Принц из ниоткуда. Книга 3 - Леонид Андронов

Мрак сгущался. Я передвигался на ощупь. Ход постепенно расширялся. Через какое-то время я мог встать на колени. Потом шёл, согнувшись, а ещё через несколько минут смог выпрямиться. Правда, к этому моменту мне уже было трудно различить в темноте свою руку. Но мне ли привыкать?

Глава 18.

Я шёл, вытянув руку вперёд, и опасаясь, как бы впереди не оказалось ничего опасного. Ещё несколько шагов и вдруг за моей спиной ухнула многотонная масса. Пол подо мной дрогнул, я машинально пробежал несколько шагов вперёд.

Закашлялся от взметнувшейся пыли. Глаза не пострадали – я успел вовремя зажмуриться. Остановился, пришёл в себя и вернулся назад. Рука упёрлась в стену. Я ощупал её. Шероховатый камень, без каких-то следов обработки. Вот тебе на!

– Стена, – прошептал я и сделал два шага вправо. – Действительно стена. Вдруг до меня дошло, что она отрезала мне путь назад. Я замер.

– Сюрприз! – я сделал глубокий вдох. – Что делать-то?

Ответ напрашивался сам собой. Ничего не делать! Идти дальше, да и всё. От волнения не хватало воздуха. Я сделал ещё один вдох. Не помогло. Я растёр грудь.

– Как теперь идти? Всё время ждать, что тебе что-нибудь может свалиться на голову? – я посмотрел наверх. В такой темноте различить что-либо было нереально. – Что ж тут так душно?

Ужасная догадка заставила меня прижаться к стене. Я сделал ещё один вдох. Потом ещё. Вдохнул глубже и хватил вместо воздуха пыли. Закашлялся. «Похоже, правда».

Я старался держать себя в руках. Только паники сейчас не хватало! Я побежал вперёд.

– Господи!

Здесь совсем не было воздуха. Я рванул назад. То же самое. Я стал молотить кулаками в стену. Остановился. «Что я делаю?»

– Выпустите меня!

Я отказывался слышать свой собственный разум. Руки судорожно ощупывали стену, пытаясь найти выход. Одна часть меня буквально кричала: «Остановись! Что ты делаешь? Успокойся», вторая…

Я перестал что-либо соображать. Прижался спиной к стене, зажал рот руками и замер. Сейчас воздух закончится, я потеряю сознание и умру. Я вглядывался в темноту и с ужасом ждал этой минуты.

«Господи, господи, помоги мне. Прошу тебя! Заклинаю! Ради всего святого, спаси меня». Я заплакал. Мне было страшно. Грудь сдавливало всё сильнее, а сделать вдох я боялся. «Прошу тебя, господи, умоляю!»

Держаться больше было невмоготу. Я раскрыл рот, вдохнул вакуум и повалился на пол. «Всё. Конец! Прости меня, господи. Простите все». Сердце билось, как птица в перевёрнутой клетке. Вот-вот, и сознание отключится.

«Нет, надо по-человечески», – я решился. Сил на «Отче наш» ещё должно хватить. Я кое-как поднялся и встал на колени. Потрескавшиеся губы слиплись. Мне показалось, что был слышен звук, с которым они отрывались друг от друга. Я сбивчиво прочитал молитву и, прошептав, «Аминь!» приготовился отойти в мир иной.

Вздох. Слабая струйка похолодила зубы. Я вдохнул глубже. Слёзы полились по щекам. Ничего на свете не было прекраснее того чувства, которое охватило меня, когда воздух стал проскальзывать в мои лёгкие. Я стал горячо молиться, хотя раньше никогда этого не делал.

Я ведь даже ни одной молитвы не знал. Но в этот момент память сама выудила из глубин памяти нужные фразы и я, запинаясь и путая слова, три раза подряд прочитал «Отче наш».

– Господи, – я поспешно вытирал слёзы. – Спасибо. Спасибо, огромное. Я никогда, никогда больше…

Я прижал ладони друг к другу и посмотрел наверх. На потолке проступили звёзды. Я от удивления раскрыл рот.

Звёзд было столько, сколько, наверное, во всём Млечном пути нет. Кто-то щедрой рукой рассыпал их по потолку. Они дружелюбно поблёскивали с высоты. Или мне это только казалось? Я поднялся с колен.

– Чёрт!

Воздуха снова не стало. Я резко поднял голову вверх. Звёзды исчезли. «Спятил!» – с ужасом подумал я.

Я бухнулся на колени и с жаром стал повторять молитву. Благословенная струйка воздуха снова проникла в мои лёгкие. Я с облегчением вздохнул.

– Велик господь, – подумал я и поглядел вверх. Звёзды приветливо подмигивали мне с потолка.

