И добавьте немного лжи - Владимир Косатый

– А тебя не смущал один факт, – Джон решил попробовать выяснить мнение Жерома по волнующему его вопросу. – Не все из тех, кого ты отводил к Когто, возвращались назад. Ты не чувствуешь своей вины?

– А почему я должен? – Брови Жерома вздёрнулись. – Как-то я думал об этом. После пяти минут размышлений я пришёл к выводу, что, если безумец хочет прыгнуть в пасть крокодилу и спрашивает меня, где находится ближайшая река, то почему мой ответ должен быть повинен в его смерти. Я ведь и вашу компанию предупреждал и отговаривал от похода в земли бунси. Помнишь, что вы мне ответили? А что думали в это время? Я ведь видел ваши надменные выражения лиц.

Джон почувствовал, как ему в голову пробрался рыцарь стыда и начал направо и налево его колоть. Он отчётливо помнил, как они с Родриго и Пьером обсуждали между собой трусливость их проводника. Пьер в запарке даже предлагал поколотить его палкой и прогнать. По его мнению, в двадцать первом веке даже в Африке можно самостоятельно найти всё, что угодно. Сейчас Джон понимал, как глупо звучали эти слова. И что хуже, он помнил, как мысленно соглашался со своим товарищем.

– Так значит ты уже видел охраняемую братством тайну или ещё только собираешься с ней познакомиться? – Джон решил сойти с получившей не особо приятный для него оборот темы.

– Нет. И даже не думаю об этом.

– Но как? То есть почему? Тебе неинтересно, из-за чего существует братство? – Морган не мог скрыть своего удивления.

– Представь себе. У меня была тайна в жизни, которую я хотел разгадать – как выжить самому и не бояться того, что завтра мне нечем будет кормить свою семью. И братство уже дало мне ответ. У меня хороший дом. Я могу оплатить школу и учебники для своих детей, и их жизнь должна быть лучше моей. Большего от этого мира мне не надо.

О своих следующих словах, произнесённых в горячке, Джон ещё долго жалел.

– Но разве это не глупо? Иметь возможность узнать так много и ограничиться простым комфортом?

– Глупо? Нет. Глупо я себя чувствовал, когда на моих руках умирал уже второй мой ребёнок, – Джон впервые видел, как выглядит лицо Жерома без всякого намёка на улыбку, и эта перемена заставила его сжаться, как провинившегося малыша. – Он умер не от какой-то таинственной неизлечимой болезни, не эбола сгубила его. Лекарство от неё было. Чего не было, так это денег, чтобы оплатить лечение. Тогда я понял, на какой вопрос я хочу получить ответ. И ни боги, ни пришельцы, ни любые тайны мироздания никак с ним не связаны.

Джон бросил затравленный взгляд на Санчез. Он не хотел, чтобы разговор перешёл в такое русло. Женщина уловила отчаянную мольбу Моргана и сжалилась над ним. Бросив последнюю фразу в телефон, она нажал кнопку отбоя.

– Жером, такими темпами ты заставишь нашего желторотого спрыгнуть с поезда и без остановки бежать до самих Гималаев.

Улыбка снова вернулась на лицо африканца.

– Мне сказали стараться почаще практиковаться в общении с потенциальными проводниками. К тому же могу успокоить Вас, месье Морган, мне пока дали только ключ. Где находится замок, который он предназначен открывать, я не представляю. И даже не горю желанием представлять.

– Проводниками? – Джон потерял нить разговора. Проводник поезда только один раз появлялся в их вагоне.

– Так на сленге братства называют людей, которые используются для распространения созданных нами историй. Ни самим же нам писать о построенных инопланетянами пирамидах, – Санчез махнула рукой показывая, что больше в подробности вдаваться она не собирается. – Так ты решил примкнуть к торговцам?

– Пока меня определили к ним. Месье Тодор был достаточно любезен, чтобы замолвить за меня словечко в своём цеху. Но признаюсь откровенно, – Жером понизил голос так, будто собирался раскрыть страшную тайну. – После того, как вся эта кутерьма уляжется, я хочу перебраться к складовщикам. У меня вполне неплохо получается делать разные игрушки. Да и легенд я уже много знаю, так что могу помочь некоторым из них стать более реальными.

– Что, не горишь желанием мотаться по миру?

Жером улыбнулся Санчез.

– Да, хочется старость проводить среди внуков.

– А можно мне один вопрос задать? – Джон решил, что страсти достаточно улеглись и он может присоединиться к беседе.

Жером утвердительно кивнул.

– Нет, я хотел бы узнать одну вещь у миссис Санчез, – Морган решил пока что побыть предельно вежливым.

– Да, задавай, – она подпёрла голову кулаком. – Если я не захочу, я просто не отвечу на него.

– Вы юрист и были учёным братства. Мы что и к законам прикладываем руку?

– Ну ведь должно же быть какое-нибудь объяснение у существования глупых законов и решений судов.

– Но что братство может делать там?

– В тех записях твоего наставника, что мне передали, указано, что ты уже знаком с некоторыми аспектами нашей деятельности в сфере экономики.

Джон кивнул, пытаясь, как можно точнее вспомнить, что ему рассказывал Тодор.

– Тут, в принципе, действует та же самая логика. Когда люди пишут законы и решают споры, они также пытаются побороть энтропию времени, побороть свой страх перед неопределённостью будущего. Это, конечно, грубое обобщение, но, по сути, верное. Так что для начала нас интересует сам процесс законотворчества, где мы можем вносить идеи о том, как надо создавать законы и что в них писать. Во-вторых, и это, на мой вкус, даже более интересно, для нас существует огромное поле для деятельности, когда конкретное настоящее сталкивается с тем, как его представляли в прошлом. Тут возникают потребности в применении и объяснении ранее созданного. Чем необычней ситуация, тем больше творческого простора для нашей деятельности. В таких ситуациях для нас полезно создавать взаимопротиворечащие прецеденты. Тогда то, что должно давать ответы, только задаёт новые вопросы. И вновь открывается поле для нашей игры. И так может продолжаться безумно долго. Так что, коротко говоря, юриспруденция своего рода шоколадная страна для нас.

Этот ответ помог Джону немного отвлечься. Теперь вместо постоянных размышлений о братстве, он думал о братстве. Казалось бы, это бессмысленно, и ничего не изменилось. На самом деле так и было, только теперь эти мысли не были связаны с тем, какой выбор ему надо сделать. Остаток пути он размышлял о том, есть ли сферы человеческой жизни, в которых нет никаких следов существования братства. Похоже, что таких оазисов не существовало.

Эти мысли перетекли в прикидывание шансов составить гид по существующим транспортным средствам. На это Моргана подтолкнула очередная смена средства передвижения. В