Маги криминала - Александр Данилов

Большие деньги, получаемые теми, кто «в силе», вызывали огромное желание у конкурентов «в законе» перераспределить добычу. Мафиозные кланы давно ждали большой драки в государстве между консерваторами и демократами. В закавказских республиках, по сведениям, которые были известны еще во времена Андропова, в начале 1980-х годов, создавались тайные армейские формирования. Они вооружались, тренировались и активизировали свои действия тогда, когда появлялась возможность захвата власти. «Вор в законе» Каргамасян на протяжении 5 лет был полным властителем Ташкента в те годы, когда там работала группа Гдляна. Позже в Грузии таким властителем стал другой «вор в законе», Иоселиани, лидер полувоенного формирования «Мхедриони». За ними стояли силы, жаждущие передела власти. Не смея надеяться на развал страны, который произошел позже, они планировали войну между республиками, между народами, которая могла привести их к цели. В 1982 году в Тбилиси на съезде «воров в законе» обсуждался вопрос о захвате политической власти в стране. Эта тема уже тогда была актуальна, поскольку в отдельных регионах, в частности в Средней Азии, органы власти служили исполнителями воли преступных сообществ. Иоселиани, став министром обороны Грузии, в начале 1990-х годов заявлял о готовности начать партизанскую войну в России. О возможности в любой момент поставить Россию на колени неоднократно говорил Дудаев. Это можно расценивать как начальную стадию намеченной криминалом программы, так же как и засилье российских пределов «ворами в законе» из Закавказья. За их спинами, возможно, стоят республики, они в своих действиях опираются на мощь своих государственных структур.

Какова же степень влияния криминала в структуре мафии? Известный вор по кличке Япончик на протяжении нескольких десятилетий занимавшийся грабежами, был последний раз осужден на 14 лет в 1981 году. В тюрьме пользовался полной свободой, на праздники получал поздравления от людей, которых знала вся страна. В конце 1991 года «вор в законе», не досидев положенного срока, возвратился в Москву, где его встретили как «национального героя». Об освобождении ходатайствовали депутаты, правозащитники, сотрудники правоохранительных органов и министерств. Но король ушел с московской сцены. Используя поддержку спецслужб, нелегально, под видом сотрудника киностудии, он уехал в Германию, а потом в США. Почему? Тому есть немало оригинальных версий.

Способы внедрения преступников в госаппарат. Среди общего ряда профессиональных уголовников, как и в других профессиях, выделяются личности с наиболее устойчивой психической организацией и сильным характером. Это элита криминала, которая сегодня разрабатывает целенаправленные операции по вовлечению нужных лиц в преступную деятельность. Приемы все те же: шантаж, провокации, подкуп и запугивание.

В брежневские времена мафиози внедрились в самые высокие эшелоны власти. Этот процесс не представлял каких-либо особых сложностей. Достаточно было поймать высокопоставленного государственного чиновника на лжи, воровстве, мздоимстве, действиях, компрометирующих его перед руководителями высшего звена илу противоречащих моральному кодексу, и чиновник, для которого карьера, награды, льготы, спецобслуживание, связи, возможность руководить и распределять были превыше всех святынь, быстро оказывался во власти мафиозных кругов, готовый покорно исполнять все поручения. Например, с помощью проституток и наркотиков в притоны вовлекали детей высокопоставленных чинов, там их обыгрывают в карты и заставляют платить долги. Денег нет. Предлагают совершить «беззаявочное преступление» — ограбить подпольного миллионера. Незадачливый игрок скрепя сердце соглашается и, таким образом, «завязывается» на преступлении. Если преступная группа попадается, главари идут к родителям, и те делают все, чтобы спасти сына. Сына выручают, но сами «завязываются» с преступниками и впоследствии вынуждены выполнять поручения мафии.

С другой стороны, можно и с папой поработать: подставить ему пятнадцатилетнюю — пусть порезвится с опытной «долбежкой», — и сладострастные мгновения запечатлены на пленочке. Далее надо действовать осторожно. Сначала — небольшая услуга, которая тоже фиксируется документально, потом еще одна — и вот он уже активный агент криминала. Но общаются с ним и пользуются его услугами осторожно. Им не нужен скомпрометированный руководитель муниципалитета или таможни, им нужен ручной руководитель. В мафиозной среде излюбленный лозунг: «Чем ближе к закону — тем безопаснее». «Серьезные» бандиты не жалеют денег на тех, в чьей власти обеспечить им спокойную жизнь. Почти все группировки прямо или косвенно повязаны деньгами с большими государственными чиновниками.

