Лестница в небо - Михаил Хазин

Решением первой задачи Милнер занялся самостоятельно [592], а вот к двум остальным подключил свой «детсад», который создал для этого специализированную организацию:

«Общество Круглого стола было закрытой дискуссионной и лоббистской организацией, созданной в 1908-1911 гг. Лайонелом Кертисом, Филипом Керром (лордом Лотианом) и Уильямом Мар- рисом. Оно было создано в интересах лорда Милнера3, главного управляющего Фонда Родса в 1905-1925 гг. Первоначальной целью общества было объединение всего англоговорящего мира в одну федерацию, в соответствии с идеями Сесила Родса и Уильяма Стеда, а средства на ее деятельность поступали из Фонда Родса. К 1915 году группы Круглого стола были созданы в семи странах, включая Англию, Южную Африку, Канаду, Австралию, Новую Зеландию, Индию и, с некоторой натяжкой, США… Позиции разных групп координировались на регулярных встречах, а также с помощью хорошо информированного и абсолютно анонимного журнала “Круглый стол”, выходившего ежеквартально с ноября 1910 года» [Quigley, 1966, р. 950].

Как видите, Круглый стол и создавался, и действовал как одно из подразделений стоявшей за ним властной группировки Милнера — как «круг помощников», но никоим образом не центр власти. Результатом напряженной работы Круглого стола в 1910— 1916 годах стали не только дочерние организации во всех крупных колониях, но и проект реорганизации Британской империи. Поскольку уже в первые годы существования Круглого стола стала очевидной1 разница между южно–африканскими колониями времен Англо–бурской войны и самоуправляемыми доминионами2, Британской империи 1910–х, первоначальный план создания Имперской Федерации был полностью пересмотрен:

«Он включал смену названия с „Британской Империи“ на „Содружество наций", как называлась книга Кертиса 1916 года, предоставление крупным зависимьм территориям, включая Индию и Ирландию, полной независимости (разумеется, постепенной и в качестве подарка, а не уступки), более тесной работы с США в том же направлении и стремление поддерживать единство финансовых, образовательных и политических лидеров каждой страны с помощью неформальных связей» [Quigley, 1966, р. 144].

Мы выделили в этой цитате неформальные связи, поскольку считаем необходимым подчеркнуть эволюцию взглядов мильнеритов на способ объединения «англоязычного мира». Их первое поколение (Родс и Стед) считало необходимым создать для такого объединения государственную машину — единую Имперскую Федерацию. А вот второе поколение (Милнер, Кертис и Керр) обнаружило, что государство не является последней ступенькой в иерархии Власти, и вполне возможно сформировать надгосударственную машину, работающую ничуть не хуже государственной [593]. Разумеется, для ее надежной работы требовалась заинтересованность региональных властных группировок — каковую и планировалось поддерживать за счет неформальных связей. Судя по результату [594], региональные группировки оценили заботу своих старших товарищей.

Как только проект Содружества был закончен, группировка Милнера приступила к его практической реализации. В декабре 1916 года Милнер вошел в правительство Ллойд–Джорджа в качестве министра без портфеля (фактически вице–премьера). В 1917 году Милнер созвал Имперскую конференцию (регулярное собрание премьер–министров британских доминионов, не собравшееся в 1915 году из‑за войны), принявшую резолюцию о правах доминионов (в точности соответствующую планам Круглого стола). В 1926 году, уже после смерти Милнера, на очередной Имперской конференции была принята Декларация Балфура, провозгласившая независимость доминионов; в 1931–м британский парламент придал ей статус закона. Так был успешно завершен 22–летний проект «реформирования Империи», начатый в далеком 1909 году.

Читатель. Получается, и Милнер не дожил до победы? Так кому же достались ее результаты? Кто поднялся на следующую, международную ступеньку Власти?

