Соборная площадь - Юрий Иванов-Милюхин

— Назовите номер своего телефона, — потребовал мент.

Я назвал. Видимо, этот факт его успокоил.

— Хорошо, сейчас направлю бригаду. Но ты не очень то горлань, благодетель Ты знаешь, сколько подобных звонков?

За все время разворачивающихся событий «гости» ни разу не высунулись наружу, но я чувствовал, что они все еще в комнате. Было стыдно показывать перед ними свою слабость, и в то же время ввязываться в драку с молодыми обкуренными парнями представлялось бесполезным. К тому же на крики девушки никто из жильцов домов вокруг до сих пор не отреагировал. Прошло еще минут двадцать. Девушка вскрикнула особенно сильно. Сорвав телефонную трубку, я сказал, что журналист, писатель, добавил к перечню звание лауреата и что равнодушное отношение милиции к прямым обязанностям будет известно вышестоящему начальству. В ответ выругались, связь отключилась. Скоро в окно постучали. Сквозь капроновую занавеску удалось разглядеть двоих мужчин.

— Ты звонил? — спросили с улицы.

— А кто вы? — неуверенно отреагировал я. Показалось, что это дружки терзающих девушку парней.

— Он, разве не видишь, — уверенно сказал второй молодой мужчина. — Пошли к двери, не откроет — взломаем.

На всякий случай приготовив молоток, я прильнул к дверному глазку, потребовал у подошедших удостоверения. Один из них раскрыл синюю книжечку с фотографией.

— Где кричали? Кого убивают? — когда я распахнул двери, сразу пошел он в наступление. — Весь поселок объездили, никого не заметили.

— Возле противоположного дома, — опешил я.

— Пошли покажешь.

Второй мент, одетый в бушлат без погон, зло косился на меня, нервно подергивая усом. Странно, на улице теплынь, а они напялили теплую одежду. Наверное, ночью, все-таки, прохладно. Мы проскочили квартал до конца. Никого.

— Весь Ворошиловский отдел на ноги поднял, — взбесился второй мент. — Я тебе сейчас морду разобью.

Первый оказался более лояльным. Успокоив напарника, он повернул обратно. Когда подошли к подъезду, второй мент продолжил угрозы:

— Сейчас пройдем в квартиру, и я тебе все провода оборву, телефон разломаю, чтобы и без света, и без телефона куковал. Понял, пидор вонючий?

В этот момент со стороны детского садика донесся слабый возглас. Я сразу узнал голос девушки.

— Там они, — указал на садик. — Успели переместиться.

Менты насторожились, долго стояли в нерешительности. В районе садика не горела ни одна лампочка. Тогда я подал пример. Возле забора тоже никого не оказалось. Зато из освещенного подъезда в двухэтажный корпус вышла сторожиха. Один из ментов окликнул ее. Она сразу направилась в нашу сторону.

— Почти час кричала, — запыхавшись, объяснила она. — Как только ни издевались, думала, Богу душу отдаст. А сейчас переместились за гаражи. Слышите?

Второй мент потрогал кобуру пистолета. Обоим жутко не хотелось окунаться в черный проход между садиком и гаражами. Но нас было уже двое и мои звонки подтвердились. Сторожиха пошла вдоль забора к выходу, я было тронулся с места тоже.

— Дергай домой, — резко приказал второй мент. — И чтобы я тебя больше не слышал.

Оба нерешительно двинулись вперед. Постояв некоторое время, я отправился домой. Слабый голос девушки изредка давал маяк. Но беспокойство рассосалось. Коли один из ментов вытащил пистолет, значит, дело доведут до конца. Мою миссию можно считать выполненной.

«Гости» по прежнему находились в квартире. Натянув тапочки и некоторое время походив по комнате, я решил плюнуть на все. Подсев к столу, развернул общую тетрадь, задумав поработать над рукописью. Сбоку тут-же пристроился один из «гостей», остальные молча курили. Когда написал несколько строк, услышал одобрительные восклицания. С еще большим усердием взялся за работу. Заметил как бы ненароком, что сигареты они друг у друга шакалят. Понятно, на небе подымить не дают. Вытащив из пачки несколько штук, положил на диван. Видел, как прикуривали, как добродушно хмыкали. После полуночи раздался звонок в дверь. На пороге стоял Сэм:

— Только закончили, раньше не мог, — затоптался он у порога. — Как дела?

Я пожаловался, что не могу избавиться от «гостей».

— Никого нет, — удивленно развел руками Сэм. — Белка это, понимаешь? Постарайся заснуть. Вино выжрал?

— Да. Какая белка, когда они здесь, — не согласился я. — Просто боятся посторонних, вот и прячутся. Пойдем выйдем, что-то скажу.

