Принцесса Клевская (сборник) - Мари Мадлен де Лафайет

Они отправились в путь на следующий день и присоединились к королю. Видам по просьбе господина де Немура написал принцессе Клевской, чтобы напомнить ей о герцоге; а ко второму его письму, последовавшему вскоре за первым, господин де Немур своей рукой приписал несколько строк. Но принцесса Клевская, не желая переступать правила, ею для себя установленные, и опасаясь всяких неприятностей, какие случаются из-за писем, известила видама, что не примет больше писем от него, если он будет и впредь говорить о господине де Немуре; и наказ этот был столь строг, что герцог сам попросил видама не упоминать больше о нем.

Двор провожал королеву Испании до Пуату. Все это время принцесса Клевская оставалась наедине с собою, и, чем более удалялись от нее господин де Немур и все, что могло о нем напомнить, тем чаще обращалась она к памяти принца Клевского, хранить которую почитала для себя честью. Доводы против ее брака с господином де Немуром казались ей убедительными в том, что касалось ее долга, и неопровержимыми в том, что касалось ее покоя. Угасание любви герцога и муки ревности, которые она полагала неизбежными в браке, показывали ей, какое несчастье она непременно на себя навлечет; но она понимала также, что бралась за невозможное, пытаясь сопротивляться самому привлекательному мужчине на свете, которого любила и который любил ее, в его присутствии, и сопротивляться во имя того, что не оскорбляло ни добродетели, ни приличий. Она сочла, что только разлука и расстояние могут придать ей сил, а она в них нуждалась не только для того, чтобы следовать своему решению не вступать в новый брак, но и для того даже, чтобы запретить себе видеться с господином де Немуром. Она вознамерилась отправиться в долгое путешествие и провести в нем все время, которое приличия обязывали ее жить в уединении. Ее обширные владения близ Пиренеев показались ей наиболее подходящим для этого местом. Она уехала спустя несколько дней после возвращения двора; перед отъездом она написала видаму, прося, чтобы он не ожидал от нее вестей и не писал ей сам.

Господин де Немур горевал о ее отъезде так, как другой горевал бы о смерти возлюбленной. Мысль о том, что он надолго лишен возможности видеться с принцессой Клевской, была для него мучительна, особенно в то время, когда он испытал радость ее видеть и видеть, что его страсть трогает ее сердце. Однако ему не оставалось ничего иного, кроме как горевать; но горе его стало много сильнее. Принцесса Клевская, чья душа была в большом смятении, опасно захворала, едва добравшись до своих владений; эта новость достигла двора. Господин де Немур был безутешен; скорбь его доходила до отчаяния и безумств. Видам с трудом удерживал его от прилюдных изъявлений страсти, и столь же нелегко было его остановить и уговорить не ехать самому справляться о ее здоровье. Родство и дружба с ней видама позволяли посылать туда множество гонцов; наконец пришло известие, что крайняя опасность миновала, но принцесса по-прежнему так слаба, что надежд на исцеление мало.

Так долго и так близко видя смерть перед собою, принцесса Клевская стала смотреть на треволнения земной жизни взглядом, весьма отличным от взгляда людей здоровых, неизбежность смерти, которая была совсем рядом, приучила ее отрешаться от всего, а изнеможение от болезни сделало эту отрешенность привычной. Когда же она немного вышла из этого состояния, то обнаружила, однако, что память о господине де Немуре не исчезла из ее сердца; чтобы защититься от него, она призвала себе на помощь все доводы против брака с ним, какими только располагала. В ее душе шла жестокая битва. Наконец она справилась с остатками страсти, ослабленной теми чувствами, что внушила ей болезнь. Мысли о смерти усиливали память о принце Клевском. Это воспоминание, согласовывавшееся с ее долгом, глубоко проникло в ее сердце. Страсти и заботы света предстали перед ней такими, какими видят их люди с воззрениями более возвышенными и отрешенными. Весьма ухудшившееся здоровье способствовало сохранению таких чувств; но она знала, как могут обстоятельства изменять самые мудрые решения, и не хотела ни подвергать такой опасности свои, ни возвращаться в места, где был тот, кого она любила.

Под тем предлогом, что ей нужен другой воздух, она удалилась в монашескую обитель, не выказывая, однако, твердого намерения покинуть двор.

