Голос мертвых - Брайан Ламли

— О Господи! — Эуген отшатнулся и зажал руками рот и нос. Стоявший чуть в отдалении Корнелиу сдавленно вскрикнул, и глаза у него буквально выкатились из орбит, а дуло оружия непроизвольно переместилось на то, что сначала село, потом встало и, наконец, вылезло из темного отверстия саркофага...

Но прежде чем он успел нажать на курок, хотя едва ли у него сейчас хватило бы сил даже на это, Гарри сильным ударом сломал ему запястье. Удар был такой, словно Гарри готовился к нему многие годы. Пистолет отлетел в сторону, а вслед за ним рухнул и Корнелиу — прямо на обожженные, покрытые волдырями руки братьев Захария. Те, в свою очередь, крепко схватили его, не сводя с него выкатившихся из орбит глаз и угрожающе оскалив черные зубы, торчавшие из обнаженных хрящей десен.

Второй агент, Эуген, спотыкаясь и ничего не видя перед собой, не разбирая дороги бросился между могилами к выходу с территории кладбища, даже ни разу не оглянувшись назад... но тут он наткнулся на то, что его уже поджидало. Это были те, о ком упомянули братья Захария, утверждая, что переубедить их невозможно. Несмотря на то что от них остались лишь отдельные части тел — а быть может, именно поэтому — эти ползущие, лезущие отовсюду, спазматически дергающиеся куски трупов заставили Эугена буквально застыть на месте.

Среди них была женщина, потерявшая во время страшной аварии обе ноги. Она была похоронена уже давно, ее болтавшиеся где-то на животе груди рассыпались на глазах, и куски их, словно струпья с отвратительной опухоли, падали, один за другим, на землю. И тем не менее, она прямо стояла на своих культях и проявила недюжинную силу, схватив дрожащего от ужаса Эугена за бедра. Ему оставалось лишь возносить к небесам молитвы о милосердии, одновременно пытаясь оттолкнуть ее лицо подальше от своего паха. Наконец ему это удалось — шейные позвонки разошлись, и голова отвалилась, как у сломанной куклы, открыв горло, в котором копошились питавшиеся остатками плоти личинки.

Отчаянно дергаясь и нанося удары, обезумевший от ужаса Эуген, сумел наконец высвободиться из объятий полуразложившегося трупа и полез в карман пиджака. Выхватив оттуда автоматический пистолет, он направил его в сторону дергающихся, трясущихся, ползущих к нему полуистлевших мертвых тел. Гарри не мог допустить, чтобы пистолет выстрелил. Вопли Эугена и так разносились далеко вокруг, а звук выстрела мог привлечь сюда любопытных.

Мертвые уловили тревожные мысли Гарри, как если бы они были высказаны вслух, и сделали все, чтобы рассеять его опасения. Отвратительная груда плоти, некогда бывшая безносой женщиной, с трудом выпрямилась и бросилась на дуло пистолета, зажатого в" руках Эугена. Она сумела направить его в Свое трясущееся желеобразное горло. Ее давно уже мертвая плоть заглушила звук первого выстрела, а Гарри тем временем позаботился о том, чтобы второго не последовало.

Подскочив к агенту сзади, Гарри сцепил закованные в наручники руки и ударил его по затылку, отчего тот потерял сознание и рухнул как подкошенный. Гарри тем временем выбил из его рук пистолет. Падая, Эуген видел перед собой постепенно исчезающее в тумане лицо Гарри и не мог понять, почему в его проникновенном и странном взгляде не было и тени ужаса.

Придя в себя через несколько минут, высокий агент секретной полиции первым делом решил, что все им пережитое было не более чем чрезвычайно явственным и ужасным кошмарным сном... но так продолжалось только до той секунды, когда он открыл глаза и огляделся вокруг...

— О Господи!.. Боже мой!.. Милосердный боже!.. — воскликнул он. На секунду глаза его сделались совершенно круглыми, а потом снова закрылись — он постарался зажмурить их как можно крепче.

— Не надо падать в обморок, — предупредил его Гарри. — Времени у меня в обрез, а мне еще многое нужно узнать от вас. Если я не получу ответы на интересующие меня вопросы, все эти мертвые люди очень на вас рассердятся!

— Гарри... Гарри Киф! — сдавленно прошептал Эуген, не открывая глаз. — Но эти люди... они же мертвые!

— Я и сам вам только что сказал об этом, — ответил Гарри. — Видите ли, ваши “друзья за границей” совершили большую ошибку. Они назвали вам мое имя, но не сказали, кто же я такой на самом деле. Они не поставили вас в известность о том, что у меня очень много друзей и что все эти друзья — мертвецы.

Агент что-то пробормотал по-румынски и вдруг у него началась настоящая истерика.

— Успокойтесь, — сказал ему Гарри, — и говорите по-английски. Забудьте о том, что держащие вас люди мертвы. Думайте только о том, что это мои друзья, которые способны на все, ради того чтобы меня защитить.

— Господи! Я чувствую их запах! — взвыл Эуген, и Гарри понял, что ему не удалось пробиться к его разуму. Он решил действовать жестче.

— Послушайте, вы собирались передать меня в руки КГБ, где меня стали бы пытать, а потом попросту убили бы. Так почему же я должен относиться к вам более мягко? Либо вы сейчас же возьмете себя в руки и начнете отвечать на мои вопроси, либо я уйду отсюда, оставив вас наедине со своими друзьями.

Эуген попытался было вырваться, но быстро успокоился и затих, ибо его попытка привела лишь к тому, что могильный запах усилился, а мертвые, полуразложившиеся руки сжали его еще крепче.

— Скажите мне только одно, — все еще крепко зажмурив глаза, обратился он к Гарри, — я что, сошел с ума? О Господи! Мне нечем дышать!

— Это еще одна проблема, — подтвердил Гарри. — Чем дольше вы пробудете здесь, среди моих друзей, тем больший вред нанесете своему здоровью. Микробы и болезни живут и размножаются в мертвых телах, а потому вы не только чувствуете их запах, но и вдыхаете их!

Голова Эугена безвольно поникла, и Гарри решил было, что он вот-вот отключится. Некроскоп дважды сильно ударил его по лицу, поочередно одной и другой сторонами ладони. Глаза агента широко раскрылись и засверкали, он посмотрел по сторонам, и то положение, в котором он оказался, вновь дошло до его сознания, погасив минутный приступ ярости.

Братья Захария держали его крепко. Они стояли на коленях в своей открытой могиле, высунувшись из нее ровно настолько, чтобы иметь возможность крепко обхватить агента и прочно удерживать его прижатым спиной к саркофагу, следя за ним пустыми и мертвыми рыбьими глазами. Румынский агент поспешил отвернуться от них и посмотрел на стоявшего прямо перед ним Гарри.

Некроскоп опустился на одно колено перед Эугеном и пристально на него уставился, в то время как мертвые существа — позади Кифа образовали полукруг, расположившись среди высокой травы, зарослей кустарника и могильных камней. Некоторые из них походили на высушенных мумий или на обрывки пергамента, а другие, напротив, были пропитаны влагой. И все они тряслись, шевелились, глухо и угрожающе роптали. Это и были друзья Гарри Кифа! Некоторые из них столпились возле распростертого на земле Корнелиу, который от ужаса и мучительной боли в сломанном запястье потерял сознание.