Наследство - Джудит Майкл

«Все правильно, останется и у меня шрам от прошлого, — думала она. — И Поль будет частью этого прошлого. И чем бы я ни занималась отныне, все будет вертеться вокруг него, потому что он никогда не покинет моей памяти.

А может, я стараюсь сохранить его в своей памяти потому, что хочу быть уверенной, что любовь остается навсегда, даже если эта любовь приносит боль. Даже если эта любовь обречена и должна быть забыта, потому что я должна начать новую жизнь».

Новая жизнь. Новый год. Новые мысли и чувства, новые друзья, секс и работа. И самое главное — «Нью-Йорк Сэлинджер», следующий отель, который она намеревалась купить. А после…

Она пошевелилась в кровати. Она стала частью настоящего и думала о будущем. Ей хотелось поскорее начать действовать.

Ей многое предстояло сделать, у нее много планов. Ей нужно предпринять еще столько шагов, чтобы вернуть то, что Оуэн предназначал ей.

Полусонный, Карриер положил руку ей на грудь:

— Еще рано вставать.

— Уже слишком поздно, почти полшестого. Он широко раскрыл глаза:

— Ты разбудила меня полшестого в первый день Нового года?

— Я хотела узнать твое мнение о новых трубах для ванных комнат в «Бикон-Хилл»…

— Черт возьми, Лора…

Но в этот момент он увидел ее озорную улыбку и, рассмеявшись, притянул ее к себе.

— У тебя на уме совсем другое.

— Наверное, ты прав, — пробормотала она и обняла его со всей страстью, в которой крылась жажда новой жизни и благодарность за его любовь и за то, что он дал ей. Он понимал, сколько ей еще предстоит сделать, он знал, что она хочет разделить с ним все дела, и он обязательно поймет, почему она не может выйти за него замуж. Он всегда ее понимал.

— Никакой работы сегодня, — сказал он позже, выходя из своей ванной комнаты. — Первое января праздник, и мы отправимся на прогулку.

— Куда? — спросила она из другой ванной, надевая на себя тяжелый махровый халат, который отель предоставлял своим клиентам. «Интересно, сколько пропадает таких халатов?» — подумала она и решила выяснить это у управляющего.

— Туда, куда отправляются настоящие туристы.

Деревья, которые росли по северной Мичиган-авеню, были увешаны гирляндами из маленьких рождественских белых лампочек, которые горели днем и ночью. Магазины были закрыты, но народ гулял по улице, рассматривая витрины магазинов «Маршал Филд» и «Сакс»; люди глазели на манекены в магазине «Магнии» и драгоценности в «Тиффани»; фотографировали старую крепость на воде, которая уцелела после пожара в Чикаго и возвышалась на фоне современного отеля «Ритц-Карл-тон» из серого мрамора. Туристы разъезжали в конных экипажах с кучерами в цилиндрах или черных шляпах. Карриер и Лора шли по улице в сторону реки, пригибаясь от ветра, от которого полы пальто прилипали к ногам, а потом повернули обратно. Хотя они порядком замерзли, не доходя квартала до «Мейфэар Риджент», Лора свернула на восток к пустому зданию, который когда-то был «Чикаго Сэлинджер».

Они молча постояли, созерцая его.

— В виде торта с сахарной крышей он смотрелся гораздо лучше, — заметила Лора, улыбнувшись. «Нет более грустного зрелища, чем пустые дома, стоящие в одиночестве посреди живого города», — подумала она. — Но подождите, — добавила она. — Через год никто не узнает его.

— Даже водопроводчики, — согласился Карриер, улыбнувшись. Он обнял ее за плечи. — Каждый раз, когда я вижу чертежи, я все больше удивляюсь. Оуэн был мечтателем. И ты тоже.

Она покачала головой:

— Я многого не знаю, чтобы быть мечтателем. Этот отель — мечта Оуэна. А еще мои фантазии, которые я хочу претворить в жизнь.

Он задумчиво посмотрел на нее:

— Если тебе это удастся, тебя ждет большой успех.

Эти слова звучали в ушах Лоры последующие недели, пока все чертежи не были закончены и не отданы в производство и начались реставрационные работы.

В середине января она сняла квартиру в шестиквартирном доме из серого камня в викторианском стиле, расположенном в районе Де Поль. Окна дома выходили на такие же викторианские дома, и когда поднимался ветер, до нее долетали звуки подвесной железной дороги, которая проходила в двух кварталах от ее дома. В просторных комнатах ее квартиры были высокие потолки и лепнина, настоящий камин и одна свободная спальня, которую она превратила в свой кабинет. Больше всего ей нравилось соседство с университетом Де Поль. В университетском городке жили преподаватели и обслуживающий персонал. Здесь всегда было много людей, с которыми она постепенно познакомилась: молодые семьи с маленькими детьми в колясках, дети постарше, лепящие снежные бабы, подростки, возвращающиеся из близлежащей школы и собирающиеся под высокими, по-зимнему голыми вязами. Они сидели на скрипящих перилах у входа в свои дома, а иногда ненадолго занимали под свое веселье гостиные родителей. Все это напоминало небольшой городок, а во многом и Бикон-Хилл в Бостоне или маленькую деревеньку Остервилл на Кейп-Коде. А когда Клэй с Мирной сняли двухкомнатную квартиру меньше чем в миле от нее, она почувствовала себя дома.

— Почему тебе не нравится Мирна? — спросил ее Клэй как-то после того, как они переехали в новую квартиру. Они с Лорой ехали на автобусе вдоль озера к отелю, и она просматривала список поставщиков, с которыми намеревалась встретиться.

Она сунула список в папку:

— Мне она нравится. Но не могу сказать, что я от нее в восторге.

— Почему?

— А ты в восторге?

— Какая тебе разница? Мы говорим о тебе.

— Ты ее любишь, Клэй?

— Я живу с ней.

— Клэй!

— Ну, может быть, люблю. Я имею в виду, что трудно понять, действительно ты любишь женщину или просто она тебе нравится. Вот ты, любишь Уэса?

— Нет, но он мне нравится. Мне нравится быть с ним, мы, так сказать, делаем одно дело. Тебе нравится Мирна так?

— Иногда. Она иногда давит на меня, ты ведь знаешь, что это бывает довольно утомительно, но с ней мне весело, и она радуется, как ребенок, когда я покупаю ей подарки. После этого она становится такой ласковой…

— Ты покупаешь ей очень много подарков, не так ли? — спросила Лора.

— Почему бы и нет? — спросил он небрежно.

— Покупай, пожалуйста, если тебе нравится.

Она хотела спросить его, откуда у него деньги, но передумала. Она часто задумывалась над этим, зная, сколько он зарабатывал в «Дарнтоне» и сколько она платит ему через «Оул корпорейшн». Но ему было уже двадцать три года, и, хотя он часто вел себя как мальчишка, она не хотела допрашивать его, как будто была его мать или его опекун.

— Но я что-то не слышала, чтобы она купила тебе хоть один подарок, — все-таки добавила она.

— А ей и не надо мне ничего покупать. Она и так знает, как сделать меня счастливым. Она действительно любит меня — кому я еще нужен, кроме тебя? Я помню, что давным-давно Бен говорил, что всегда будет о нас заботиться, и тогда я думал, что это ерунда, что, когда я вырасту, мне он не будет нужен. Но оказывается, что тебе всегда нужен кто-то близкий, правда?