Как только эта новость достигла господина де Немура, он понял, что она означает и как она важна. В ту минуту он счел, что ему больше не на что надеяться; но эта утрата надежд не помешала ему пустить в ход все, что можно, чтобы побудить принцессу Клевскую вернуться. Он уговорил королеву написать ей, упросил видама сделать то же, заставил его поехать к ней; все было напрасно. Видам с ней повидался; она не сказала ему, что приняла решение. Тем не менее он счел, что она никогда не вернется. Наконец господин де Немур отправился туда сам, под тем предлогом, что едет на воды. Она была крайне взволнована и изумлена, узнав о его приезде. Она послала одну достойную женщину, которую любила и которая была тогда при ней, передать ему, что просит его не удивляться, если она не хочет подвергать себя опасности увидеться с ним и разрушить этой встречей те чувства, которые должна хранить; она хотела бы, чтобы он знал, что коль скоро ее долг и ее спокойствие несовместимы с ее желанием принадлежать ему, то все остальные вещи в этом мире ей стали так безразличны, что она отказалась от них навсегда; что она помышляет только о мире ином и не испытывает иных чувств, кроме желания видеть его в таком же расположении духа.

Господин де Немур думал, что умрет от горя в присутствии той, которая ему это говорила. Он двадцать раз просил ее вернуться к принцессе Клевской и устроить так, чтобы он с ней повидался; но эта женщина сказала, что принцесса Клевская запретила ей не только передавать что-либо от него, но даже пересказывать их беседу. Наконец герцогу пришлось уехать; он был удручен горем настолько, насколько может быть удручен мужчина, утративший всякую надежду когда-либо снова увидеть женщину, к которой питал самую пылкую, самую искреннюю страсть и которая была более всех такой страсти достойна. И все же он не мог еще с этим смириться и сделал все, что только сумел придумать, чтобы заставить ее переменить решение. Наконец, когда прошли целые годы, время и разлука умерили его скорбь и загасили страсть. Принцесса Клевская жила, не давая признаков того, что может когда-либо вернуться. Часть года она проводила в той монашеской обители, а часть в своем поместье, но в уединении и в занятиях более благочестивых, чем те, которым предаются в монастырях с самым строгим уставом; жизнь ее была недолга и оставила несравненные примеры добродетели.

Примечания

Принцесса де Монпансье

«Принцесса де Монпансье», первая книга госпожи де Лафайет, была опубликована 20 августа 1662 года (тремя скооперировавшимися по этому случаю парижскими издателями). Существует письмо писательницы Жилю Менажу, где она признается, что является автором этого произведения, вышедшего анонимно. Госпоже де Лафайет претила мысль о том, что ее причислят к разряду литераторов, к тому же графиня считала для себя постыдным получать скромные доходы от издания собственных сочинений.

Исследователям известны четыре рукописные копии «Принцессы де Монпансье». Две хранятся в Национальной библиотеке Франции, третья – в муниципальной библиотеке Нима (датируется 1728 г. и представляет собой воспроизведение печатного текста), четвертая – в частной коллекции и потому совершенно недоступна. Ряд копий сделан иным почерком, что говорит о возможном участии Менажа в работе над рукописями. Хотя госпожа де Лафайет одобряла исправления Менажа, считая, что те улучшают книгу, тем не менее ему она адресовала упрек за одну «ужасающую опечатку», исправленную в переизданиях.

Предпосланное новелле обращение к читателю обусловлено, вероятно, тем, что в тексте задеты высокие имена – Анны-Марии-Луизы де Бурбон (1627–1693), так называемой мадемуазель де Монпансье, единственной дочери Гастона Орлеанского, брата Людовика XIII, и Марии де Монпансье, которая приходилась дочерью Анри де Бурбону и внучкой Франциску де Бурбон-Монпансье и Рене Анжуйской, принцессе де Монпансье, героине описываемой истории. Надо было обладать большой смелостью, чтобы сделать главным действующим лицом литературного произведения склонную к любовным похождениям прабабку двоюродной сестры Людовика XIV (см.: La Princesse de Montpensier / Éd. T. Jolly, L. Billaine, Ch. Sercy. P., 1662).

Впервые на русском языке новелла вышла в переводе Н.В. Забабуровой (см.: Лафайет М.-М. де. Принцесса де Монпансье // М.-М. де Лафайет. Принцесса Клевская; Принцесса де Монпансье; Графиня де Танд. Ростов-на-Дону, 1991. С. 163–189).

Настоящий перевод осуществлен по уже упоминавшемуся изданию Р. Дюшена, текст в котором соответствует первому изданию.