль попала мне в ногу. Я попытался подняться на пролет выше, а уж там нога отказалась мне повиноваться.

– И что же стало в конце концов с вашей ногой?

– Ее отрезали. – Луни произнес это настолько невозмутимо, что можно было подумать, ему каждый месяц ампутируют конечности. – Чуть ниже колена.

– Вы хорошо рассмотрели человека, державшего в руках оружие?

– Да, сэр.

– Можете ли вы опознать его в присутствии присяжных?

– Да, сэр. Это мистер Хейли, вот он сидит. Было бы абсолютно логично, если бы свидетельские показания Луни на этом закончились. Говорил он коротко, только суть, держался с достоинством и ни секунды не колебался при опознании. До последнего момента присяжные внимательно слушали каждое его слово. Однако Бакли вместе с Масгроувом извлекли откуда-то огромные, выполненные в цвете схемы здания суда и развесили их перед жюри. Луни пришлось, ковыляя, расхаживать возле схем, прослеживая путь жертв от выхода из зала до последних ступенек лестницы.

Джейк морщил лоб и тер переносицу. Нуз в который уже раз занялся очками. Присяжные начали ерзать.

– Перекрестный допрос, мистер Брайгенс? – спросил наконец Нуз.

– Всего несколько вопросов, – ответил ему Джейк в тот момент, когда Масгроув выносил мусор из зала.

– Мистер Луни, скажите, на кого смотрел Карл Ли, когда стрелял?

– На парней, насколько я мог судить.

– А на вас он смотрел?

– Ну, видите ли, мне не хотелось тратить время на то, чтобы установить с ним визуальный контакт. Я ведь двигался в противоположном от Хейли направлении.

– То есть в вас он не целился?

– О нет, сэр. Целился он только в парней. В них и попал.

– Что он делал во время стрельбы?

– Орал и хохотал как сумасшедший. Самая жуткая вещь, которую мне приходилось слышать, он был похож на настоящего психа или что-то в этом роде. И знаете, я навсегда запомню: выстрелы, свистящие пули, крики парней, и на этом фоне – его громкий безумный смех.

Ответ свидетеля был великолепен. Джейку с большим трудом удалось сдержать торжествующую улыбку. Вместе с Луни он отрабатывал эту сцену, наверное, сотни раз, и она получилась так, как задумывалось. Каждое произнесенное слово было исполнено силы и убедительности. Листая бумаги, Джейк бросал незаметные взгляды на присяжных. Все они уставились на Луни, постигая смысл его ответа. Джейк небрежно писал что-то на листке бумаги, нечто абсолютно незначительное – ему нужна была пауза, чтобы задать самые важные вопросы процесса.

– Значит, мистер Луни, Карл Ли Хейли ранил вас в ногу?

– Да, сэр.

– Вы считаете, что таково было его намерение?

– Нет, сэр. Просто несчастный случай.

– Хотите ли вы, чтобы он был наказан за этот несчастный случай?

– Нет, сэр. Я не испытываю никаких дурных чувств по отношению к мистеру Хейли. Он сделал то, что сделал бы я, будь я на его месте.

Бакли вздрогнул в своем кресле. Ручка выкатилась из его пальцев. Он горестно смотрел на своего главного свидетеля.

– Что вы хотите этим сказать?

– Я хочу сказать, что не виню его за то, что он сделал. Те двое изнасиловали его маленькую дочь. У меня у самого есть дочка. Если кто-то вздумает наброситься на нее, он и дня не проживет. Я пристрелю его как бешеную собаку, я сделаю то же, что и Карл Ли. Нам следовало бы наградить его.

– Хотите ли вы, чтобы присяжные осудили его? Подпрыгнув, Бакли заревел:

– Протестую! Протестую! Такие вопросы задавать нельзя!