Волки и лохи - Михаил Факиров

«инспектор уголовного розыска» с отлично сфабрикованным «удостоверением» и предъявил такой же отлично сфабрикованный «приказ суда» вскрыть ячейку Стива Вагнера и конфисковать все ее содержимое. Таким образом, и последняя, третья флешка тоже была найдена и уничтожена. После этого в студию Стива явился шеф тех двух крепких парней, злоумышленника и «инспектора», и провел со Стивом разъяснительную беседу. Впоследствии Стив убеждал сам себя, что он обмочился не из-за того ужаса, который на него нагнал этот спокойный, как удав, седой мужик с глазами убийцы, а из-за того, что очень долго сидел связанным и не мог пойти в туалет. Но он прекрасно знал, что это не так. Но, конечно, главным результатом этой беседы было не то, что Стив обмочился, а то, что сразу же, как его развязали, он переоделся, собрал самые необходимые вещи, немедленно уехал из Чикаго и навсегда зарекся кого-либо шантажировать.

Вторая жертва, которую Стив выбрал уже в Индианаполисе, была сорокапятилетней вдовой с небольшим, но приятным капиталом в четверть миллиона долларов. Здесь Стив следовал всем рекомендациям Джонни Мюррея и добился успеха. Вдова «инвестировала» тридцать тысяч долларов, а Стив, следуя системе Джонни Мюррея, уехал не только в другой город, но и в другой штат.

Успех ударил Стиву в голову, и вместо того, чтобы и дальше тщательно следовать системе Джонни Мюррея, он уже в Цинциннати опять замахнулся на миллионершу. Здесь он снова нарушил сразу две заповеди Джонни: и баба была слишком богатой (она заработала и накопила свои два с половиной миллиона долларов сама, начав с продаж на интернет-аукционе eBay и постепенно, шаг за шагом, построив небольшой по ассортименту, но очень прибыльный интернет-магазин). И характером она была еще покруче, чем Стефани Уинтер.

Но самой главной ошибкой Стива было то, что он сразу после «инвестиции» не уехал в другой штат, а некоторое время продолжал морочить миллионерше голову разными отговорками и обещаниями. Он не хотел уезжать. Цинциннати ему очень понравился. Наведя справки и поняв, что по собственной дурости потеряла пятьдесят тысяч долларов, «self-made woman» и не затаилась, как поступила вторая жертва, и не пошла к юристу, как богатая наследница. Наша «self-made woman» поступила так, как поступила бы на ее месте любая мультимиллионерша, сама заработавшая свои миллионы: наняла парочку «горилл» и попросила своего брата, в прошлом сержанта морской пехоты, а ныне владельца частного охранного предприятия, проконтролировать процесс (ясное дело, не безвозмездно).

Стива вывезли за город и жестоко избили, а любящий братец, убедившись, что сучонок жив и способен слышать и понимать, провел блиц-допрос, в ходе которого выяснил, что деньги спрятаны в квартире Стива, и уточнил, где именно. После этого он пообещал, что если еще раз услышит о Стиве, то собственноручно его кастрирует. Потом брат вернулся в город, поехал на квартиру Стива, открыл дверь ключами, которые он предусмотрительно у Стива забрал, и нашел обе нычки, о которых рассказал Стив, и в которых хранились и тридцать тысяч долларов от предыдущей жертвы, и пятьдесят тысяч долларов его сестры. На всякий случай он тщательно обыскал всю квартиру, но больше ничего не нашел. Он отдал сестре ее пятьдесят тысяч долларов, а тридцать тысяч долларов оставил себе в качестве премии. В общем, все были довольны, за исключением Стива, который, кое-как добравшись до своей квартиры, обнаружил себя полностью разоренным.

А в Детройте четвертая операция Стива как брачного афериста закончилась тем, что его посадили на три года. Здесь Стив тоже сам был виноват: снова после успешной «инвестиции» не уехал в другой штат, посчитал, что в огромном четырехмиллионном мегаполисе ему будет легко затеряться. Его новой жертве, пятидесятилетней хозяйке зоомагазина, было наплевать на то, что о ней скажут люди. Она пошла в полицию, чтобы вернуть свои двадцать тысяч долларов. И она их вернула. Приговор был относительно мягким, так как о предыдущих жертвах полиции не было известно. В тюрьме Стива не обижали, так как он сел по «нормальной» статье и легко уживался с людьми. Стив за эти три года научился кое-чему полезному, а кроме того, у него было много времени, чтобы обдумать планы на будущее. Итак, в январе две тысячи четырнадцатого года двадцативосьмилетний Стив Вагнер вышел на свободу если и не с чистой совестью, то, по крайней мере, с двумя планами, во главе которых, как в свое время требовала Конни Лотман, лежала Оригинальная Идея!

Стив впоследствии не любил вспоминать, как он в Милуоки объявил себя «Наследником Друидов». Сама по себе идея была богатая. Количество лохов и лохушек, которым он продавал «друидские талисманы» и для которых он проводил и групповые, и индивидуальные «друидские обряды», стабильно росло, как и капитал самого Наследника Друидов, в девичестве Стива Вагнера. Увы, Стив снова подтвердил предсказание Патриции Берд: вместо того чтобы без всяких фокусов продолжать и расширять свой бизнес, он стал любовником одной из своих клиенток. Через некоторое время наделенного ветвистыми рогами мужа стали терзать смутные сомнения. Он нанял частного детектива. Детектив был парень на редкость ушлый и дошлый: в первую очередь он как следует изучил личность и «бизнес» героя-любовника и убедился, что тот собрал со своей клиентуры сотни тысяч долларов.

Детектив понял, что ему будет выгоднее работать не на своего рогатого клиента, а на самого себя. Поймав парочку на месте преступления на квартире Стива, он якобы «благородно» позволил женщине уйти. Стива же он приковал наручниками к трубе в ванной комнате, сказав ему, что через полчаса сюда приедет обманутый муж и или кастрирует его, или забьет его до смерти. А сам спокойно обыскал всю остальную квартиру и нашел три нычки. После этого он приковал Стива к трубе на кухне, обыскал ванную комнату и нашел там еще одну нычку. Как позже выяснил детектив, в четырех нычках было больше трехсот пятидесяти тысяч долларов, которые он спокойно забрал себе. Попугав Стива еще раз, что вот-вот появится обманутый муж, детектив спокойно поехал к себе на квартиру, собрал самые необходимые вещи и уехал со всем капиталом в другой город.

На кухне было достаточно острых предметов. Стив легко открыл наручники. В свое время Брюс научил его открывать наручники английской булавкой, и с тех пор у Стива в каждом пиджаке было по две хорошие английские