Книга 3_Город богов - Юлиана Суренова

Услышав ее слова, Ларс кивнул, испытывая некоторое облегчение. Для него было очень важно, чтобы Нинти поняла, что им движет, разделила его заботы, приняла принципы.

– Если ты должен идти, – медленно, задумчиво начала она, а затем вдруг решительным, не допускавшим никакого возражения голосом закончила фразу: – но и я пойду с тобой! Я не желаю оставлять тебя ни на миг! И не говори больше ничего, – она коснулась губ мага холодными пальцами, – решение принято и никакие слова не заставят меня изменить его.

– Когда мы идем? – Бур оживился. Еще совсем недавно, осознав неизбежность конца, он стал погружаться в оцепенение, испытывая лишь страх перед смертью, жалость к себе, ведь он только начал жизнь и не успеет уложить долгие годы в краткий месяц, отведенный на то, чтобы уладить все дела в этом мире. Но теперь… Для людей, подобных ему, чужие беды отодвигали назад свои собственные, делая их бледнее и незначительнее, а возможность помочь – о, она была куда важнее даже надежды на собственное спасение.

– Мы, но не ты!

– Это еще почему? – тот взвился, ощетинился, словно рассерженный пес: на лице ярость, в глазах – обида. – Что, я недостаточно хорош, чтобы заслужить шанс на вечное блаженство? Конечно, у меня ведь нет дара, – он вдруг на миг почувствовал себя таким…обделенным судьбой, незавершенным, лишенным смысла…И, самое обидное, сейчас, в этот миг, посреди мрачного подземелья, он один был таким- простым смертным, неизвестно почему оказавшимся рядом с богами. "Вот закадычный приятель Ларс – наделенный даром, будущий Хранитель Керхи; караванщики – спутники бога солнца, этот, – он украдкой взглянул на Евсея, – наверное, тот самый летописец, о котором рассказывал Ри. Сам парнишка – ученик и помощник автора свода легенд нового мира, по которому будут жить новые поколения. Даже в Сати есть что-то необычное, раз бог солнца так беспокоится о ней… Да, оставался еще один караванщик – мрачный, напряженный, застывший чуть в стороне с мечем в руках, словно страж на посту. Пусть он не участвует в разговоре и вообще держится особняком, но ведь так и должно быть, когда он – призванный охранять бога в его странствиях по земле…" – Как спасать от Губителя – так на это я гожусь, – недовольный, пробормотал он себе под нос, – а как проходить божественный обряд…

– Бур…

Нет, тот вовсе не собирался сдаваться.

– И не пытайся меня отговорить! Я должен – и все!

– Да послушай меня! – не выдержав, воскликнул Ларс. – Что ты будешь делать там, где властвуют силы? Как ты преодолеешь этот путь?

– Уж я постараюсь, можешь быть уверен!

– Друг, но зачем тебе рисковать…

– А почему бы нет? Может быть, мне больше нравится быстрая смерть, чем медленное умирание в замерзающем городе!

– Мне не удастся переубедить тебя?

– И не пытайся. Бессмысленно. Уж я-то себя знаю…

Маг качнул головой, а потом сжал плечо друга и шепнул ему на ухо короткое:

– Спасибо!

– Шамаш… – они все повернулись к богу солнца, который стоял, задумчиво глядя на них.

– Мы готовы! – Нинти вскинула голову. Она никогда еще не испытывала такого чувства, вобравшего в себя решительность, отчаяние, надежду и еще множество иного, не имеющего названий, лишь оттенки мерцания в груди, которые слились воедино, вспыхнув ярким огнем, горевшим ровно, не ослабевая ни на миг, не вздрагивая на ветру, не сгибаясь от страха…

– К чему ты готова, девочка? – он взглянул на нее с сочувствием. – К пустоте? А ты бывала там?

– Я был! – Ларс выдвинулся чуть вперед, готовый встать на защиту Нинти, даже если противником будет сам бог солнца, которому был не в силах противостоять даже Губитель.

– Да, – переведя на него взгляд, подтвердил тот. – Но для тебя это был только сон.

Наяву она иная.

– Я тоже стал другим!

Шамаш лишь качнул головой, толи в несогласии, толи в сомнении, и повернулся к молодому караванщику.

– А ты? Ты готов?

– Разве возможно подготовиться к чему-то подобному? – Ри вымучено улыбнулся.

После того, что ему довелось услышать о себе, своей судьбе… Выходило, что он уже мертв и лишь по какой-то непонятной оплошности гонцов госпожи Кигаль остается на земле. Может быть, поэтому он и не чувствовал страха. Или же, он слишком долго боялся, и это чувств просто закончилось. Ведь страх не может быть безграничным.

Ри не надеялся на спасение, однако, в его душе, несмотря ни на что, еще сохранилась искра любопытства. Ему было интересно взглянуть на божественный обряд. Хорошо бы, чтобы именно это воспоминание и стало последним. Тогда в снах не останется места для Губителя и выдуманных им мук.

Медленно воскрешая в своей памяти то, что он успел узнать об обряде вообще, складывая кусочки в единое целое, Ри прошептал, повторяя сказанные, как теперь казалось, целые столетия назад (так много всего произошло с тех пор) слова Бура:

– Лишь став хозяином своей судьбы можно ее найти…

– Все было бы так, если бы речь шла о простом испытании. Вам же предстоит нечто совсем другое: не зная будущего, опираясь лишь на прошлое, видя всего один миг настоящего выбрать среди множества судеб единственную.

– И это поможет Сати? – его глаза зажглись надеждой.

– Мы можем попытаться, – колдун не мог просто взять и погасить эту свечу холодным и безнадежным "нет", но и сказать твердое "да", зная, что это неправда, был не в силах. – Что ж… – Шамаш чуть наклонил голову, – тогда в путь.

– Но… – Нинти и сама не знала, куда вдруг в последний миг подевалась вся ее решительность. Она вдруг испытала такой страх, который не ведала никогда раньше.

Словно то, что должно было произойти, могло повлиять и на ее судьбу, бывшую доселе неизменной и постоянной…

Богиня нервно повела плечами, закусила губу, пытаясь унять вдруг накатившую дрожь.

– Этот обряд… – глядя себе под ноги, боясь поднять глаза, проговорила она. – Он позволит нам с тобой сопровождать смертных? Он сможет коснуться душ бессмертных?

"Ты боишься?" – спросил он ее на языке мыслей, понимая, что есть вопросы, которые не касаются других, лишь того, кому они задавались.

"Нет! " – ответила Нинти с чрезмерной поспешностью, что тотчас выдало ее истинные чувства.

"Девочка, не стесняйся страха. В нем нет ничего постыдного".

"Но ведь я богиня!" "Возможно, твоя сущность и стоит за гранью, но душа, создавшая эту плоть и кровь, стремится к обычной людской жизни".

"Что же, сейчас я человек?" – с сомнением глядя на него, спросила Нинти. Она не готова была в это поверить, однако не могла не признать, что это многое бы объясняло. Во всяком случае – ее нынешние чувства и переживания.

"Один человек сказал мне, что я тот, кем хочу быть. Он прав. И я думаю, это справедливо и в отношении тебя".