Воровская элита не доверяет коррумпированным чиновникам. Сама возможность подкупа — иллюстрация ненадежности в партнерских отношениях. Но, несмотря на продажность, несмотря на пренебрежительное отношение, коррупционеров стараются привязать крепче в интересах уголовного клана. Несколько сотен тысяч долларов не спрячешь, и они легко могут стать инструментом шантажа и психологического воздействия. Но сама жизнь часто оказывается мало зависящей от владельца состояния. Бандиты, конкуренты, недоброжелатели проявляют интерес, предпринимают «наезды», «разборки», «разводки». В упрощенном случае подставит и разорит собственная «крыша»; намного хуже, если конкурент оплатит взрыв в офисе, мечтая заполучить дело в свои руки, а его, в свою очередь, по заказу грохнут в машине или в подъезде собственного дома.

Возникает вопрос: страшен ли приход к власти преступного сообщества? Наверное, да. Вспомним беспредел и насилие в Грузии во времена «правления» Иоселиани. Сегодняшнее правительство России — не преступники, между тем в стране разгул преступности, мафиозный захват ресурсов и промышленности, обнищание народа. Что же лучше: «честные» правители — покорные исполнители воли мафии или умный и сильный лидер, даже если он из преступного сообщества?

Что же это за страна,Где всему своя цена?Орден, степень, депутатство,Должность, русское гражданство…Это — новая Россия,Наворуй — и будешь в силе.

ВЫВОДЫ

1. Мафия в стране существует, действует и реализует свои задачи по ограблению общества. Руководители верхнего звена не отличаются сильным характером и относятся к разряду «советского нищенствующего человека». Поэтому они мгновенно подпадают под влияние сил мафии и собственных нищенско-воровских наклонностей.

2. Единственный выход — приход к власти самостоятельного и сильного лидера, поддерживаемого народом. Тогда мафия не выживет. Но где он?

Ставленники мафии. Государственные деятели

Человека судят за то, что он назвал министра идиотом. Приговор: «Пятнадцать лет с конфискацией имущества».

— Почему так строго? — спрашивает корреспондент судью, — ведь за оскорбление личности полагается не более 6 месяцев заключения?

— За разглашение государственной тайны.

Тот, кто умеет, — делает, кто не умеет — учит, а тот, кто не умеет ни того, ни другого, — управляет. Этот афоризм закрепился в сознании в советское время, когда в разряд руководителей зачастую выводили исполнительную серость. Государственные и муниципальные руководители, чиновники всех рангов, депутаты считают себя благородными, самоотверженными, преданными делу, трудолюбивыми и высокоинтеллектуальными деятелями. Окружающие думают о них обратное: они некомпетентны, консервативны, продажны, ленивы, а потому медлительны в принятии решений. Кто ж объективен? Ответ на вопрос не суть важен: поскольку перечисленные лица — ставленники сильных политических, экономических или криминальных кругов. Они не принимают решений — это прерогатива их покровителей или аналитических центров и администрации при них, их функция чисто представительская — «с ученым видом знатока» изрекать ортодоксальные истины. Прежде они были — партийной элитой. Сегодня их потеснили, но не вытеснили бывшие собратья — партийные функционеры, назвавшиеся демократами. Это о них короткий, в одну строчку, анекдот:

«Однажды утром в троллейбусе встретились два члена политбюро…»

Портреты руководителей. Интересно сравнить портретные данные прежних и сегодняшних руководителей, которых и тогда, и ныне расставляют те, кто стоит над ними. Их называют власть, но это — покорные исполнители. Прежние своим поведением напоминали лидеров преступного мира, но отличались чрезвычайной недальновидностью, граничащей с глупостью. Под личиной благопристойности ни жесткости, ни хищного характера вора. До самого последнего дня падения своей власти и позже, пытаясь реставрировать ее, они сохраняли убеждение, что на них незапятнанные белые одежды верховных жрецов, что их окружает трепетное почитание, и народ не видит их воровских действий.