Повелитель гномов - Маркус Хайц

— Ты поэтому не хотел ехать со мной?

— Возможно. А возможно, я просто ненавижу путешествовать, ненавижу драться, ненавижу переживать то, чего я не хочу переживать. Я не хотел ехать ко Вторым, а теперь мне приходится рисковать жизнью ради какого-то лжеца!

— Для меня вовсе не важен титул Верховного короля, Гоимгар, — попытался уговорить его Тунгдил. — И честно говоря, мне на этот трон совершенно наплевать.

— Так зачем же ты вступил в это соревнование? — опешил гном.

— Я хочу, чтобы мы выковали Огненный Клинок и победили Нод'онна, — с нажимом сказал он. — Дела в Потаенной Стране обстоят не наилучшим образом, и лишь мы, гномы, можем остановить обезумевшего мага. Именно это для меня важно, а вовсе не трон.

— Если бы я был на твоем месте, я бы лгал как кобольд, лишь бы добиться цели. Откуда мне знать, что ты говоришь правду? И что будет, если мы вернемся в Синие горы первыми? Разве ты не станешь королем, хотя и говорил, что тебе это не нужно? Разве мы не поэтому так спешим?

Тунгдил понял, что этим вечером ему не убедить Гоимгара в честности своих намерений, — недоверие гнома было слишком велико.

Кроме того, Златорукого задели слова о его происхождении, которое до сих пор было ему не известно. Тунгдилу приходилось притворяться, но в глубине души он чувствовал себя неуверенным и одиноким, и лишь мысли о судьбе Лот-Ионана и любимой подруги Фралы придавали гному силы продолжать весь этот спектакль, ведь иначе он не сможет повести спутников в разрушенное королевство Пятых. Тунгдил был готов все поставить на карту, лишь бы лишить мага-предателя власти и жизни.

— Давай не будем ссориться, — упавшим голосом предложил он. — Отдыхай, а я пока покараулю.

Тунгдил завернулся в накидку, чтобы не мерзнуть в холодном зале штольни. И вдруг раздался какой-то звук. Казалось, будто кто-то ударил молотом о скалу.

Гоимгар, который как раз пытался устроиться поудобнее, замер.

— Огры? — испуганно прошептал он. — Или духи гномов, погибших во время строительства этих тоннелей?

«Это может быть все что угодно». Не ответив, Тунгдил покрепче перехватил свой топор и прислушался, но звук не повторился.

— Должно быть, это камень, — медленно произнес он, успокаиваясь. — Камень упал с потолка и ударился о скалу. Не о чем беспокоиться.

— Может быть, следует разбудить близнецов? У них наверняка больше опыта, чем у тебя.

— Нет. Ничего там не было, — настоял Тунгдил. — Спи и не думай об этом.

Натянув накидку до бороды, ювелир укрылся щитом, и Тунгдил услышал, как он обнажил меч. Лишь после этого он позволил себе закрыть глаза.

«Что же это было?» Тихо встав, Тунгдил прошелся налево, а затем направо, прислушиваясь к тишине. Он думал, что, возможно, услышит шаги или какие-то другие звуки.

Ничего. В штольне было тихо.

Но неприятное предчувствие его не оставляло. «Вполне возможно, что за столь долгое время какие-то другие создания, а вовсе не гномы, стали считать эти тоннели своими». Брошенные с вызовом слова Боиндила могли пробудить кого-то, встречи с кем они не ждали.

Когда группа продолжила свой путь, Тунгдил всем рассказал о звуке, услышанном им и Гоимгаром. Боиндил обрадовался возможной схватке и в то же время разозлился из-за того, что его не разбудили. Он сделал вид, что очень обижен, и некоторое время не разговаривал ни с кем.

Вагонетка мчалась по рельсам. Они ехали то быстро, то медленно, то вверх, то вниз. Два раза им не хватило разгона до следующего спуска, и пятерым гномам пришлось толкать вагонетку.

Воспользовавшись подвернувшейся возможностью, Баврагор тут же завел песню, которая должна была всех приободрить. В конце концов он перешел на любовную лирику, чем довел Боиндила до белого каления.

«Да он же его специально провоцирует!» К тому же у Тунгдила сложилось впечатление, что сильный каменотес не особо старался толкать транспорт, чтобы Боиндилу пришлось работать больше. Во время привала Тунгдил отвел каменотеса в сторону и потребовал ответа.

— Ну конечно, я делаю это специально, — признался он, нисколько не смущаясь. — Я его все время буду заставлять страдать.

— Нет, так не пойдет, — с упреком сказал Тунгдил.

Баврагор равнодушно пожал плечами.

— Это из-за твоей сестры?

Баврагор посмотрел на близнецов. Боендал как раз протянул своему брату бурдюк с водой.

— Да, — тихо ответил он, доставая свой бурдюк.

В воздухе мгновенно запахло водкой. Сглотнув, он стер капли с черной бороды.

— Да, — повторил он, опуская глаза.

— А что произошло между ней и Боиндилом? — осторожно переспросил Тунгдил.

Баврагор покачал головой. На щеках у него заиграли желваки, а из-под повязки скатилась слеза. Не сумев выдавить из себя ни слова, он вновь поднес бурдюк к губам.

— И это из-за нее ты хочешь допиться до смерти?

Гном опустил бурдюк.

— Нет. Я пью, чтобы забыть, сколь хорош я был когда-то, — грустно ответил он. — Но мне это не удается. Мои творения украшают все стены королевства Вторых. Они смотрят на меня и смеются над моими немощными руками. — Прислонившись к стене, он обвел взглядом зал. — Ты знаешь, почему я захотел отправиться в эту экспедицию? — внезапно спросил он.

Тунгдил покачал головой.

— Для того чтобы не возвращаться, — хриплым голосом сообщил он со всей серьезностью пьяного. — Я уже не могу выносить сочувственные взгляды гномов. Я хочу остаться в их памяти Баврагором Молоторуким, непревзойденным мастером-каменотесом, сумевшим внести свой вклад в создание Огненного Клинка и отдавшим жизнь ради гномов. А не пьяницей Молоторуким, у которого долото так дрожит в руках, что он наносит гравировки на скалы, сам того не желая.

Взглянув на Тунгдила, он слабо улыбнулся.

— Я сделаю все, чтобы защитить Потаенную Страну и наш народ, но я останусь в королевстве Пятых. — В подтверждение своих слов он сделал еще один глоток водки и умолк.

Его признание тронуло Тунгдила. Раньше этот гном казался ему совсем другим — громким, иногда неприветливым, но веселым. Он думал, что Баврагора не так-то легко сбить с толку.

— Нет, ты, конечно, вернешься вместе с нами, — возразил он, и эти слова после столь честного признания показались ему ничтожными. — Нам нужны твои твердые кулаки в борьбе с войсками Нод'онна.

Баврагор опустил руку ему на плечо.

— Тебе нужны такие гномы, как близнецы, которые могут драться и не ведают сомнений. Не волнуйся. Моего мастерства хватит на то, чтобы вытесать из гранита самый красивый, самый лучший крепеж, когда-либо создававшийся в гномьих королевствах. А теперь оставь меня с моим бурдюком. Я расскажу тебе о том, что произошло с моей сестрой, в другой раз.