Лестница в небо - Михаил Хазин

   — Тебе имя Григория Морозова [612] что‑то говорит? — спросил я.

   — Это первый, случайный и недолгий муж Светланы Аллилуевой.

   — Ну вот, а Шамберг — первый, случайный и недолгий муж дочери Маленкова. В то же самое время!

После этого в комнате установилось долгое молчание, а затем кто‑то сказал: «В разведке случайностей не бывает…»

Читатель. Не могу не спросить — а сами‑то вы откуда узнали такую пикантную подробность? Читали брачные новости начала 1950–х, которых в СССР отродясь не было?

Практик. Нет. Мне это сказал Георгий Георгиевич Маленков [613], которого я знал по совместной работе. Причем сказал довольно случайно, просто воскликнув, увидев кадр в телевизоре: «До чего же он на отца похож в молодости!», в тот момент, когда я находился в одной с ним комнате.

Читатель. Опять случайность… Неужели во Власти нет более надежных способов узнать, кто есть кто?

Теоретик. Самый надежный способ что‑либо узнать во Власти — это оказаться в нужное время в нужном месте. Посудите сами, если одно из главных правил Власти — «ничего не говорить

о Власти», то кто же вам скажет правду в ответ на прямой вопрос? Нема дурных, как говорят в Неаполе. Остается ловить случайности, когда осведомленный человек по тем или иным причинам (например, считая ситуацию безопасной или желая произвести впечатление) проговаривается, причем возможно даже не вам, а просто в вашем присутствии. Умение прогнозировать такие моменты и организовывать свое в них участие — одно из самых полезных качеств человека Власти!

А теперь у меня к вам «вопрос на засыпку». Вы поняли, что имел в виду кто‑то, сказав «в разведке случайностей не бывает»?

Читатель. Он догадался, что Бойко не просто так стал вице- премьером, а был туда продвинут группировкой, в которую входили, в разное время, Лозовский, Морозов и Шамберг? Кстати, ничего себе получается группировка, из видного деятеля международного еврейства и эмигрировашего в США родственника Маленкова…

Практик. Браво! Остается добавить, что Шамберг не просто так эмигрировал в США, а стал там сотрудником одного из финансируемых ЦРУ институтов. Так все становится совсем понятным, не правда ли? Скажу больше, через несколько месяцев я встретил этого «кого‑то» в другой компании, и он доверительно сообщил мне, что распорядился [614] разузнать биографии крупнейших российских олигархов. Выяснилось, что все они, кроме одного, имели родственные связи уровня членов Политбюро ЦК КПСС. А началось все с моего скромного замечания, кто кому правнук…

Читатель. А кто был тот олигарх, без родственников в Политбюро?

Практик. Мы часто упоминали его на страницах книги, как пример человека, ничего не понимавшего во Власти и не имевшего реальной команды. Отсутствие политической культуры, воспринятой в детстве от родителей, трудно компенсировать личными талантами, особенно если не знаешь, чего именно тебе не хватает.

Теоретик. Как видите, по меньшей мере «в разведке» изучение властных группировок успешно продолжалось. Точно так же и теоретики, лишенные возможности раскрыть истинное устройство Власти [615], все равно продолжали сталкиваться с ее проявлениями, и развивать ее описательные теории. Поскольку слово «власть» многозначно и может использоваться не только в сущностном («что это такое, и как оно устроено»), но и в транзакционном значении («обладает ли А властью над Б»), для этой работы совершенно не требовалось раскрывать «внутреннее устройство» Власти. Достаточно было назвать «властью» такую штуку, благодаря которой отдельные люди и организации получают возможность применить власть; ну а дальше уже можно рассуждать об их действиях как вытекающих из обладания властью.

