Время красного дракона - Владилен Машковцев

— А документы они у лейтенанта взяли? Револьвер у него украли?

— Ни! Не было их тути. Мы не видемши.

— А лейтенант когда ушел? Зелье сонное на него не подействовало?

— Ни! Нету-ка ево. Ушел он не поемши, не выпимши. А ты, отроковица, устамши, ложись и поспи, помолимшись.

Груня выпила кружку молока, съела горбушку хлеба, разделась и легла в предложенную кровать. Пуховая перина мягко уласкала, сразу склонила ко сну. Хорошо спать на боку, калачиком. А еще лучше на животе, обняв подушку. Интересно, как спят жены с мужьями? Неуж и взаправду муж лежит на жене всю ночь? В Гришке весу, чать, пудов девять. Как же я его выдюжу? Нет, когда мы поженимся, я ему буду разрешать спать токмо рядышком!

— Чаво там бормочешь? — спросила с кухни Манефа.

Груня не ответила. Она закрыла глаза, руки сами скользнули под подушку и ощутили сразу холодное, грозное оружие — пистолет.

Цветь сорок первая

«Когда человек постигнет, что движет звездами, сфинкс засмеется, и жизнь на земле иссякнет"... Эта надпись на храме Абу-Симбелы поражала Вячеслава Михайловича Молотова глубиной и многозначительностью мысли. Все эти физики от Резерфорда и Кюри до отечественного Курчатова пытаются в сущности раскрыть не тайну атома, а то, что движет звездами. Какие-то вычисления проводят, опыты. Даже вода по их теориям может загореться. А если вправду загорится? Как можно будет погасить океан? Это же гибель человечества, катастрофа планеты, конец света! Запретить бы все эти кибернетики, фокусы с ураном, радием.

А что движет звездами искусства — артистами, художниками, писателями? Вовсе не вдохновение, а стремление к известности, славе, привилегиям, богатству — буржуазным началам. Да еще и лезут в политику. Максим Горький настрочил, помнится, статейку «Несвоевременные мысли» в газетке «Новая жизнь». Пришлось тогда закрыть газету за пасквиль, клевету на революцию, Ленина.

Перебирая бумаги, Молотов случайно обнаружил пожелтевшую вырезку из той газетенки, начал читать: «И Ленин, и Троцкий, и все другие, кто сопровождает их к гибели в трясине действительности, очевидно, убеждены вместе с Нечаевым, что «правом на бесчестье всего легче русского человека за собой увлечь можно», и вот они хладнокровно бесчестят революцию, бесчестят рабочий класс, заставляя его устраивать кровавые бойни, понукая к погромам, к арестам ни в чем не повинных людей... Сам Ленин, конечно, человек исключительной силы. Человек талантливый, он обладает всеми свойствами «вождя», а также и необходимым для этой роли отсутствием морали и чисто барским, безжалостным отношением к жизни народных масс».

Что понимал в революции Достоевский, напророчивший погибель от социализма ста миллионов россиян? Ну, погибло миллионов сорок. Кто, однако, погиб? Буржуазия, царские чиновники, дворяне, купцы, попы, белогвардейцы, кулаки, подкулачники, оппортунисты, враги партии, народа. И гнилая интеллигенция. Были, разумеется, перехлесты. От голода мер люд в отдельных местах. Но ведь и успехов много. Ох, уж эти писаки — Достоевские, Платоновы, Булгаковы, лишены они классового чутья. Не получаются из них пророки. Не мыслители они, а кривые зеркала. Не нужны они народу, обществу.

А что движет политическими звездами? И звезды ли мы? Бисмарк говорил, что революции готовятся гениями, осуществляются фанатиками, а плодами ее пользуются подонки. Весьма остроумно, отчасти верно. Вячеслав Михайлович Молотов был членом РСДРП с 1906 года, поэтому он причислял себя к тем, кто готовил революцию. На первое место он себя, разумеется, не ставил, но в числе гениев в какой-то степени ощущал. И понимал, что далеко не все, кто готовил революцию, были гениями. Разве Троцкий был гением? Он, скорее всего, был всегда ярким, талантливым и продолжительное время везучим авантюристом. Бухарчик по сути оппортунист, виляка, жалкий трус, иудушка. Когда арестовали и казнили его ближайшего друга — Каменева, он суетливо написал: «Каменев омерзительнейший из людей, падаль человеческая... Что расстреляли собаку — страшно рад». Бухарчик написал это хитро, чтобы Коба прочитал.

