Апокалипсис в шляпе, заместо кролика - Игорь Сотников

Строгая дама видимо настолько выбешена такой не пунктуальностью Надежды Холодной, не соизволившей в точности с отведённым на ответ временем отреагировать на её вопрос, что и не находит, что ей возразить в ответ, чтобы значит, вычеркнуть её имя из списка претендентов на вакансию. И строгая дама только ещё строже посмотрела на неё поверх своих очков, и сказала. – Вас приглашают. Не задерживайтесь. – После чего она уже ничего здесь для себя не ждёт и возвращается туда, откуда сюда вышла, где и будет вместе со всеми, кто там собрался, ждать всякого от этой многообещающей Надежды Холодной. И, пожалуй, на этот счёт они не ошибутся, вон как Надежда Холодная, с готовностью всех там поразить, смотрит в приёмные двери, не забывая пережёвывать жвачку во рту.

А все вокруг на неё смотрят с большим вниманием и удивлением, и у каждой из девушек начинает закрадываться в себе насчёт этой Надежды Холодной сомнение. – Не слишком ли дерзко себя ведёт эта крашеная вертихвостка? – со своей долей понимания происходящего (она, несомненно, чья-то протеже, вон как ведёт себя вызывающе) и принижения, ясно, что не натуральной блондинки, задаются вопросами девушки из фойе. – Чувствую, что у нас нет шансов. Эта бл***ь, всех нас тут прокатит. – А это уже была форменная истерика соперниц Надежды Холодной, чья интуиция уже что-то там нащупала и начала сгущать краски и позволять так непримиримо и жёстко высказываться в её адрес.

А блондинка, то есть Надежда Холодная, повернулась к Клаве, пристально на неё посмотрела, и вдруг выплёвывает изо рта синеватого цвета жвачку и протягивает её Клаве, в оторопи одёрнувшейся чуть назад, и с этого положения принявшейся смотреть на эту синюю субстанцию в руках Надежды.

– Что смотришь? – спрашивает Надежда. – Это тебе. Бери. – И так это немыслимо для Клавы звучит, что она сразу не бьёт по рукам эту, невозможно её понять, Надежду, а растерянно задаёт вопрос. – Зачем?

– Она тебе, как я вижу, нужней, чем мне. – Простодушно, но всё равно непонятно объясняет Надежда.

И Клава ничего другого и сказать в ответ не может, как повторное. – Зачем? – Здесь Надежда с некоторой досадой на такую неразумную и своей удачи непонимающую Клаву качает головой, и так уж и быть, для таких дурочек на подобие неё, поясняет. – Если ты решишься не побрезговать этим, и зажуёшь её после меня, то разве тебя сможет ещё что-то поколебать и взволновать с той от тебя стороны, столь для тебя отдалённой. – И, хотя Надежда ни на кого тут не указывала, Клава догадалась, кого она имеет в виду.

Но Клава не только об этом догадалась, а её чуть ли не накрыло откровение. – Так это та самая конфета «Лизунок»! – ахнула про себя Клава, вот чего себе надумав. – Она ко всему прочему дезинфицирует отношения с окружающими, приводя их в стадию заморозки. А если точней, то действует по принципу местной анестезии, делая бесчувственными локальные участки в себе. – И судя по обращённому на Клаву взгляду Надежды, где всё говорит о том, что это скорее так, чем не так, то это так.

И Клава, забыв о тех побочных действиях, которые несёт в себе эта, как оказывается, вот какая жвачная конфета, протягивает руку к этой жвачной субстанции, берёт её, и под не сводящим с неё взглядом Надежды забрасывает её в рот, затем одно мгновение в сопереживании начинает через осязание осознавать, что сейчас у неё оказалось во рту и, нажав на неё зубами, начинает разминать жвачку зубами.

Надежда же на этом месте говорит: «Ну всё, я тебе больше не нужна», после чего подымается с места, и под нервные взгляды соперниц следует до двери приёмного кабинета, открывает её, на мгновение у входа задерживается, затем поворачивается больше в сторону Клавы, и с лучезарной улыбкой помахав рукой: «Бай-бай», скрывается внутри кабинета.

А это её, и не пойми что всё это значит действие, требует для девушек из фойе немедленного объяснения от … От кого бы вы могли подумать? Да всё верно. От той, с кем эта, с недавнего времени ненавидимая всеми тут от всей души и самого сердца Холодная, имела разговор и близкое знакомство, а именно от Клавы. На которую сейчас все требовательно посмотрели и ждали от неё объяснений неподобающего поведения своей подруги.

А Клава, что удивительно и для неё в том числе, и ни капельки не чувствует за собой обязанности кому бы то ни было что-то объяснять. – И мне плевать, что вы все воедино обо мне думаете. Когда истина, это штучный товар, и она определяется не по тому, что все вы так решили и подумали. Истина, это категория качества и частность, а не общность. – С каждым жевком Клава всё больше отстранялась от этих злых лиц вокруг, пока они вообще не исчезли в дымке своей ничтожности перед «я» Клавы. А там и строгая дама в очках вдруг на глаза Клаве показалась, заглянула в лист со списком перед собой, затем глаза подняла, что-то вслух огласила, и пристально уставилась прямо на Клаву.

– Наверное, меня зовёт. – Рассудила Клава, поднимаясь со своего места, и вперёд до двери, в которую уже зашла эта строгая дама в очках. Здесь она, и она сама не знает, что на неё нашло, как в своё время Надежда, проделывает всё тоже самое, со своим «Бай-бай», и, зайдя внутрь, крепко закрывает за собой дверь.

Глава 14

Рассказывающая о сопутствующих всякому новому витку своего жизненного пути болях и отчаяниях, со своим желанием повернуть всё вспять.

«А вот почему такой для меня крайне важный и знаковый, и можно сказать, чуть ли поворотный момент моей жизни, не так отчётливо отложился в моей памяти? И даже спрошу себя больше. Он почему-то на каждом жизненном отрезке времени видится мне по разному», – и удивляются, а в другое время и не удивляются некоторые люди с сомнениями на свой счёт, задаваясь подчас вот такой вопросительной констатацией факта когда-то случившегося. И в зависимости от той обстановки, которая сейчас тяготеет над тем, кто себя так нервно вопросами теребит, со злобой, или удовлетворением перематывает про себя тот знаковый эпизод своей жизни, который привёл его сюда, в место просто всем на зависть, или же туда, на что, ни его глаза, ни его знакомых, лучше бы не смотрели и не видели.

А ответ на этот вопрос, пожалуй, лежит на поверхности второго, вслед задаваемого