Благодаря такому нехитрому, но действенному маневру теория Власти продолжила развиваться и после негласного запрета на ее настоящий предмет (саму Власть). Не задавая больше неудобных фундаментальных вопросов о власти (что она такое, и как она устроена), теоретики сосредоточились на ее практических проявлениях. Что значит «А обладает властью над Б» и как А может добиться такой власти — этот вопрос, который даже в голову не приходил теоретикам прошлых лет, вышел на первый план в конце XX века. Такая «власть», понимаемая как способность влиять на поведение конкретного человека', оказалась удобным понятием для анализа организаций (как раз и состоящих из множества влияющих друг на друга людей).

Вспомним наше классическое определение Власти: сфера человеческой деятельности по созданию и развитию властных группировок, контролирующих организации и их ресурсы путем продвижения своих членов на ключевые должности. Таким образом, большинство членов властных группировок одновременно являются и сотрудниками организаций. Подавляющее большинство их действий (за исключением «закулисных обсуждений», недоступных исследователям) — это публичные действия в качестве должностных лиц. Столь же публичны проявления их власти («вы приняты», «вы уволены», «вам выделен бюджет», «ваш проект закрыт»). Вот почему, изучая организации (любые — от небольших компаний до целых бюрократических государств), ученые вместе с тем, хотят они этого или нет, изучают также и Власть. Однако разглядеть Власть за организационными структурами и управленческими правилами [616] удается лишь тогда, когда в ходе такого изучения обнаруживается нечто странное, непонятное и необъяснимое.

Обладать властью, в понимании организационных теорий, значит занимать значимую (не обязательно руководящую, об этом ниже) должность в могущественной организации [617]. Количество власти, находящееся в руках отдельного человека, определяется его способностью влиять (отдавать распоряжения, которые скорей всего будут выполнены) на других людей. Способность эта зависит, в свою очередь, от умения управлять, от количества способов такого влияния; обычный начальник имеет влияние только на своих подчиненных, а ловкий интриган может раскинуть свои сети по всей организации. Книга Дейла Карнеги «Как приобретать друзей и оказывать влияние на людей», вышедшая в далеком 1936 году, была первой ласточкой такого подхода к власти; она и до сих пор служит прекрасным учебником управления.

Очарование организационного подхода к Власти настолько сильно, что мы просто обязаны подчеркнуть его единственный, но смертельный недостаток. Управление дает вам прекрасный набор средств для влияния на других людей, которые успешно работают в 99% случаев. Но проблема заключается в том, что если один из этих «других» входит в какую‑нибудь властную группировку, ни одно из этих средств [618] не сработает, причем не сработает как раз в критически важный для вас момент. В столкновениях с настоящей Властью средства управления бессильны — ведь в них вам противостоит не отдельный человек или разрозненная организация, а сплоченная властная группировка.

Вот в этот самый момент перед исследователями и приоткрывается возможность перейти от изучения организаций к изучению Власти.

Практик. Любой более или менее крупный организатор (ну или чиновник) знает, что самое сложное в серьезном большом проекте это — координация. Но именно ее совершенно невозможно организовать по чисто управленческой линии. Это очень хорошо видно по ситуации в сегодняшней России, где все управление сводится к распределению бюджетов. Поскольку «своим» бюджетом делиться ни с кем нельзя (это снижает административный «вес»), то в результате все проблемы решают узкие специалисты. А если проблема носит комплексный характер, это приводит к большому количеству детских «ляпов». По платным дорогам никто не ездит (M11), дальнобойщики устраивают демонстрации, народ начинает воспринимать слова власти прямо противоположным способом. Вот такие явные неудачи чистого управления и могут заставить задуматься: а чего же в организации не хватает? Не хватает, как мы уже знаем, Власти!

Теоретик. Тем не менее в большинстве случаев подмена Власти (заключающейся в несомненном превосходстве организованной группы над любым количеством изолированных индивидов) Управлением (совокупности средств влияния на отдельных людей и организации) вполне допустима, и может быть положена в основу работающих теорий. К тому же поступающие так теоретики будут пользоваться благосклонностью правящих классов — ведь развитие теории и практики управления не только увеличивает их власть над людьми, но одновременно еще и отлично скрывает от непосвященных подлинное устройство Власти.