Сегодня - позавчера. Трилогия - Храмов В.

  - Что там, Иваныч?

  - Кладбище не захороненного пушечного мяса, - я спустился вниз, стал расстёгивать полушубок, - слушайте меня и делайте так, как я сказал, если хотите жить. Нейтралка перед нами не биллиардный стол. Укрытий и ложбинок там море. Перекатами и перебежками от укрытия к укрытию вполне можно дойти до позиций врага. А там - "прикладом бей, штыком коли". Вполне реально. В полный рост не бегать. Открытое место пролетать безумным кроликом. И так же ямками и канавами укрываться. Пока танк не пройдём - стрелять бесполезно, только огонь на себя вызовите. Вот и вся хитрость. Ну, с Богом!

  Я развязал свой мешок, достал оттуда костюм из белого парашютного шёлка, одел штаны, накидку, бронник, уже обшитый снаружи лоскутами белого парашютного шёлка, полушубок и ушанку свернул запихал в мешок, шёлковый чехол на каску сунул в карман - каски мне не выдали. Мешок завязал, толстой крепкой верёвкой обвязал, другой конец верёвки привязал сзади к поясу.

  Бойцы вокруг с интересом наблюдали за моим перевоплощением.

  - Мешок с собой возьмешь? - спросил Иван.

  - Конечно. Сюда я уже не вернусь. У нас, дорогой ты мой казак, опора и надёжа Державы, только одна дорога - на позиции врага. Назад мы не ходим.

  - Осилим?

  - У нас есть выбор?

  - Не по-людски с нами поступают, - просипел простуженный голос справа, - как скот, на убой гонят. Что, штрафники - значит не люди?

  - Там, ребята, впереди, враг. У него пулемёты, миномёты. Но, там, впереди - Столица! Мужики, это же Москва! Как вы не поймёте! Немец в Москве! Нас привели сюда, дали оружие, показали врага. Как его убить - уже нам изворачиваться. А вы как думали? Вам немцев голых и безоружных подведут? Нет, ребята. Так не бывает. Всегда так - он там, там пулемёты, пушки, танки, миномёты. А нам надо его одолеть. И не важно, штрафник ты, махра рядовая или мазута за скорлупой - всем идти через огонь. Всем и всегда - через огонь. По другому - не бывает.

  Бойцы притихли. Я увидел ротного и политрука. Оба, с ППШ за плечами, шли, переговариваясь. Двое с большими термосами семенили следом. К ним потянулась очередь с кружками, котелками, крышками котелков. Спирт! Я пить не стал, свои сто грамм налил во фляжку, закрыл, повесил на пояс. А люди пили. И правильно - немного отпустит. Сворачиваемость крови не важна, когда от страха руки-ноги судорогой сводит.

  Ротный заряжал ракетницу. Началось!

  - И ещё, браты, если вдруг окажитесь на зелёной лужайке - не пугайтесь и идите на свет. Вы уже мертвы, вы уже в Раю. Мы все уже давно мертвы, осталось только несколько фрице загнать на пару метров под асфальт. Смертники, вернём долг Отечеству!

  Я встал, поправил обмундирование, чтобы ничего не тёрло, не мешало. Рот внезапно пересох, сердце бешено колотилось в горле. Краем глаза я смотрел на ротного. Когда он поднял руку с ракетницей и начал разевать рот, я побежал вперёд, зажав свой мешок левой рукой.

  Пусть думают, что я безумец. Или отчаянный храбрец. Мной же руководил точный расчёт. Пока немецкие пулемётчики меня, всего белого, заметят, пока наведут стволы, пока "потупят", сколько я успею пробежать на "пятой скорости" в полный рост? А у немцев ещё есть такой подлый приём - они в первую волну наступающих не стреляют, заманивая. Долбят вторую волну, укладывают таким образом всех мордами в снег и добивают миномётами и на отходе. Воспользуемся их шаблонностью.

  Над моей головой просвистели снаряды, разорвались на стороне немцев. Ого! У нас артподготовка даже есть! Правда следующая партия снарядов не разорвалась. И два последующие. Только чад поднимался. Дымовые! Зер гуд!

  Я уже начал задыхаться, когда вокруг меня засвистели пули. Стреляли сзади! Вот, суки! Одна пуля ударила в бронник. Кубарем ушёл влево, мешок из рук выпустил, дальше бежал уже заячьими петлями и перекатами. Мешок хвостом волочился сзади на верёвке.

  Ожил танк. Из башни и из-под днища засверкали вспышки пулемётных очередей. Хорошо, не в меня. Вот почему башня была отвёрнута - там немцы засели. Ну, что ж, разумно. Мы тоже так делали.

  Упав в очередной раз, перекатился в воронку, подобрал заиндевевшую каску. Сев на дно воронки, огляделся. Я пробежал метров сто, штрафники сильно отстали. Ломанной цепью баранов пёрли напролом. Лишь несколько человек, подобно мне, "зайчатили". Пулемёты собирали свой кровавый урожай.

  Быстро постучав каской о кирпич, выбив сор, напялил белый чехол, затянул, надел на голову поверх подшлемника, затянул под подбородком. Вышвырнул мешок, выкатился следом сам, вскочил, побежал, волоча винтовку за ремень по земле. Всё одно она - балласт. Чемодан без ручки - и толку нет, и выбросить нельзя.

