Черный цветок - Ольга Денисова

- Мальчик молчит, - снова напомнил Жидята.

- Он молчит, пока не сойдет с ума от пыток, пока в тюрьму не привезут его мать, пока не доставят из Урдии того невольника, который читает мысли… - Неуступ махнул рукой, - Полоз, ты же понимаешь сам. Мальчик должен умереть до того, как это случится.

Полоз это понимал. Он не хотел об этом думать, не хотел принимать в этом участия. Но он это понимал. У ситуации было два исхода: или Жмуренок умрет от пыток, так ничего и не сказав, или он сломается, и медальон окажется у Огнезара. И еще одна, маловероятная возможность - найти медальон в ближайшие два-три дня. В любом случае, счет идет на дни.

- Когда ты встречаешься с тюремщиком? - спросил Заруба.

- Через три часа.

- Возьми пять золотых. Кат не устоит.

- Погодите. Дайте мне подумать. Я должен что-нибудь придумать…

- Полоз, тут не о чем думать. Это единственное решение. Ему не передадут даже записки без того, чтобы о ней не узнал Огнезар. И о подкупе ката Огнезару не доложат, только если это будет крупная сумма.

- Если это будет крупная сумма, то и записку передадут, - рявкнул Полоз, понимая бессмысленность этого спора.

- А обратно? Обратно что передадут? Если Огнезар узнает о подкупе ката, он рассердится на ката. И этим все кончится. Мы потеряем осведомителя, только и всего.

- Я дам себя арестовать и найду способ к нему пробиться!

- Полоз, это детство. Мы решили этот вопрос. Возьми деньги.

Жидята сидел, уткнувшись глазами в пол. Полоз стиснул зубы и сгреб золотые в кулак. Они правы. Они, конечно, правы. И жизнь Жмуренка не стоит сотни ущербных, которые завтра выйдут из тюрьмы на улицы города. Завтра. И еще в течение многих лет. Но как это глупо и несправедливо! Расплатиться жизнью за одну мальчишескую глупость. За его, Полоза, неосторожность и неосмотрительность. ПОЛАС… Что ему стоило самому сходить за этим проклятым ножиком? Ведь понятно было, что парню эта глупость прочно втемяшилась в башку, и он от нее не отступится.

Он вспомнил, как Жмуренок кричал на Улича: «Курицу - Полозу!» Как приходил и прятал голодные глаза, собирая медяки на работу в архиве. Как плакал у него на плече в Кобруче. От радости плакал.

До него как сквозь сон доносились слова Неуступа о том, что нужно стягивать лагеря ближе к городу, потому что медальон может обнаружиться в любую минуту. Елага с ним соглашался, а Заруба выступал против снятия лагерей с мест. Мучительно болела голова, и снизу к горлу волнами подкатывал жар.

- Да любой из вас давно бы раскололся! - закричал он и жахнул кулаком по столу. - Любой из вас не выдержал бы так долго! А он еще мальчик, и он молчит! А вы предали его. Он вас не предал, а вы его - предали!

Каждое слово било по темени, словно молоток.

- Полоз, мы его предали, - кивнул Заруба. - Мы поступаем жестоко и несправедливо по отношению к нему. И отдаем себе в этом отчет. Ты ведешь себя как ребенок.

- Вы даже не думали, как ему помочь…

- Не считай себя умней других. Любая операция потребует времени, которого нет. Хорошо, если мы успеем… заставить его замолчать. Что ты думаешь по поводу перевода лагерей поближе к городу?

- Ничего. Какой в этом смысл? Медальона нет, и как его открыть, мы не знаем. Зачем рисковать людьми?

- А ты, Жидята? Нас двое надвое.

- Я против убийства Жмуренка, - сказал тот.

- Это мы поняли. Что про лагеря?

- Я думаю, это имеет смысл. Никто не знает, как повернутся события, - он пожал плечами, словно знал, как они повернутся, но никому не хотел говорить.

Полоз увидел тюремщика издали, и соглядатая, который шел за ним, увидел тоже. Мелькнула мысль позволить им себя арестовать, но тут Заруба был абсолютно прав: это детство. Можно убедить тюремщика в Кобруче, что ты урдийский врач, который не разобрался, что к чему. Но Огнезар - не тюремщик, и в Олехове его так просто обратно не выпустят.

Полоз дождался, пока тюремщик зайдет в пивную, пока выпьет кружку пива, выйдет на площадь и, удивленно глядя по сторонам, пожмет плечами и направится домой. Дождался, пока соглядатай замерзнет, стоя у забора напротив, потом обошел двор с другой стороны и залез к тюремщику в дом через чердак.

Конечно, тот напугался. Его дети уже спали, и жена укачивала младшего в люльке - Полоз услышал чуть слышный скрип и тихую колыбельную песню. Интересно, хотелось бы ему жить так же, как этот тюремщик? В маленьком доме было уютно, темно и приятно пахло хлебом. Тюремщик сидел за столом, освещенным единственной свечой, и хлебал борщ из глубокой миски.

- Извини. За тобой следили, а я очень хотел с тобой увидеться, - улыбнулся Полоз и сел напротив. - Ты ешь, ешь. Я подожду.

- А я-то думал - напрасно с катом говорил. В пивной ждал и на площади искал.

Полоз удовлетворенно кивнул: Огнезару доложат, что никто на встречу не пришел.

- Есть новости? - спросил он и стиснул зубы. Он не сможет. Ему не хватит на это сил. Конечно, они правы. Конечно, так будет лучше, и Жмуренку меньше мучений. Но не сегодня. Он сегодня только спросит. Завтра утром.

- Есть. Благородный Огнезар собирается отца его вызвать.

- Зачем?

- Он хочет, чтоб батька пожалел, уговорил. Когда жалеют их, они расклеиваются сразу. Так часто делают, нарочно устраивают свидание. Вот сейчас ты все расскажешь, и отец тебя отведет домой. Очень действует. Это у них задумано на послезавтра. Огнезар любит вслух рассуждать, а кат все запоминает, он такой… А завтра, сказал, опять на дыбу повесят - языки для кнута велел готовить. Обычно дней десять ждут, пока оправится, а тут - торопятся.

- Денег кату можешь передать? - спросил Полоз и сам ужаснулся от этого вопроса. Для ката лучшей возможности не представится. Ему ничего не стоит - никто бы и не понял, даже благородный Огнезар. Умер бы он не под кнутом, а в камере, через несколько часов, от какого-нибудь разрыва селезенки - никто бы не догадался.

- Чтоб убил? - спросил стражник. Спросил так равнодушно и понимающе, что у Полоза по спине пробежали мурашки.

- Нет, - выплюнул Полоз стражнику в лицо, - чтоб не калечил. На дыбе.

- Попробую. Но благородный Огнезар сам следит, кат может и не взять. Они боятся, что он умрет, кату пообещали, что он сам на дыбе окажется, если убьет мальчишку. Ну, а если он его жалеть начнет, заметят.

- Сколько надо, чтоб кат не устоял?

- Обычно золотой дают, но тут случай особый.

- Дам три, больше с собой нет. Попробуй. Не убить прошу - пожалеть немножко. Каты ж хитрые, они знают способы…

- Знают, знают, - усмехнулся тюремщик. - Да, еды не передавай больше. Не возьмет. Его вчера Огнезар обмануть хотел…

Полоз вернулся в лавку Жидяты, когда все разошлись. Тот встретил его молча, только старался заглянуть в глаза.