Теоретик. Как вы могли бы догадаться (по критическому тону нашего рассказа), об этом у Квигли ничего не написано. Круглый стол продолжал свою работу (по налаживанию отношений между элитами) примерно до 1950–х годов, под руководством Кертиса (умер в 1955) и Брэнда (умер в 1963). Но мы помним, что Круглый стол был лишь дочерней организацией «блока Сесила», о котором Квигли почти ничего не пишет. Далее, после Второй мировой войны центр мировой политики переместился из Лондона в Вашингтон, и главную роль в организации неформальных контактов стал играть американский филиал Круглого стола — Совет по международным отношениями. Обстоятельства его создания (в далеком 1919 году) и первых 20 лет работы плохо документированы, и кроме обычного для «Трагедии и надежды» упоминания фамилии Моргана, Квигли ничего не сообщает о стоявших за этой публичной организацией властных группировках. Таким образом, история Круглого стола представляет собой лишь небольшой фрагмент в деятельности намного более могущественных группировок, который почему‑то попал в поле зрения Квигли. Но почему именно Круглый стол, а не настоящие хозяева жизни?

Читатель. Быть может, потому, что про Круглый стол еще можно что‑то узнать, а настоящие властные группировки умеют хранить свои секреты?

Теоретик. Вопрос заключается в том, зачем Квигли понадобилось что‑то узнавать о Круглом столе, да еще тратить на это целых 20 лет. Ведь для развития его цивилизационной теории вполне хватило бы «инструментов» и «институтов». А между тем Квигли создал образцово–показательное описание властной группировки: 1) создание — Родс и Стед, с привлечением Милнера, входившего в вышестоящую группировку и закономерно ставшего лидером, 2) иерархия — сюзерен Милнер, основные вассалы — Кертис, Керр и Брэнд, 3) ресурсы — контроль над фондом Родса и деньгами его южноафриканских партнеров, лондонскими газетами, Круглым столом (а через него — политиками, журналистами и преподавателями во всех англоговорящих странах), 4) операция — проектирование и создание Содружества наций. Собственно, в этом исчерпывающем описании (первом в истории) и заключается открытие Квигли в теории Власти: структура и функции серьезной властной группировки начала XX века.

Но что побудило Квигли совершить это открытие, все еще остается непонятным. Вот как он сам объясняет появление миль- неритов на страницах «Трагедии и надежды»:

«…история США в последние десятилетия в описании радикальных правых представляется хорошо организованным заговором радикальных левых… с целью разрушить американский образ жизни в пользу идеологий русского социализма и британского космополитизма… Этот заговор втянул США во Вторую мировую войну на стороне Великобритании (первой любви Рузвельта) и Советской России (второй любви Рузвельта) путем сознательного приглашения Японии атаковать Перл–Харбор… Этот миф, как и любая выдумка, несет в себе малую толику правды» [Quigley, 1966, р. 949-950].

И дальше Квигли пишет свой знаменитый абзац про «англофильскую группировку, действующую в направлении, приписываемом коммунистам» (то есть про Круглый стол), придавая ей весьма важное значение:

«…Американская ветвь этой организации (иногда называемая "восточным истеблишментом”) сыграла значительную роль в истории Соединенных Штатов последних десятилетий» [Quigley, 1966, р. 950].

В этой интерпретации Круглый стол оказывается не специализированной организацией мильнеритов по проектированию Британского содружества, а куда более могущественной властной группировкой, сравнимой с мировым коммунистическим заговором! Мы с нетерпением читаем дальше — какую же «значительную роль» сыграл Круглый стол в истории США? На протяжении нескольких страниц Квигли перечисляет английские и американские связи мильнеритов (разумеется, с международными банкирами), создание Совета по международным отношениям, проникновение в американские университеты, контроль над американскими газетами — словом, стандартные действия Круглого стола в любой англоязычной стране. Но когда речь заходит о цели всех этих масштабных действий, Квигли упоминает лишь пропаганду свободы слова, прав меньшинств, главенства законов и англо- американской солидарности! Никаких конкретных задач и успешно законченных операций; перед нами, говоря языком Квигли, описание инструмента, а не властной группировки.

Нужно ли было для критики «правого мифа» рассказывать о реальном влиянии британской (то есть иностранной, если смотреть глазами американцев) полусекретной организации на американское общественное мнение? Вряд ли, такой рассказ мог разве что подтвердить опасения «радикальных правых»; историку следовало бы фактически опровергнуть какие‑либо эпизоды «коммунистического заговора». В очередной раз появление Круглого стола на страницах книги оказывается нелогичным, не вытекащим из научного метода и стоящих перед автором задач. Создается впечатление, что