Волки и лохи - Михаил Факиров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
За следующие год и пять месяцев Конни и Стив провели еще тридцать одну успешную операцию. Роль старшей кошки по-прежнему играла Гертруда. Младших кошек Конни меняла каждые три месяца: достигшую шести месяцев кошечку отдавала в хорошие руки, а себе брала очередную трехмесячную малышку, которую по традиции снова называла Полли. Конни и Стив встречались с клиентами в самых разных городах Индианы (в Индиане, как известно, копы самые ленивые и наименее борзые), а объявления давали в газеты крупных и средних городов Северо-Востока и Среднего Запада, за исключением Индианы и Иллинойса.
Никаких неприятностей с полицией у них ни разу не было: любой богатый лох, поняв, что его обдурили, также неизбежно понимал, что если он придет в полицию с объявлением об эликсире вечной молодости, на него там посмотрят как на сумасшедшего. Тех же двух-трех наиболее упорных клиентов, которые хотели поквитаться, невзирая ни на что, уговорили не позориться их родные: ну выставил ты уже себя идиотом, так не выставляй хотя бы своих детей и внуков на всеобщее посмешище!
Близился новый, две тысячи восьмой год. Кроме Настоящего Дела, у Конни была еще одна навязчивая идея: собрать полтора миллиона долларов. Конни так объясняла Стиву: «Купим себе приличный кондоминиум и хороший ресторан, остальные деньги вложим в облигации Государственного Казначейства и будем всю остальную жизнь как сыр в масле кататься! А в бухгалтерии пускай лохи за гроши горбатятся! Рестораном совсем необязательно самим управлять, достаточно опытного директора, а то и администратора. Ресторан будет давать отличный доход, облигации будут давать отличный доход, а мы будем только стричь купоны и пользоваться жизнью. Вот тогда можно будет и пожениться, и ребенка завести!». У них уже было собрано триста восемьдесят тысяч долларов, и, по подсчетам Конни, если они и дальше будут так успешно продавать «эликсир», достигнуть цели в полтора миллиона долларов можно будет буквально через четыре с небольшим года.
Увы! Празднование этого Нового года положило конец и мечтам Конни, и ее сотрудничеству со Стивом. Может быть, в этом была вина и самой Конни. Очень уж она любила командовать! Мужик поопытнее и с характером на месте Стива два-три раза намекнул бы ей: «Солнышко, мне нужна герлфренд, а не вторая матушка!». Вполне возможно, что на Конни это подействовало бы, и она немного сбавила бы обороты, ведь она не была ни дурой, ни самодуркой. Но у Стива недоставало для этого ни характера, ни опыта. И в результате получилось то, что получилось: устав от своей волевой подружки-командирши, Стив начал искать на стороне то, чего ему не хватало дома, — приятного ощущения, что ты настоящий мужик, что ты сам себе хозяин и что молодая красивая баба смотрит на тебя с восторгом, а не как на существо подчиненное.
И, ясное дело, вина Стива была гораздо больше, чем вина Конни. Подтвердилось предсказание Патриции Берд, которая говорила четырнадцатилетнему Стиву: «Стив, ты всю жизнь будешь мучиться, потому что ты сам себе враг! Тебе прямо неможется, когда у тебя все хорошо, и ты обязательно должен выкинуть какой-нибудь фокус, чтобы все опять стало плохо!»
В общем, на корпоративной вечеринке, которую корпорация «Миддэй экономи» проводила с шести часов вечера первого января и до шести часов утра второго января, Конни, разыскивая Стива, открыла дверь в одну из многочисленных комнат и увидела Стива в самой недвусмысленной позе с некоей высокой голубоглазой блондинкой из отдела рекламы, у которой ноги росли от ушей. Конни так быстро закрыла дверь, что увлекшаяся полуголая парочка даже ничего не заметила. Минут через пятнадцать сияющий Стив сам нашел Конни, спросил, не пора ли домой? Конни совершенно спокойно подтвердила, что хотела бы поехать домой. У нее жутко разболелась голова. У нее в подростковом возрасте были мигрени. Она боится, не вернулось ли это. Ну, в крайнем случае возьмет больничный на день или два.
В восемь часов утра Конни попросила Стива передать главному бухгалтеру, что она заболела, а когда он ушел на службу, собрала все свои вещи в три чемодана (надо отдать ей должное, она никогда не увлекалась тряпками), поместила их в багажник своего автомобиля, на заднем сидении как следует закрепила переноски с обеими кошками. После этого она поехала в банк, достала из их со Стивом ячейки триста восемьдесят тысяч долларов, опустошила и их совместный банковский счет, на котором было около пятнадцати тысяч, и свой личный счет, на котором было восемь тысяч долларов. Оба счета она велела закрыть, а также аннулировала договор об аренде ячейки. Три тысячи долларов она оставила себе на мелкие расходы. Остальные четыреста тысяч долларов она в машине упаковала в специальный пояс для денег (она переняла это от своего отца) и надела его на себя. Конни поехала в Анн-Арбор, среднего размера, очень уютный университетский город в Мичигане, который она заранее себе запланировала на случай форс-мажора и который очень хорошо изучила. Расстояние между Чикаго и Анн-Арбор всего двести сорок миль, и она доехала за четыре часа. В Анн-Арбор Конни первым делом арендовала в банке ячейку и положила в нее четыреста тысяч долларов. Сняла номер в гостинице и отправила Стиву текстовый мессидж, в котором пожелала ему счастья с его бляндинкой, а после этого сломала и выбросила симку.
Конни официально сменила фамилию, стала Конни Фридман. Отец, Сэм Лотман, помог Конни легализовать ее четыреста тысяч долларов, и через пару месяцев она стала счастливой хозяйкой процветающего ресторана. Заведение приносило отличный доход, и всего через шесть лет мечты Конни о хорошем кондоминиуме и о солидном капитале в облигациях Государственного Казначейства сбылись. Мечты о счастливом замужестве и о ребенке — тоже.
Конни была, безусловно, права, что приняла все меры предосторожности. Береженого бог бережет. Но Стиву и в голову не пришло бы попытаться найти ее и потребовать свою половину от нажитых непосильным трудом четырехсот тысяч долларов. Он знал, что при ее хитрости, ловкости и предусмотрительности сам он найти ее не сможет,