Мы вышли на улицу. Объяснив ситуацию, я предложил посмотреть на «гостей» через окно. Во время прогулок несколько раз пришлось заметить, как они собираются вокруг стола. Среди них были и женщины. Обойдя дом с тыльной стороны, мы осторожно подкрались к решетке на окне. «Гости» что-то обсуждали. Но когда мы приблизились, тут-же растворились.

— Видел? — спросил я Сэма.

— Нет, — пожал тот плечами. — Вообще никого.

Меня начала разбирать злость. Что это за номера, я вижу, а он нет. Боится, наверное, а показывать не хочет.

— Ты не рисуйся, а подходи сразу, чтобы не успели уловить и спрятаться. Давай понаблюдаем издали.

— Давай, но повторяю, это белка, мозг воспалился, вот и кажется.

Чертыхнувшись, я отвел Сэма на противоположную сторону двора. Снова «гости» собрались вокруг стола. Сосед по прежнему ничего не заметил. Злой как собака, я отправился домой. Где-то через час поднялся на второй этаж. Теперь для верности мы захватили с собой сноху Сэма.

— Я боюсь, — неуверенно подбираясь вместе с нами к окну, призналась она. — А вдруг правда кто есть.

— Понимаешь, они прилетели на Землю за продуктами. А может, американские диверсанты. Сложатся моментально, как фокусники, и прячутся. Если это души, то почему-то задержались. Мне, думаешь, удобно находиться вместе с ними. Сам боюсь, да куда деваться. К Людмиле в таком виде не заявишься, скажет, крыша поехала. К дочке тоже.

«Гости» держали совет. Я отчетливо различал не только фигуры мужчин и женщин, но и выражения их лиц. Оба моих спутника продолжали недоуменно переглядываться, правда, на окно косясь с некоторой опаской. Они не замечали ничего подозрительного. Мы разошлись по квартирам. Больше тревожить соседей было просто неприлично. Натянув одеяло на голову, я постарался заснуть.

Проснулся лишь во второй половине следующего дня. «Гости» по прежнему были дома. Оставленные для них сигареты лежали на диване нетронутыми. До самого вечера игрался с ними по части тренировки наблюдательности, доказывал что-то. Снова возникли подозрения, что это диверсанты из ФБР. Как могут простые смертные прятаться за спинками кресел, где и котенку негде уместиться. Уверенность крепла с каждой секундой, пришло решение обратиться с информацией в комитет государственной безопасности. Но как это сделать! Они сразу догадаются. Тогда конец. Чтобы не привлекать внимания, я поменял брюки на старые в дырках спортивные штаны. Не закрывая двери, будто отлучаюсь на минуту в магазин, в домашних тапочках бросился к автобусной остановке. Сойдя на перекрестке Ворошиловского с Большой Садовой, рванул к мрачному зданию бывшего КГБ за Буденновским проспектом. Как раз за ним ко мне подрулил милицейский патруль:

— Куда направляемся? — поинтересовался нагловатый мент.

— В КГБ, — решительно ответил я. — У меня в доме американские шпионы.

— Понятно, — ухмыльнулся тот. — Садись, подвезем. Мы как раз в ту сторону.

«Бобик» круто развернулся и помчался в обратном направлении. В предбаннике вытрезвителя раздели до трусов, заставив предварительно вывернуть все карманы наизнанку. Я с раздражением бросил на стол перед дежурным ключи, сорок тысяч денег, носовой платок, рассыпавшиеся таблетки валидола. Патриоты, мать бы их так, всю дорогу объяснял про диверсантов, они ухмылялись. Железные ворота захлопнулись. Побегав по длинному коридору со стоявшими по бокам, почти полностью занятыми деревянными лежаками, вновь попытался объяснить менту за решеткой проблемы государственной важности. Подмигнув кому-то из алкашей внутри помещения, тот отлучился. Меня быстренько подхватили под руки, попытались силой уложить на холодный топчан. Не справились. Откуда только возник прилив бодрости, я сопротивлялся как зверь. Оставив попытки, алкаши разошлись по местам. Двое или трое перешли на мою сторону. Шлепая по бетонному полу голыми пятками, я наезжал на отрезвляющихся, молотя кулаками по плечам, по спинам. Вскоре силу признали. Теперь меня дружно поддерживали человек десять, остальные делали вид, что отрубились. Тогда привязался к костлявому, в длинных, до колен, трусах парню с колючим взглядом.

— Я хуторской атаман, — задрал тот подбородок.

— А я войсковой старшина по печати, — отпарировал я. — Знать тебя не знаю, видеть не видывал.

— Я тоже. Ни на кругу не встречал, ни на казачьих сходках.

Мы сцепились. Длинными пальцами парень пытался выдавить глазные яблоки как паршивый татарин. Я мочил его кулаками наотмашь. Наконец, завалил на топчан, добрался до горла, но тут загремел железный засов. Новая партия отрезвевших подалась на выход.