Диссидент-3: Дайте собакам мяса - Игорь Черемис

поглощения алкогольных напитков. Собственно, только это помогло Максу, у которого планы были примерно такими же, находить силы и время на то, чтобы тянуть ту группу, которую создал под меня Андропов полгода назад. Так что ответ у меня был наготове.

– В целом – да, хвосты я подтянул, как вернулся, кое-что не успел сделать, поскольку фигуранты отсутствовали в городе, но в августе я их дожму, – ответил я. – Тогда и сдам вам полный отчет. Надеюсь, в связи с командировкой меня не станут наказывать за то, что он появится спустя полтора месяца после срока?

– Надейся, – посоветовал полковник, глаза которого оставались серьезными, но весь вид говорил, что он изо всех сил сдерживает смех. – Ладно, это в самом деле так, командировка считается веской причиной... но на всякий случай – напиши мне рапорт, что просишь перенести сроки отчетности по полугодовому плану, причины там укажи... и дату поставь правильную... думаю, если две недели назад отмотать, то никто не заметит.

Мне тоже стало смешно. Я залез в такие эмпиреи, с высоты которых вся эта возня с танцовщиками всяких балетов и ресторанными музыкантами выглядела несерьезно. Конечно, эту публику стоило держать под присмотром, но я был уверен, что с этим легко справится милиция и ОБХСС – первая предостережет их от неразумных действий, а второй – от незаконного обогащения. КГБ в этом любовном треугольнике явно был лишним, а участие в нем наших сотрудников лишь отвлекало и так невеликие ресурсы Комитета от действительно важных задач. Но выходить с подобным предложением в реалиях 1972 года я бы не стал – чревато попаданием в жернова противостояния между КГБ и МВД с последующим перемалыванием в такую пыль, что и следа не найдут.

Но предложение Денисова было разумным и даже щедрым – не стоит оставлять за собой несделанные дела, это плохо выглядит в личном деле и препятствует карьерным устремлениям.

– Спасибо, Юрий Владимирович, – сказал я. – Как только вернусь к себе, тут же подготовлю такой рапорт. Я могу быть свободен?

– Нет, пока не можешь. Что там с письмами, которые я тебе передал? Анонимки на тебя и на ту актрису, что с Высоцким путалась? Ты с ними закончил?

***

Меня покоробило, как Денисов описал Татьяну, но я решил в бутылку не лезть – для моего бывшего начальника она действительно была всего лишь актрисой, которая путалась с Высоцким. Ну а про то, как разрешилась эта история, я вполне мог рассказать – ничего тайного там не было, да и Элеоноре её инициатива ничем не грозила, с её-то знакомствами в нашей организации.

Впрочем, немного опустить полковника на землю стоило.

– Мы с Татьяной сегодня женимся, – сказал я. – Так что Высоцкий остался в прошлом.

– Вот как... тогда поздравляю, – ответил Денисов. – Во сколько? Успеешь?

– Вечером, в четыре, так что и рапорт напишу, и про анонимки вам расскажу. Правда, не уверен, что стоит по их поводу делать полноценный отчет... Лучше спустить на тормозах.

– Вот как... – Денисов сложил руки на столе. – Рассказывай.

Рассказ о том, кто такая Элеонора, много времени не занял. Я опустил всю историю её поисков, хотя и отметил помощь Лёшки – пусть полковник запомнит полезность одного из своих сотрудников, – сократил изложение биографии этой женщины, хотя подробно поведал о её потерях во время войны. Ну и закончил нашей с ней договоренностью, согласно которой никаких анонимок больше не будет.

– Это всё хорошо, – он кивнул. – Но почему бы это не оформить в виде отчета?

– У этой Элеоноры есть хорошая знакомая, подруга, с которой они общаются уже четверть века, с тех пор, как она в Москве живет, – объяснил я. – Эту подругу зовут Людмила, и она – супруга генерал-майора Филиппа Денисовича Бобкова.

С минуту Денисов переваривал эту информацию, потом кивнул.

– Понятно, – сказал он. – Тогда – да, замылим этот вопрос. Но с Филиппом Денисовичем я переговорю, уж не обессудь.

– Не вижу препятствий для этого, – я пожал плечами. – Не думаю, что он ожидал от старой знакомой чего-то подобного, хотя для неё такие письма в порядке вещей. Честно говоря, её