Ютланд, брат Придона - Юрий Никитин

Он сделал шаг вперед, в дальнем конце зала, куда не достигает свет, раздался визг. Колун едва снова успел закрыться, и выставил острие меча.

Из тьмы выметнулось нечто огромное, визжащее на разные голоса, распалось на множество лохматых существ с длинными ножами в руках.

Ютланд ринулся в бой, занося дубину для удара. Древники, невысокие и хилые, слабые в бою, но умеющие магией замедлять движения жертвы – страшные противники, и Колун не зря проорал диким голосом боевой клич, что приводит врагов в бешенство и заставляет бросаться только на него, игнорируя других.

Вокруг древников расплылось облачко лилового тумана, Ютланд видел, как замедлились движения Колуна, его спасение пока только в тяжелых стальных доспехах, надетых поверх кольчуги, он все знает и щит потому приподнял, закрывая лицо, чтобы ножами не попали в узкую прорезь шлема.

Ксена забежала сзади и бешено рубила, но в какой-то миг и она замедлилась, начала двигаться, словно в воде по горло, только Святожор и Баливар отступили к самым дверям и с той же скоростью били по мерзким существам стрелами и пучками огня.

Ютланд вдохнул воздуху побольше и задержал дыхание. Его дубина беспрестанно крушила головы, плечи, разбивала грудные клетки. В черепе начался звон, легкие начали требовать воздуха, но он бил, крушил, сбивал на землю, швырял в стены, а когда наконец с жадностью вдохнул воздух, стрела Баливара пронзила предпоследнего древника, а шар огня из рук Святожора охватил его соратника.

Щит Колуна тяжело звякнул о плиты пола, сам вожак отряда едва держался на ногах, хотя доспехи выдержали, только в крупных царапинах.

– В голове звенит, – признался он. – Лупили так, что даже не знаю… Ют, хорошая работа! Ты один перебил почти половину. Как ты сумел?

– Задержал дыхание, – признался Ютланд.

– Надо было и мне, – задумчиво сказал Колун. – Не пришло в голову.

– Я задерживала, – возразила Ксена, – но сколько продержишь?

– Ют сумел…

– А вдруг Ют и не дышит вовсе, – сказала она недовольно, посмотрела на Ютланда хмуро и буркнула: – Ты от похвал не падай на спину и не маши лапками.

– Не расслабляйся, – сказал Баливар, переводя ее слова на нормальный язык. – Сейчас все повторится.

– И не раз, – добавил Святожор ехидно. – Здорово, да?

Ксена сказала в пространство:

– Как бы стало жить хорошо и весело, если бы вместе с древниками перебить всех чародеев! Или хотя бы потом, после дивов…

– Добрая ты, – сказал Святожор довольно. – Когда вернемся, возьму тебя в жены. А то у меня пока только две.

Баливар сказал громко:

– Готовьтесь, сейчас попрут снова. На счет «три»… Один… два… три!

Колун на счете «два» поднял щит в позицию и чуть подался корпусом вперед, готовясь встретить напор. Баливар оттянул тетиву до самого уха, Ксена прижалась к стене и замерла.

Древники выкатились воющей толпой точно на счет «три», словно это Баливар ими командует. Колун заорал дико, древники метнулись к нему, Ксена оказалась за их спинами. Страшно заблистали ее мечи, вспыхнули яркие огни на посохе Святожора.

Ютланд снова задержал дыхание, видел, как раздулся Святожор, у Ксены даже щеки стали, как у хомяка, возвращающегося с поля. Сам он бил и крушил дубиной дольше всех, первым замедлился Колун, затем выдохнула резко Ксена, и сразу ее движения стали плавными, как во сне, дольше продержались Святожор и Баливар, но к этому времени перебили больше половины, а сам Ютланд в смутном удивлении ощутил, что ему дыхания хватает… А вообще-то драться можно и с открытым ртом.

Когда последний древник рухнул, еще долго слышалось только тяжелое дыхание, хрипло ругался Святожор, наконец Колун проговорил, задыхаясь:

– Еще две… волны…

– Три, – сказал Святожор.

– От силы три, – сказал Колун. – И все… победа… Держитесь…

Все они и так, на взгляд Ютланда, держатся хорошо. Даже не слишком устали, только Колун дышит тяжело и опирается на меч, как пастух на посох. Хотя ему досталось больше всех, красивый плащ изорван в клочья, глупо надевать его в такие места, его явно порвут, но, видимо, у ратоборцев это какой-то знак или вообще ритуал.

Через некоторое время Баливар, у которого особое чувство времени, начал считать, древники выбежали в точно указанное им время, и это взбодрило Ютланда, все идет, как и предусмотрено. Он крушил дубиной с еще большей яростью, но как только перед глазами появлялась красная пелена, а из горла начинал вырываться звериный рык, он вспоминал Мелизенду, что останется беспомощной в гостинице, и снова с радостным удивлением понимал, что сумел остановиться на опасном пороге.

После схватки Колун задыхающимся голосом сетовал, что блестящий панцирь стал совсем матовым и шершавым от лап древников, что у них за когти, закаленное железо царапают, Ксена в ответ молча показала руку и плечо, над которым сейчас колдует Святожор, останавливая кровь.

– Ты живучая, – сказал Колун и уточнил, – вообще-то тебя не жалко, а вот панцирь… Знаешь, сколько я за него заплатил?

– Спасибо, – сказала Ксена язвительно, – думаешь, я с тобой еще раз пойду?

– Пойдешь, – ответил Колун.

Ксена поморщилась.

– В Оскверненный Склеп или еще куда пойду… но не в корчму!

Баливар сказал громко:

– Готовьтесь. Последняя волна… Один… два… три!

Древники выкатились воющей массой, и только сейчас Ютланд увидел, насколько люди устали на самом деле. Колун запоздал с глубоким вдохом, и потому куча древников ринулась и на Ксену до того, как он издал боевой клич ярости, после которого всякий зверь бросает добычу и кидается на него, Баливар выпустил огненную стрелу, способную раскидать полдюжины древников, в одного, а потом в массу стрелял простыми, а Святожор подошел слишком близко, чтобы бить точнее, из-за чего на него бросались дважды, но Ютланд подоспел вовремя, хотя с чародея успели сорвать халат и поранили когтями грудь.

Затем Ютланд встал рядом с Колуном и страшно бил по этим твердым, как гнилые пенья, телам. От ударов они ломались или рассыпались в труху, наконец загородил собой Колуна, уже опустившего щит, и бил до тех пор, пока перед ним не осталось этих мельтешащих тел с крючковатыми лапами.

Колун, выронив щит, тяжело ухватился за край каменного гроба, дыхание вырывается с хрипами и стонами, Ксена торопливо вытирала кровь со щеки и озабоченно просила Святожора залечить так, чтобы не было шрама, а то кто такую возьмет замуж, а Баливар собирал стрелы, почти все приходилось выковыривать ножом или даже вырезать из тел.

Ютланд заглянул внутрь гроба, сердце дрогнуло. Скелет героя на месте, святость доблести все еще защищает от нечистых лап, и даже меч из его руки никто не сумел выдрать, но украдено все, что кладут с умершим, даже узорную ткань, которой покрыли его тело.