Ловец богов - Александр Матюхин

«Свет виден лишь ночью, — сказала Темнота в его голове, — стало темно, и ты увидел Путь, который невозможно различить днем».

— Что нам делать? — прошептал Говорухин, не замечая Красика, удивленно поднявшего брови.

«Пойдем», — коротко бросила Темнота.

— Пойдем, — повторил Говорухин, и опустил голову, разыскивая свои темные очки.

Они валялись рядом, на асфальте. Он поднял их и нацепил на нос, не обращая внимания на то, что видимость за темными стеклами сократилась вдвое.

— Карась, дружище, ну-ка определи навскидку, сколько нам ехать до того дома?

— Минут пять, — не задумываясь, отчеканил Красик, — если на автомобиле, и ты больше не будешь выкидывать никаких фокусов.

— Никаких, — кивнул Говорухин, — запутались мы совсем, Красик. Запутались.

5

Когда яркие лучи разорвали небо, Цет перестал улыбаться и хихикать.

— Выследил, — процедил он, присаживаясь около Антона, — пока мы, братишка, не всесильны, и Ловец пользуется этим. Вот, лучи наслал, чтобы его прихвостни в Городе знали, куда идти.

— Они двигаются в нашу сторону, — сказал Антон. Он лежал на теплом, еще не остывшем, бетоне и, скрестив пальцы рук, рассматривал приближающиеся силуэты.

Видно было, что к многоэтажному дому направляются не только посланные Ловцом люди. От площади тянулись на свет, словно мотыльки, заплутавшие Слоны, чуть в стороне можно было разглядеть автомобили, неровной вереницей растянувшиеся от самого горизонта.

Каким-то волшебным образом Ниша, названная Городом Одиноких, вдруг ожила. То не было никого — то сотни людей повылезали изо всех щелей и направляются теперь в их сторону.

— Почему они не выходят из Ниши?

— Не могут, наверное, — пожал плечами Цет, опускаясь на колени возле Антона, — мало ли что Ловец может натворить. Он, братишка, на такие дела способен, о-го-го! Закачаешься, я бы сказал.

— А мы? Мы способны?

— Пока нет. На стороне богов только один человек. Это ты, Антоша. Когда верующих станет больше, сил у богов тоже станет больше, и они смогут нанести ответный удар. Но пока мы вынуждены скрываться и тянуть время. Но осталось немного. Я чувствую приближение. Хранители всегда чувствуют приближение. Совсем скоро мы с тобой, братишка, пройдем огненным мечом сквозь серую человеческую массу! Возьмем всех! Повернем людишек твоего мира лицом к солнцу! А кто не захочет, того повернем насильно, потому что люди, что стадо баранов не знают и не хотят знать, что для них хорошо! И все они нам, братишка, потом еще спасибо скажут! И в колени падать будут, и ковер из лепестков роз… и дворцы и храмы по всему миру… и апостолы с богами в душе… и крест, быть может, в отдаленном будущем, чтоб навсегда! Чтоб в памяти людей на тысячелетия!!

Цет захлебнулся восторгом, воздел руки к небу. Ветер сорвал с его головы смешную шляпу-котелок и, поигравши, сбросил вниз с крыши.

— Какая-то машина подъехала, — сказал Антон, поглядывая вниз, — люди выходят.

— Я чувствовал приближение, — прошептал Цет, закашлявшись, — Хранители всегда чувствуют, братишка…

— Они зашли в дом, — сказал Антон, — расстрелять их, когда поднимуться?

— Погоди, посмотрим.

Цет порылся в карманах пиджака и вытащил маленькую деревянную коробочку. Она была гладкая, отшлифованная до зеркального блеска. С трудом проглядывалась щель, отделяющая крышку от низа. Сбоку коробочки болтался миниатюрный замочек.

— Что это?

— Боги, о которых ты никогда не слышал, — ответил Цет, и на лице его заиграла холодная змеиная улыбка, — и не видел тоже.

6

До многоэтажного дома добрались за три минуты. Ехали на полной скорости: Говорухин выжал из старого автомобиля все, что было в его силах. Мотор надрывно гудел, в салоне пахло горелой пластмассой, а Строганов с заднего сиденья тихо поскуливал от страха.

Один раз пустынную дорогу пересек отряд Слонов, но выглядели они как-то испуганно, на автомобиль не обратили внимания и скрылись в узком переулке. Ну и хорошо. А то Говорухину пришлось бы стрелять.

Он притормозил у подъезда — деревянная дверь распахнута настежь, болтается оборванная пружина — и повернулся к Красику:

— Так, Карась. Кто бы там ни был, на крыше, сначала стреляем, потом думаем, ясно? Сдается мне, что эти уроды могут готовить засаду.

— С чего ты взял, что они сидят здесь?

— Ты свет видел?

— Это ничего не значит.

— Для тебя. Не значит, — сказал Говорухин, делая паузы между фразами. Темнота вдруг снова вмешалась в ход его мыслей.

«Даже если на крыше и не уроды, — сказал Темнота, — они тоже придут сюда. Любой, кто сейчас находится в Нише, прилетит на свет. Все люди — мотыльки. Им только дай яркую свечку — маячок — и они устремятся к ней, забыв про все на свете».

— Пойдем.

Зайдя в темный подъезд, Говорухин вытащил из кобуры табельный пистолет и снял с предохранителя. За спиной сопел Красик. За него можно не беспокоиться — стреляет, как сам дьявол. Строганов из восьми бутылок вышибает шесть, но он, малец, еще и ни разу не стрелял в людей. Как бы не сорвался…

Лифт работал. Стоило нажать кнопку — и дверцы распахнулись, обнажая узкую кабинку, освещенную желтым светом, с тройным рядом кнопок на стене и потрепанным серым ковриком на полу.

Ехали в полной тишине. Говорухин смотрел в пол и чувствовал, как нарастает трепетное возбуждение. Он всегда любил стрелять. Особенно не в бутылки, а в живых людей. Правда, в последнее время получалось не очень часто. С тех самых пор, как его отправляли в горячую точку на западе страны, толком повеселиться так и не удалось. Может, хоть сейчас? Ничего страшного, что реальность-то не настоящая, а люди после выстрелов очнутся у себя в креслах перед вироматами. Факт в том, что пули табельных пистолетов позволят отследить точки соединения и мигом вывести полный отчет о местонахождении подстреленного. А там, в реальном мире, их можно будет взять уже по-настоящему.

«Мы их и здесь достанем по-настоящему», — шепнула Темнота, которая не только в душе и сознании, но и там, за пределами лифта и вообще везде в Ниши.

Дверцы распахнулись, и Говорухин увидел яркий квадрат света, вырывающийся сквозь люк в потолке. Неудобно, черт возьми, слишком узкий люк. Придется подниматься по одному, а это прекрасная мишень для затаившихся наверху.

— Строган, первым пойдешь, — Говорухин подтолкнул мальца вперед.

Строганов держал в обеих руках по пистолету, засунул один в карман и стал резво подниматься.

Говорухин напрягся, ожидая выстрелов, но их не последовало.