Ночная смена. Крепость живых - Николай Берг

Спрашиваю, когда собирается связываться с Кронштадтом? Водила обижается всерьез — он уже предупредил о наличии раненых, уточнил, какая нозология будет им доставлена. Не ребенок, дело свое знает.

Машины они уже осмотрели, собрав все, что подвернулось, и сейчас тараканят трофеи на свои «галоши». Невелики трофеи, честно говоря. Слили бензин, сняли аккумуляторы, разжились домкратом и парой огнетушителей. Какая-то одежка, одеяла… Замечаю, что лежащих на полу «хивуса» раненых заботливо укутали потеплее.

Интерес представляют разве что стволы и боеприпасы.

Стволов с десяток, три ПМ, два охотничьих ружья — помповушка и автомат, пара АКСУ да два «кедра». Патронов разного калибра ко всему этому — несколько магазинов, пачек и вроссыпь.

Предложение поделиться не вызывает восторга, но тем не менее готовы к этому.

Вопрос один, как делить.

С моей колокольни — не шибкое сокровище все найденное.

Звоню Николаичу.

Думает несколько секунд:

— МЧС и так ящик с Судаевыми получило. По уму, они даже не стреляли. Там к АКСУ сколько патронов?

— Э-э-э… Три рожка и еще десяток врассыпную.

— Тогда им АКСУ отдайте и помповуху. И то жирно будет.

— Обе АКСУ?

— Обе.

— Принято. Обе АКСУ и помповушку.

Подходит братец. Жует чего-то. В руке полупустой полиэтиленовый пакет.

— Мы еще там немного харчей нашли. Делить тоже?

— Да ладно, вам нужнее. Только не нажирайтесь сразу-то.

— На всех поделить — совсем смешно. Тут и одному-то мало будет.

— Ну двигайте. За агонизирующим приглядывай.

— Само собой. Там, говоришь, операционную готовят?

— Ну да. Так что еще и тебя припашут.

— Разве что как сильно нерасторопного ассистента.

— Ты ж хирургией увлекался.

— На четвертом курсе. Так что шить отвык вовсе.

— Ну живы будем, сегодня на семинаре встретимся. К слову, помыться не забудь. Там у них даже ванна есть.

— Пахну?

— Не то слово.

— Это из-за того, что в морге сидели.

— Ага. А так от тебя розами и амброзией пахнет обычно. Пока не уехал: может, нужно что?

— Нужно. Патроны к ПМ у тебя найдутся?

— Вот последняя пачка.

— Последнюю-то вроде не отдают?

— У меня еще две обоймы.

— А насчет медикаментов?

— У эмчеэсовцев возьмешь, если что.

— Ну все, до вечера! Голову береги!

— И тебя туда же!..

Надежда вышла из салона «хивуса».

— Думаю, что транспортировку перенесут. Вы проверили, ничего не осталось в салоне нашего?

— Проверил. Вот братец остался вне салона.

— Уже все, ухожу.

Вместе с братцем уходят и оба водилы, до этого осматривавшие винт глиссера. Машем прощально руками, и набитый людьми агрегат усвистывает по льду в Кронштадт.

Стараюсь поаккуратнее уложить оружие, потом вяжу корявоватый узел (такие обычно таскают беженцы и погорельцы, только вот хорош он для подушек, а не для оружия) и укладываю его сзади в УАЗ. Торчащий ствол автомата-дробовика мешает. Вытягиваю пушку из узла и стараюсь аккуратно ее поставить. Обнаруживаю крепление — в нем стоит двустволка. Ну раз есть крепление, то пусть в нем стоит автомат, а двустволку… Она еще и не заряжена, можно так уложить. Вроде не особенная она какая, обычная наша тулка, да и калибр мелковатый, не двенадцатый, во всяком случае.

Когда садимся с Надеждой в УАЗ, вызывает Николаич.

— Что, все еще поделиться не можете?

— Не, уже поделились, госпиталь плавучий убыл.

— Эт хорошо. Вы возьмите видеокамеру.

— А канистры?

— Пока не треба, тут уже подразжились. Сварщик где? Не нашелся?

— Телефон у него занят.

— Вот черт! Ладно, ждем вас.

— Принято.

Надежда Николаевна очень неодобрительно на меня смотрит.

— Что я сделал сильно не так?

— Не мое дело врача учить…

— Бросьте. Здоровая критика снизу, сверху и сбоку — основа врачебного мастерства.

— Про врачебное мастерство ничего не скажу, а вот ППС бог знает кому вы отдали зря. И патроны тоже. Хоть он и брат ваш.

— Ну тут нас и Ильяс прикроет, и у вас…

— Это легкомыслие. Может случиться всякое — останетесь один с двумя обоймами. Курам на смех! Хотя бы из узелка возьмите что-нибудь. Меня подташнивает, когда я вижу невооруженного человека, тем более врача.

— Вы правы. Я сейчас приторможу и схожу за камерой, а вы, если не трудно, подберите на свой вкус эквивалент.

— Хорошо.

Идти мне недалеко — чертов УАЗ спокойно пролез на лед, и мы подъехали почти вплотную к «хивусу». Непривычно. До этого ездил только на обычных машинах. Начинаю понимать людей, которые любят джипы. Есть за что.

Ильяс на секунду отрывается от бинокля, ухмыляется приветливо и снова начинает осматривать местность. В его действиях есть что-то механическое, хотя я понимаю, что это стандартный способ снайперского контроля — зигзагами от близкого к дальнему участку…

Беру камеру, все-таки прихватываю канистру с бензином, и скоро мы уже катим вверх — к Коттеджу. Надежда спроворила один из «кедров», четыре магазина к нему и три патронные пачки. И пока я это не разместил на себе, не успокоилась. Зато сидит сейчас довольная, как кошка, у которой за ушком почесали.

Бревно уже спихнули с дороги, поэтому выкатываю на перекресток.

Удивляет то, что наши не стоят в полный рост. Вижу только Серегу, пристроившегося лежа за каким-то «опелем». Правда, точку пулеметчик оборудовал себе на каком-то пальто. То, что он внимательно смотрит в сторону Санкт-Петербурга, мне как-то не нравится — нет никакой расслабухи после удачного боя, наоборот, видно, что вологжанин взведен как боевая пружина.

— Ну что тут?

— Да знаешь, похоже, странновато тут все. Думали, просто бандюганы-мародеры. А тут как-то гаже.

— А что гаже-то?

— Дуй к Николаичу. Они у караулки сейчас.

— Которой?

— Вон той. — Серега дрыгает ногой, показывая ботинком примерное направление.

Поневоле пригибаясь, двигаемся между автомобилями. Новоприобретенный «кедр» удобно лег в руки. Смешная плюшка…

У караулки стоит мангал, вкусно пахнет шашлыком. Правда, видно, что шашлык пригорел маленько.

— Эй, медицина!

Смотрю, кто тут такой фамильярный. Оказывается, Саша. Мы его не заметили и прошли боком к нему, а он уютно устроился за зеленоватым «хюндаем» с простреленными стеклами… Сидит смотрит на нас и улыбается во весь рот. Нехорошо. Хреновый из меня Виннету.

— Ну что тут?

— Стоял дозор из десяти сукиных сынов. Несколько человек мы внизу постреляли, двух Ильяс зацепил — один у Коттеджа валяется, второй вон стоит…