Счастливый шанс - Кэрол Финч

Хэл не знал, зачем она приехала, но он изнывал от желания содрать с нее соблазнительную одежду — медленно, один предмет за другим — и осыпать поцелуями и ласками каждый дюйм ее шелковистой кожи. Он жаждал погрузиться в ее нежное манящее тело, так, чтобы все на свете потеряло смысл, кроме наслаждения, которое ждет его. Но Хэл не мог сбросить маску сдержанности, пока не узнает, что привело Андреа сюда. Если она затеяла нечто вроде крестового похода в отместку…

Андреа прервала ход его размышлений:

— Знаешь, Гриффин, ты иногда бываешь очень тупым и твердолобым.

— А ты, Флетчер, когда захочешь, можешь быть до невозможности соблазнительной женщиной, тебе это известно? — парировал он. — Так я не услышал ответа, какого черта ты устроила это представление?

Андреа грациозно поднялась с кровати и подошла к Хэлу. При виде ее искрящихся глаз и чарующей улыбки Хэл внутренне застонал. Это было все, что он мог сделать, чтобы не поддаться искушению немедленно схватить Андреа и стиснуть в объятиях. Хэл еле сдерживался, но он хотел получить ответы и, пока их не получит, не собирался прикоснуться к Андреа даже пальцем. Потому что если он до нее дотронется, ему станет уже все равно, зачем она приехала: будет иметь значение только то, что она здесь и будит в нём чертовское желание.

Глава 23

Андреа остановилась перед Хэлом. Он не сделал ни единого движения в ее сторону, и улыбка ее поблекла.

— Ты что, совсем по мне не скучал? — спросила она напрямик.

Не скучал? Черт, это все равно что лишить его возможности дышать, а потом спросить, не скучал ли он по воздуху! Он извелся, пытаясь не думать о ней каждую минуту, пытаясь не вспоминать волшебные моменты блаженства, которое он испытывал только с ней и больше ни с одной женщиной.

— Признаюсь, мысли о тебе пару раз приходили мне в голову, — ответил он со всем хладнокровием, на которое только был способен.

— Не поэтому ли твои друзья утверждают, что ты ведешь себя как монах?

На этот вопрос Хэл решил, не отвечать — по крайней мере до тех пор, пока не узнает ее целей.

— Что тебе нужно? Зачем ты приехала?

Андреа обвила его шею руками, встретила испытующий взгляд Хэла, и улыбка исчезла с ее губ. В глазах Андреа отразились все ее чувства.

— Я приехала потому, что люблю тебя, — тихо прошептала она. — Я здесь для того, чтобы сказать, что мои чувства к тебе никогда не изменятся. Хотя… признаюсь честно, когда Гилмор сообщил, что ты заплатил все проценты по моей ссуде, мне хотелось схватить тебя за плечи и встряхнуть так, чтобы зубы застучали.

— Я пытался облегчить тебе жизнь. Мы с братом сами прошли через финансовый кризис, и я знаю, что это такое.

— Хэл Гриффин, мне не нужны твои деньги! — твердо заявила Андреа. — Сочувствие и жалость мне от тебя тоже не нужны. Мне нужен только ты сам, такой, как есть. Я хочу, чтобы ты любил меня хотя бы вполовину так сильно, как я тебя. И сейчас, и всегда.

Хэлу показалось, что стены вокруг него расступаются. Он протянул к Андреа свои истосковавшиеся руки и заключил ее в объятия. Признавая свое полное и окончательное поражение в борьбе за независимость и сдержанность, Хэл застонал и жадно впился ее губы. Еще никогда в жизни он так сильно не хотел верить женщине, как хотел сейчас верить Андреа.

— Мне жаль, что ты много лет назад полюбил не ту женщину, — прошептала Андреа прямо в его губы. — Мне очень жаль, что тебе пришлось страдать. Но я — не она, Хэл, поверь. Я хочу, чтобы мы занимались любовью, вместе делали детей, чтобы мы старились вместе… хочу всегда быть с тобой, и завтра, и через год, и через сто лет — мне всегда будет нравиться обнимать тебя, быть с тобой. Я не собираюсь никуда от тебя уходить. Для меня все это очень серьезно. И навсегда. Даже когда ты меня оттолкнул, когда не поверил в мои чувства, даже тогда я не хотела и не могла от них отказаться. То, что я к тебе чувствую, — это настоящее, и в этом я не изменюсь. Вот так, ковбой. Что я должна сделать, чтобы ты наконец уяснил, что я люблю тебя больше жизни? Разве ты не понял, что, когда меня похитили бандиты, я рисковала жизнью, чтобы только уберечь тебя?

— Господи, женщина, — пробормотал Хэл вдруг охрипшим голосом; — надеюсь, ты говоришь все это всерьез, потому что я больше не могу с тобой бороться. Все мои бастионы рушатся. Клянусь, я так тебя хочу, что боюсь сойти с ума!

Хэл склонил голову, чтобы припасть к ее рту, но Андреа приложила палец к его губам, удерживая Хэла на расстоянии.

— Тогда произнеси слова, которые я хочу услышать. Скажи их всерьез, Хэл Гриффин, так, чтобы я поверила. Неужели я зря проделала весь путь до Хьюстона и устроила целый спектакль, чтобы привлечь твое внимание? Ты же знаешь, после того, что со мной произошло, я старалась никогда не привлекать внимание мужчин. Сегодня я сделала это специально, чтобы доказать, что ради тебя я готова на все. По мне, так легче было бы пройти по раскаленным углям, ты даже представить себе не можешь, сколько мне понадобилось храбрости, чтобы появиться в таком наряде. Это был мой способ, доказать, что для тебя я могу пойти на всё что угодно… кроме разве что преднамеренного убийства. Впрочем, Я даже могу и на убийство пойти — если ты, твердолобый ковбой, откажешься поверить в мою любовь, я тебя застрелю!

Хэл от души расхохотался. Он вспомнил восхищенные свистки ковбоев, которые совсем недавно заставляли его мысленно проклинать весь белый свет, вспомнил ее разящую наповал походочку, от которой все ковбои вскакивали и становились в стойку, как охотничьи собаки.

— Да уж, представление ты устроила по высшему разряду, — наконец сказал он.

— Я жду, — напомнила Андреа.

Хэл уставился в загадочные глаза, опушенные густыми ресницами, и почувствовал, как сердце провалилось куда-то вниз.

— Ладно, Флетчер, твоя взяла. Суть в том, что с тех пор, как я впервые прикоснулся к тебе, я не могу даже близко подойти ни к какой другой женщине. Я боялся, что ты слишком неопытна, чтобы разобраться в собственных чувствах, боялся, что из-за всех несчастий и проблем ты не можешь ясно мыслить… Я боялся, что на самом деле ты испытываешь всего лишь благодарность да еще физическое влечение, а любовь только придумала. Я ушел от тебя, потому что это был единственный способ не броситься к твоим ногам и не выставить себя во, второй раз дураком…

— Скажи это, — перебила Андреа, хитро улыбаясь. — Продемонстрируй чуточку сообразительности, ты, упрямый трус.

Хэл пытался набраться храбрости произнести вслух слова, которые были захоронены в его сердце. После того, как он дал зарок никогда не говорить о любви, обнажить свои чувства казалось неестественным, почти невозможным. Наверное, чтобы выговорить три коротких слова, Хэлу понадобилось не меньше мужества, чем Андреа, чтобы появиться в соблазнительном наряде перед толпой ковбоев.