Живое Серебро - Anne Dar

– А я в тебя нет.

Настолько отрезвляющей пощёчины в моей жизни ещё не было. Я даже вздрогнула:

– Тогда зачем… Зачем ты сделал со мной это?

– Ну, знаешь… – он только пожал плечами!

– Так нечестно! Нечестно-нечестно-нечестно! – на сверхскорости приблизившись к Металлу, я трижды ударила его руками в грудь, крича ему в глаза о его нечестности, и он трижды сделал шаг назад – я действительно смогла подвинуть его своей металлической силой! – Ты знал! Ты всё знал, а я совсем ничего не знала! Но ты знал даже это – то, что я ничего даже не подозреваю! Как это отменить?! Как отменить последствия твоего деяния?! Как аннулировать это чувство?! Эту зависимость?! Зацикленность! Как разрубить этот узел?!

– Никак. Это на всю жизнь.

Приговор прозвучал как гром среди ясного неба. Будь я человеком – на месте бы лишилась чувств, а может, и жизни.

Я понимала… Мне не нужен был вопрос о том, зачем он так со мной… Я понимала… Рабыня… Ему понадобилась рабыня. Подчинённая, сломленная, не способная пойти против его воли, зависимая от него, зацикленная на нём… Я отшатнулась от него, как от жерла вулкана, угрожающего спалить всё живое во мне.

– Тебе была необходима смерть Харитона Эгертара, – я говорила ошарашенным тоном, глухо, как сквозь туман. – Почему? Ты что, защищаешь Рудник Диких Просторов?

– Я защищаю Дилениум. Жителям Дилениума война не нужна. Отменой военных действий мы добились спасения миллионов ликторов…

Я так резко и с такой силой врезала ему пощёчину, что будь на его месте Крейг Гарсия или любой другой мужчина – ему бы напрочь снесло голову! Но передо мной стоял Платина – его голова только резко развернулась на девяносто градусов и замерла.

– Я ненавижу ликторов, – сквозь зубы стала цедить я. – Я ненавижу тебя! Это неправда! Я не спасла их и никогда, ни за что не спасу тебя! Нет никаких “мы”, ведь ты не любишь меня! И я не буду любить тебя!

Он медленно повернул свою голову и снова посмотрел на меня в упор.

– Это так не работает. Можешь кричать на весь Дилениум о том, что ненавидишь меня, но стоит мне поманить тебя пальцем, как ты тут же окажешься при мне и сделаешь всё, что я у тебя попрошу, или всё, что я тебе прикажу. И ты это знаешь лучше меня. Ведь ты зациклена. Ты не просто чувствуешь – ты точно знаешь, что́ это́ зна́чит. Ты теперь моя во всех смыслах, Ртуть. Хочешь, сейчас же проверим твою зацикленность в действии?

Я резко, с силой и скоростью Металла сорвалась с места, и уже спустя две секунды стояла за порогом его апартаментов!

Не помню, как я добралась до своего номера, помню только промежуточный лифт, а до лифта и после – всё размыто перед глазами… И вот я уже стою посреди своих апартаментов и безумным взглядом пялюсь в экран, проекцией выведенный на стену. На этом экране отображается информация по запросу, который я сделала до выхода из апартаментов, но который не успела дождаться – карточка одного из участников Металлического Турнира, прошедшего в Дилениуме двадцать лет назад: Эгард Рокетт погиб в десятый день пребывания в Ристалище – зарублен топором, который против него применил его же союзник! Вот что о судьбе своего отца узнал бы Стейнмунн, переживи он Ристалище – его отца зарубил одичавший кантонский выродок ради потехи кар-харских ублюдков! Здесь вообще всё ради потехи! Я стала Металлом, Платина зациклил меня на себе – всё ради смеха!

“Не верь мужчинам, особенно красивым и особенно знающим о своей красоте, и при этом смотрящим тебе прямо в глаза”, – совет моего лучшего друга, моей лучшей влюблённости, совет, ценность которого я поняла только сейчас, когда мою сущность сломало существо, в глаза которого я, по неосторожности, засмотрелась!

Не помня себя, я стала крушить всю попадающуюся мне под руки роскошь апартаментов, все эти декорации блестящего благосостояния, обманного благополучия и наигранного счастья, весь этот пафос и всю эту гнусную ложь…

Глава 56

Семь дней я провела в состоянии апатии, не вставая с кровати и лишь изредка меняя позы. Апатично-депрессивное состояние у Металлов, оказывается, протекает во сто крат хуже, чем у людей: я могу себе позволить не двигаться, не есть и не пить неделями и даже месяцами, чем бы я и занималась, если бы в определённый момент дверь моих апартаментов не выбил проходивший мимо, заскучавший и в конце концов заподозривший неладное Барий. Сначала он, конечно, увидел разгромленную гостиную, и уже после нашёл меня сидящей в позе лотоса на краю кровати и сверлящей взглядом туманную панораму города. Это был вечер, кажется. По крайней мере, освещение намекало на вечер… Поспешно поставив мне диагноз – депрессия, – Барий сообщил мне о том, что в шесть часов утра из Кар-Хара выедет поезд, который в течение шести дней проедет через все Кантоны Дилениума, и что всем желающим Металлам “настоятельно посоветовали” отправиться в этот длительный тур, дабы ознакомиться с территорией, которую мы, со слов нового правительства Дилениума, якобы то ли должны патрулировать, то ли уже являемся стражами этих земель и теперь должны их узреть… Меня это не заинтересовало. И никуда ехать я не собиралась. Попросила незваного гостя уйти и запереть за собой испорченную входную дверь. Когда он ушёл, я впервые за семь дней покинула пост своей апатии: приняла душ, переоделась в чистый, удобный и приятно мягкий чёрный костюм вроде спортивного, вернулась в спальню и продолжила ничего не видящим взглядом пялиться в окно. В пять часов утра через незапертую дверь в мои апартаменты вновь заявился Барий, но на сей раз не один – привёл с собой своего дружка Радия. Парни буквально растолкали меня, заставили встать на ноги и двигаться. Так я оказалась здесь – в скоростном поезде, запущенном через весь Дилениум с двумя целями: сбор податей с нищего населения Кантонов и доставка на службу новоиспечённых ликторов. Я не вникала в подробности. Просто позволила желающим мне добра парням завести меня в поезд, приняла к сведению номер своего вагона и расположение своего отдельного купе в первом классе, и следующие пять суток, не отдавая отчёта своим действиям и совершенно не анализируя их, делала то, что от меня хотели эти двое: ходила с ними в вагон-ресторан и в вагон с панорамными стенами и крышей, играла в какие-то компьютерные игры, читала книги, но чаще прочего делала вид, будто слушаю их активную болтовню – всё осуществляла без энтузиазма, который даже не