Я сосредоточенно дышал. Голова кружилась от этого, но остановиться я не мог. Я дышал и боялся оторвать от них взгляд, как будто они пропадут, если я перестану на них смотреть.

Немного придя в себя, я отразил, что этим рисунком покрыта не вся поверхность потолка, звёздная полоса уходила вперёд и терялась во мраке. Меня вдруг осенило.

– Пройди вдоль дороги небесной, – зашептал я заученные слова, – приблизься к небесной границе. Спаситель склоняет колена. Средь звёзд его путь осветится.

Я стал подниматься с колен, не отрывая взгляда от звёзд, указующих мне путь. Глаза слезились. Я поморгал.

– А! – они снова пропали.

И воздух тоже. Я в испуге снова упал на колени. Поднял голову. Звёзды на месте. И воздух тоже. Я хлопнул себя по лбу.

– Какой же я дурак! Когда я начну сначала думать?! Ведь сказано же, не зря сказано! На всякий случай я специально повторил эти четыре строчки. – Вот она небесная дорога. По ней нужно идти до небесной границы. Написано для тупых. Умный бы итак догадался!

Я недовольно помотал головой и на всякий случай прочитал следующие четверостишия девятого стиха.

Сомнения хлынут потоком

Средь залов семи испытаний

Ты не был рождённым пророком

Но ты преисполнился знаний

Видений не бойся своих

Они убивают иных,

Но то – отраженье сознания

И образов только твоих

– В общем, так, – сказал я сам себе. – Всё, что я увижу, это только образы. Это не реально. Этого нет. Всё ясно?

Я вздохнул и двинулся на коленях по пути, который дано пройти только избранным.

Глава 19.

Вам не приходилось совершать прогулки, передвигаясь исключительно на коленях? Скорее всего, нет. В нашем обществе не принят такой способ передвижения. И это имеет под собой вполне понятные основания, поскольку подобный метод отражается не только на физических, но и на умственных способностях человека, решившего передвигаться таким образом. Особенно, если колени голые и идти приходится по каменистой поверхности.

Уже через несколько метров я понял, что это за испытание. Боль была невыносимой, я с трудом сдерживался, чтобы не закричать. Хотя, может, и надо было кричать, всё равно бы никто не услышал. А вот опуститься на четвереньки, чтобы помогать себе руками, я не мог – слой воздуха располагался именно на том уровне, где должна была находиться голова стоящего на коленях человека.

Довольно быстро заболела поясница и затекла шея, потому что я старался держать спину всё время ровно, чтобы была возможность дышать. И если поначалу я не обращал внимания на этот дискомфорт, то потом стал всё чаще отвлекаться на него.

И невозможно было сесть, чтобы передохнуть, или лечь. Ради того, чтобы хоть на полминуты поменять позу и расслабиться, мне приходилось задерживать дыхание и вставать. Поднявшись, я начинал интенсивно дёргать конечностями, но долго без воздуха я выдержать не мог, поэтому никакого отдыха не получалось.

Шагов через двести-двести пятьдесят пол стал уходить вниз, начался спуск. Я закусил губу и стал спускаться. Этот спуск дался мне особенно тяжело. Чтобы хоть как-то отвлечься, я стал думать о залах семи испытаний, которые мне предстояло преодолеть.

Какими будут эти испытания, я представить себе не мог. Одна моя половина, опираясь на здравый смысл, без особой жалости говорила о том, что испытания должны быть серьёзнее этого, другая же половина, уповая на несбыточную надежду, жалела меня и возражала, что рано или поздно мучения должны закончиться. Победила первая. Но об этом я узнал не сразу.

Через какое-то время боль в коленях притупилась. Я не стал проверять, что там и как, чтобы лишний раз не подвергать себя ненужным волнениям. Встал на путь самопожертвования – нечего тогда беспокоиться о теле. Мало ли что с телом!

Спуск и не думал заканчиваться. Звёзды всё так же безмятежно указывали мне, куда двигаться. И я всё чаще останавливался для отдыха, вскакивал, разминался и снова становился на колени.

«В чём смысл этих мучений? – думал я. – Ведь тот, кто придумал этот аттракцион, должен был исходить из каких-то практических соображений. Всему должно быть логическое объяснение. Не может же быть так, чтобы объяснения не было. Насколько мне было бы легче, если бы я понимал, зачем это нужно».

Всего каких-то полчаса, и даже такие мысли перестали лезть в голову. Я механически отмерял шаги и периодически поглядывал на указатель над собой. Стало жарко, капли пота беспрепятственно сползали на глаза и щекотали веки. Я остановился. Надо отдохнуть. Набрал воздух в лёгкие, встал, покрутил затёкшими руками, размял шею.