  Я уже сровнялся с танком, пробежал 2/3 нейтралки, только танк был по правую руку. Мне казалось, что я уже полчаса бегу, но я знал, что это иллюзия. Лишь несколько минут. И тут ожили немецкие позиции. Загремели "сенокосилки" МГ-34, захлопали миномёты. И по мне тоже. Нырнул в небольшую воронку, вжался в самый низ. Пули рвали мёрзлую землю вокруг, пара близких разрывов швырнула на меня комья земли и битый кирпич.

  Оглянулся. Рота залегла. А вот почему немец "заговорил" - первые метров восемьдесят рота наступала в низинке, видимая только из танка. Но, тут у них уже всё давно пристреляно. Рота подавленна быстро и надёжно. Всё - наступления не будет. Цепь пыталась подняться пару раз, но люди тут же скашивались пулемётами, как косой. Прямо в цепи рвались мины. Хреново!

  Танк был совсем рядом со мной. Я даже слышал крики на немецком сквозь грохот пулемётов. Странный танк. Здоровый! Длинный, трёхбашенный. Верхняя большая башня с короткой пушкой-окурком развернута назад и поливает огнём залёгшую роту. Две маленьких пулемётных башни могли стрелять только вперёд, поэтому молчали. Хорошо хоть из пушки не долбит. Под танком и перед ним, точнее, за его кормой, вырыты окопы, мелькают побеленные малярной кистью каски немцев. Откинулся верхний люк, высунулась голова в фуражке и женском пуховом платке. Он оглядел залёгшую роту, поднёс к лицу трубку и начал кричать туда. Корректировщик!

  У меня скулы свело судорогой от злости. Старшина, ... .... ... ! У меня такая позиция! Если бы была нормальная винтовка! Пистолетом тут не возьмёшь! Вернусь, порву! Из-за этого раздолбая сейчас народ из миномётов порвут!

  Вокруг меня опять начали рассерженными шмелями пролетать пули, звонко вонзаясь в землю. Что это вдруг? Я же не "светился". Кот! Ящерицей, из ямы в яму, от кочки к кучке, пробирался сюда. Бросал на меня быстрые взгляды. Явно ко мне собрался. Э-э, дорогой, тут мы вдвоём не уместимся!

  Неподалёку была отличная позиция - огромная, глубокая воронка, почти накрытая корнями вывороченного старого толстого тополя. Как я её сразу не увидел? Я вышвырнул мешок повыше в сторону танка, сам метнулся к воронке, кубарем прокатившись по открытому месту, нырнул в корни. Через несколько секунд рядом на пузе съехал Кот.

  - Ты что припёрся?

  - Я думал, ты к немцам сбёг! - он задыхался, но глаза сияли. Сияние глаз кота - зрелище необычное.

  - Кот, тебя мама в детстве на бетонный пол головой не роняла?

  Он отрицательно покрутил головой, глубоко дыша, чуть перекатился глубже. Я подтянул за верёвку мешок. Обидно - мешок был несколько раз пробит пулями. Полушубок жалко.

  - Постой-ка, а я-то всё думаю, приставят за мной надзирателя или нет? И кого? А вот и надзиратель!

  Кот попытался откатиться, но я был быстрее. Ох, и ловкий парень! Из четырёх моих ударов только один прошёл, и то - вскользь. Я воспользовался своим преимуществом в весе и габаритах, зажал его, как медведь нашкодившего котёнка. Надломил, придушил, добивать не стал. Полузадушенный Кот смотрел на меня отчаянно-яростными глазами, но не мог ни пошевелиться, ни вздохнуть.

  - Так это ты мне в спину стрелял, кошка дранная! Что же вы дебилы такие! Не пойду я к немцу живым! Смотри!

  Я отпустил его, поднял руку и показал потайной карман с Ф-1.

  - Видишь, гранату эту не достать. Чеку сдёрнуть - немцам от меня только набор для холодца достанется. Не дамся я им живым, что вы не поймёте никак! Одна у меня Родина! Одна! И она не продаётся!

  Кот, вцепившись в своё горло обеими руками, скрючившись, кашлял.

  - Как вы достали, чекисты грёбанние! Чурбаны стоеросовые. Вроде нормальные мужики, но временами - кретины! Сиди здесь и носа не высовывай! Лёжку засветишь - мину за шиворот получишь.

  Я забрал его винтовку, оттряхнул, открыл затвор, дунул, протёр, дослал патрон. Чуть высунулся в нашу сторону, выбрал кочку шагах в тридцати, прицелился, выстрелил, попал! Нормально!

  - Сиди тише мыши! - ещё раз сказал я ему, выкатился из воронки на свою прежнюю позицию. Отсюда было хорошо всё видно. Распластанные по земле цепи роты, терзаемые миномётами и пулемётами, не подавали признаков жизни. Люк на башне тоже был закрыт. Каски немцев уже не мелькали вокруг танка, а уже уверенно торчали над щебнем. Зубоскалят. Унял сильное желание стрелять в эти скалящиеся морды. Надо ждать этого, пидорга, в платке и фуражке.