Сталин на своем — высоком посту. Но и его абсолютным гением нельзя признать. Далеко ему до идеала. Политика его верна, а по-человечески, за кулисами, в быту, в общении он предельно низок и грязен, вульгарен. Того, кто проигрывал ему в бильярд, он загонял голым под стол и тыкал в задницу кием. И не просто тыкал, а втыкал кий в задний проход. Тошноту и чувство отвращения вызывали эти садистские, шизофренические выходки. Хамство Кобу подпитывало, оживляло. Нет, вождь должен быть на высоте во всех отношениях. Очень уж низок уровень культуры у Кобы, а при пьянках из него лезет маразм уголовника. Слава богу, что народ не знает, не видит, что движет звездами политическими в жизни личной.

— То, чего нет у Кобы, есть у меня. Я дополняю его, облагораживаю. Да, вождь это не Сталин, не единственная личность, а слитие двух личностей: Молотова и Сталина. И задачи у нас одни — построение социализма, расширение границ государства, преодоление отставания от капиталистического мира, подготовка к победе коммунизма во всем мире. Разве мы не справляемся с этими задачами? Социализм построен! Догнать и перегнать Америку пока не удалось. Но страна выросла все-таки индустриальной державой. И границы государства расширяются. Стали советскими — Прибалтика, Западная Украина, Западная Белоруссия, Бессарабия. У Финляндии кус отхватили, обезопасили границу, хотя понесли большие потери —130 тысяч человек. Противник потерял 20 тысяч, но ведь наши наступали, в атаках урон всегда значительнее. И внутри страны полностью подавили оппозицию, устранили угрозу еврейского засилья в руководящем, верхнем эшелоне партии. Кто нас может упрекнуть? Мы утверждаем пролетарский интернационализм!

Вячеслав Михайлович относился отрицательно к подонкам, которые пользовались плодами революции. Все эти Троцкие, Зиновьевы, Каменевы после революции поселились в роскошных дворцах князей и графов, буйствовали в богатстве и обжорстве. Но так вела себя почти вся партийная элита. Буденный и Ворошилов разыгрывали из себя королей. Наркомы ездили по стране только в персональных вагонах, секретари обкомов охотились в персональных заповедниках. Все хапали драгоценности из бывших поместий и церквей, особняков и даже музеев. Все имели прислугу, получали в спецмагазинах и на базах — одежду, мебель, продукты питания. Особенно богатым был один адрес: Москва, улица Грановского, дом ? 3, квартира — 101. По этому адресу проживал в шестикомнатной квартире Андрей Януарьевич Вышинский. Через осведомителей Берии было известно, что Вышинский — самый богатый человек в Москве.

— Надо бы урезонить наших обнаглевших нуворишей, — предложил как-то Молотов.

— Кого ты имеешь в виду конкретно? — спросил Иосиф Виссарионович.

— Ну, хотя бы Вышинского. Понравилась ему дача одного профессора. Януарьич ученого мужа ликвидировал как врага народа, а дачу захватил.

— Пока не надо трогать его. Когда понадобится, мы ему припомним все. В том числе и то, что подписывал ордер на арест товарища Ленина, — ответил спокойно Коба.

Берия поддержал Молотова, но фамилию для примера использовал другую, тоже известную:

— Вчера писатель Авдеенко оставил возле Кремля свою автомашину. Мы на всякий случай обыскали багажник. А там двенадцать пар ботинок. Так вот освобождал наш писатель Западную Украину. Одним словом — мародер.

— А мы исключим его из партии за нескромность, — сказал Сталин. — Исключим решением Политбюро.

Чекисты привезли Александра Авдеенко в Кремль, провели его сразу на сцену зала кремлевского дворца, где стояли шесть стульев. Минут через двадцать задний занавес колыхнулся. Авдеенко встал навытяжку: на сцену вышли молча — Сталин, Молотов и Каганович. На стулья никто не присел. Иосиф Виссарионович начал говорить, держась за спинку стула:

— Товарищ Авдеенко, сколько пар ботинок вы привезли с фронта?

— Четырнадцать! — четко ответил писатель.

— Товарищ Берия сказал, что — двенадцать пар.

— Две пары ботинок я уже подарил, товарищ Сталин.

— Кому вы подарили ботинки?

— Писателям, одну пару — Платонову, другую — Булгакову.

— Пачему падарили?

— У них трудности в материальном положении, бедствуют. Платонов даже пошел работать — швейцаром.

— Труд украшает человека, — жестяным голосом произнес Каганович. Сталин вынул из кармана френча трубку:

— На павестке дня у нас один вопрос. Предлагается исключить таварища Авдеенко из партии. Кто за? Единогласно!

Политбюро, олицетворенное тройкой, удалилось, а к Александру Авдеенко подошли два чекиста:

— Сдайте партбилет, пропуск в Кремль, ключи от квартиры.

— Но у меня в квартире жена, ребенок, рукописи.

— Их там уже нет, они выселены.

— Куда выселены?

— На улицу.

Завенягин дня через три зашел к Молотову, попробовал вступиться за Авдеенко. Мол, Авдеенко был машинистом паровоза на Магнитке, Максим Горький его благословил как писателя... В общем — наш человек.