флэшбэк - flashback - Александр Лонс

— В христианстве ты можешь принести любое зло, а потом просто покаяться и все тебе простят

— Нет!

— Это мое любимое слово! — почему-то взвилась Лора. — Не смей его произносить!

— Ну, знаешь! Сама же меня всяким интересным словам научила! — засмеялся Алекс.

— А ты чего плохому учишься? Вроде уже взрослый умный мужик, а набираешься плохого от девчонки!

— А что? Мне нравится! Учиться никогда не поздно, можно всю жизнь. А чему же еще учиться от девочки?

— Хорошему!

Потом они поговорили еще о чем-то малозначительном и попрощались — у каждого имелись свои дела. Срочные и важные.

54. Пол Жданов

На другой день я ехал на встречу с Биллом, как тот и просил, на общественном транспорте. Это оказался старый раздолбанный муниципальный автобус, какие еще встречаются на загородных рейсах, а управлял им живой человек — водитель-иммигрант, и он видимо, отставал от графика, потому что гнал со всех сил. Билет я без каких-то особенных проблем заказал накануне. На остановках двери открывались, впуская внутрь свежий утренний воздух, входили какие-то люди, а водитель орал и постоянно ругался с пассажирами. Было раннее утро, и меня жутко клонило в сон, а от всей этой крикливой обстановки становилось еще и противно, хотелось встать и громко закричать самому. Или просто выйти. Но я молчал и только утыкался носом в воротник, стараясь отключиться и уснуть. Одна из моих проблем заключается в том, что я жутко боюсь общественного муниципального транспорта, боюсь находиться внутри и ездить на нем. Да, я иногда им пользуюсь — взять хотя бы мою командировку в Город-на-Неве, но общественного транспорта я боюсь панически. В частности я дико боюсь автобусов, и стоит ли говорить о том, что видимых причин у меня для этого нет.

Интересно, что разные представители человеческого рода боятся неодинаковых вещей. Разумеется, все знают людей, которые боятся чего-нибудь, что у вас не вызывает никакого страха. Размышление о том, почему некоторые мои знакомые боятся летать самолетом (а мне — что самолет, что геликоптер) перекинуло мостик на мои собственные фобии. Если есть люди, которым наоборот — что-то страшное для меня — абсолютно и глубоко по фигу. Хотя, может оно на самом-то деле и не так страшно? Под этим углом зрения подавляющее большинство моих страхов постепенно бесследно растаяло. Большинство, но не все.

У меня была одна подруга, которая безумно боялась геликоптеров. Нормальная современная девушка, превосходная во всех смыслах, но когда над головой пролетал геликоптер — падала на землю, закрывала голову руками и выла. Я тогда очень испугался, когда это случилось с ней впервые на моих глазах. Потом-то мне объяснили, что она занималась сталкерством — этаким экстримом, когда люди без коммуникатора и страховки лазают по заброшенным зданиям и ползают по рукотворным подземным ходам. И вот однажды она застряла в очень узкой щели на каком-то старом давно покинутом ржавом заводе. Ее искали с геликоптера три дня, и каждый раз, когда он пролетал над этим узким проходом, возникала угроза обвала и моя знакомая была бы раздавлена там. Она об этом знала и молчала, но в конце третьего дня ее нашли. Она лечилась потом два года.

Я это к чему? Фобии ведь обязаны быть чем-то обоснованы, в прошлом должна существовать изначальная причина. А я не знаю в чем источник моей фобии. В детстве я транспорта не боялся, да и фильмы ужасов не смотрел. Вероятно, что причина может быть спрятана глубоко в подсознании... Возможно это не столько боязнь общественного транспорта, сколько боязнь толпы... хотя, ничего конкретного утверждать не буду. Я, к сожалению, не психиатр, и мои знания ограничиваются курсом лекции по судебной психиатрии на юридическом факультете. У меня сложилось лишь общее представление об этой проблеме.

Но моя работа научила подавлять страх и не замечать его. Мне это почти удалось — сон уже подкрадывался ко мне, когда я почувствовал, как автобус повернул и опять ускорился. Неожиданно машину затрясло, закидало, затем произошел удар, и вдруг стало тихо — все разом замолкли. Автобус остановился.

— Все, п….ц, — вырвалось у водителя.

— Бабу сбил, — прокомментировал мужик, что стоял рядом с водилой.

Волна негодования прокатилась по салону, а весь мой сон улетучился в одно мгновение. Водитель вдруг добавил:

— Свидетели, останьтесь... насмерть... кажется...

— Мама! Мы ее что, убили? Она что, умерла? — срывающимся голоском закричала маленькая девочка впереди от меня.

Все вышли, а рядом с автобусом, на обочине, лежала девушка. Асфальт под ее головой уже окрасился пролитой кровью. Лица погибшей девушки я не увидел, зато я хорошо запомнил лицо ее спутника, ее парня, которого автобус не задел. Он... он рыдал, а его окровавленные руки обнимали безжизненное тело подруги.

— За что? — кричал он. — Как же ты так ехал? — обращался он к водителю.

Тот молчал, а мне стало не по себе, я просто отвернулся и зашагал в сторону ближайшей остановки, чтобы продолжить свой путь. Спать уже совсем не хотелось. Чувствовал я себя тогда на редкость тошнотворно и гадостно. Весь оставшийся день у меня на душе скребли кошки: только тогда я задумался над тем, что каждый день я так же десятки раз перехожу дорогу, и если такая же неожиданность произойдет со мной, если и моя жизнь внезапно прервется, то обо мне всплакнут только пара-тройка человек, да и то вряд ли. Но что вообще изменит моя жизнь? Или смерть? Да ничего! Что я оставлю кому-то после себя? Зачем я вообще живу? Но жить-то надо, а если жить, то так, чтобы после моей смерти другие сказали или хотя бы подумали, что я что-то для них сделал хорошего и нужного, что я что-то после себя оставил умного, полезного и необычного.

Следующий рейсовый автобус подошел довольно скоро. Это оказался новый современный autobus без живого водителя, поэтому оставшийся участок дороги я проскочил быстро и без каких-либо проблем.

Билл меня уже ждал. Он заказал нам пива, несколько порций сушеных кальмаров, я положил все это в дегроновый пакет, мы расплатились и вышли. Говорят, что этих кальмаров японцы выращивают на своих морских фермах специально на экспорт, причем кормят какой-то гадостью для ускорения роста. Сами жители Страны Восходящего Солнца таких кальмаров не едят, предпочитая биологически чистых. Не знаю, правда, или нет — сам не видел, а говорю то, что слышал.

Метров через двадцать начинался лесопарк. Справа от входа стояла пустая будка охранника и огромный щит, с предупреждениями и правилами нахождения на территории парка; а слева — бак для мусора. Лес был красив и притягателен: наверно даже на дороге в ад можно встретить много удивительного и прекрасного, главное внимательно смотреть по сторонам. Несколько минут мы шли молча, а когда в поле зрения появилась скамейка, сели на нее.