Золотой лев - Уилбур Смит

с вашего позволения, сеньор Лобо, я предлагаю немедленно отправиться в путь. Наша первая цель - поймать Кортни, его женщину и его людей до того, как они поднимутся на борт своего корабля. В таком случае, сеньор, я обещаю вам, что верну вам эту женщину.’

- Значит, у меня все-таки будет первая брачная ночь! - Лобо пришел в восторг.

‘Совершенно верно, сэр, - согласился Канюк. - ‘Но если по какой-то случайности Кортни уплывет до того, как мы его поймаем, то еще не все потеряно. Я знаю, куда он направится. И если мне удастся застать его там, куда он направляется, сеньор, я принесу вам голову Кортни, женщину Кортни и золото Кортни.’

Лицо Лобо осветилось улыбкой. - ‘Его золото? О, да, пожалуйста, мне бы этого хотелось. Мне бы очень этого хотелось.’

***

Канюк и Капело, ехали верхом на мулах и жестко гнали своих людей, но они не могли тягаться с Амадодой. Как и они, Юдифь обладала, казалось бы, безграничным запасом энергии, которая заставляла ее бежать, хотя и более коротким шагом, но все же в том же неумолимом ритме. И Хэл продолжал идти вперед изо дня в день, как бы тяжело ему ни было это делать, потому что у него не было выбора и потому что, пока рядом с ним была Юдифь, у него были крылья на ногах.

Они добрались до берега, где Большой Дэниел Фишер высадил их на берег, и нашли там пинасс, где в тот день дежурил Джон Ловелл, ожидая их возвращения, как это было каждый день в течение последних нескольких недель. Хэла и Юдифь приветствовало эхо, когда они вернулись на борт "Золотой ветви", и радостные крики поднялись еще выше, когда Хэл сказал команде - "Кажется, я упоминал что-то о том, что вы получите ваши призовые деньги ... дайте нам курс на Слоновью лагуну, Мистер Тайлер!’

***

Когда они наконец добрались до Келимана, Канюк провел четыре дня, таская Капело по тавернам моряков, пытаясь найти шкипера, у которого можно было бы нанять корабль. Поскольку поручение предполагало немедленное отправление в таинственную бухту на самой южной оконечности Африки, не отмеченную ни на одной карте; путешествие, завершенное в такое время, которое потребовало бы сумасшедшего риска; вероятность сражения в конце его против опытного капитана, который только что доказал свою ценность на их глазах; и все это только из-за обещания поделиться сокровищем капитана – если оно вообще существует - никто не соглашался. А потом удача повернулась к ним лицом. Уныло отступая от очередной неудачной попытки уговора, Капело увидел, как Жоао Баррос спускается по сходням "Мадре де Деус" на причал.

Кровь Капело вскипела. Вот человек, который был первопричиной всех его проблем. Он уже подумывал о том, чтобы убить его - Келиман - не то место, где такие вещи трудно устроить. Но вместо этого он решил извлечь максимум пользы из неудачного дела и, поприветствовав Барроса с искренним дружелюбием, уговорил его поужинать с ним сегодня вечером.

- ‘Ты же знаешь меня, старина. Я человек, который заботится о своем желудке. Нет такого города в Африке, чтобы бы я не знал, где найти самую лучшую еду, да и повара, который ее готовит, в придачу. Здесь есть одно местечко – «Голубой слон». Еда не имеет себе равных во всей Африке, и у них есть бочки Alvarelhão из Trás-os-Montes в Дору ... о! Попробовать его на вкус - значит снова оказаться дома!’

Баррос убедился в этом и, попробовав как еду, так и вино, и согласился, что оно было именно таким хорошим, как сказал Капело.- ‘Даже если, - добавил он, кивнув головой в сторону Канюка, который весь вечер сидел без еды и питья, - это чудо, что одного вида этого существа недостаточно, чтобы испортить ему настроение.’

‘Если вы закончили свою болтовню, капитан, возможно, мы могли бы начать говорить о делах’ - сказал Капело, внезапно став гораздо менее экспансивным. - ‘Тот белый раб, на котором вы настаивали, что он будет работать так же усердно, как и черный, причинил сеньору Лобо серьезный ущерб, расходы и гибель людей. Его зовут Кортни. Он - капитан, также известный некоторым как Эль-Тазар. Полагаю, вам это известно, и я полагаю, что ваша лучшая надежда избежать оправданного возмездия сеньора Лобо за причиненные ему неприятности - это помочь нам поймать этого Кортни. А пока, однако, каждая минута, которую мы здесь тратим, уводит этого английского ублюдка все дальше от нас.’

- ‘А что же сделал этот Кортни? - спросил Баррос.

Лобо изо всех сил старался рассказать историю спасения Хэла и его побега, не придавая этому фиаско слишком позорного оттенка, хотя и не скрывал того факта, что Кортни и его женщина были украдены у него из-под носа и кожаного клюва Канюка. К концу рассказа Баррос уже не казался озабоченным, а наливал себе еще вина и, громко хохоча, хлопал себя по бедру.

- ‘И вы хотите, чтобы я прыгнул на борт "Мадре" и отправился вслед за Кортни и этой женщиной Назет, не так ли? Ну, позвольте мне сказать вам, что я все равно направляюсь в этом направлении. У меня в трюме сорок пар великолепных слоновьих бивней, и один купец в Кейпе с радостью отвезет их обратно в Голландию. Но забудь о своих угрозах возмездия. Я не боюсь такого старика, как Лобо, который живет в тысяче лье от моря, где я занимаюсь своим ремеслом. Просто назовите мне одну причину, по которой я хотел бы сделать крюк и рискнуть своей шеей, чтобы помочь вам на этом пути?’

- А можно мне?- спросил Канюк Капело с преувеличенной вежливостью.

‘Конечно.’

- Ну хорошо ... я знал отца Кортни, Фрэнки, знал его очень хорошо. Так вот, у него было два качества. Во-первых, он мог вынюхать добычу не хуже любого человека на плаву, а во-вторых, он хранил каждый чертов пенни, который когда-либо снимал с каждого корабля, который когда-либо брал. Этот человек никогда не делился ими – даже со своими приятелями, людьми вроде меня, которые имели право на их долю, – и никогда не тратил ни медного фартинга.’

Баррос открыл рот, чтобы что-то сказать, но Канюк поднял свою трехпалую руку. - Осмелюсь предположить, что вы собирались спросить меня, насколько велико может быть сокровище Кортни. Что ж, позвольте