Ветер над островами - Андрей Круз

– Иоанн, а вот такой вопрос… ты говорил, что я не первый, так?

– Говорил, – кивнул он, вглядываясь через бойницу в заросли на берегу.

– А где остальные? Секрет?

– Вообще секрет, но не от тебя… сам факт того, что к нам кто-то попадает, – это да, это секрет.

Не поднимаясь высоко, он передвинулся к другому щиту и взялся наблюдать за следующим сектором берега.

– И?

– Один умер – он довольно старый был. Года три как преставился. Двое погибли… – Он перехватил мой взгляд и сразу добавил: – Не по нашей вине, не думай. Еще двоих мы… полуизолировали. Наполовину. Частично.

– Это как?

– Ограничили в месте жительства. Один в Благовещенске, второй в Кузнецке, на металлургическом работает. Он у вас инженером был – вот и здесь инженер.

– А те, кто с ним работает?

– Нет, не знают, он под подпиской. А если и знают, то информация никуда не уходит, мы приглядываем.

– А второй?

Брат Иоанн полез в висящую на боку сумку, извлек оттуда небольшую книгу в серой картонной обложке, перекинул мне. «Голос моря». Роман. Автор – Петр Трезубов.

– Книги пишет? – немного удивился я.

– Нет, иллюстрирует.

Я бегло пролистал страницы, обнаружив с десяток рисунков, сделанных в добротной, не халтурной манере, как рисовали в те времена, когда я сам увлекался Джеком Лондоном и Буссенаром. А что, неплохо. Ага, а вот и имя: Павел Воронцов. Вот так… интересно, кем в той жизни работал?

– А почему меня не изолируем? – задал я, пожалуй, самый важный вопрос.

– А ты – уникальный случай, – усмехнулся брат Иоанн. – Все твои предшественники ощутили себя кем-то особенным и пытались… много что пытались делать. Из того, что с Законом не согласуется. Вот и приняли такое решение – держать их под надзором. А ты, наоборот, пытался спрятаться, сойти за своего… Почему, кстати?

– С бывшей службы такая привычка, – усмехнулся я.

– А что за служба? – вскинул он брови.

– Да почти как твоя. А потом работал тоже кем-то вроде… охраны, что ли. Не одобрялось у нас, когда на глаза лезут.

– Что-то такое я и подумал, – кивнул он. – Поэтому думаю, что тебя можно… в свободное плавание отпустить. Почти свободное. Но тебе же лучше, согласись.

– Гарантированной работой?

– Именно.

Уже и вербует по ходу дела. Как бы намек сделал, что я ему уже по гроб жизни обязан. А вообще-то что есть, то есть. И мне, с другой стороны, без проводника в этом мире тоже трудновато будет. Вон как со ссудой накосячил. Ссудный процент ведь грехом всегда был, его только протестанты разрешили. А так, с КВП – так и нормально. Скидываются все, потом пользуются.

– А что, я согласен, – осталось мне только подвести итог разговору.

Затем с полчаса прошло в тишине. Мы сидели на местах, вглядывались в заросли, но никто на нас не напал. Затем Иоанн сказал:

– Десяток подошел.

Точно, откуда-то из-за кустов послышался звук свистка, выдувавшего условный сигнал. Иван ответил. Еще через час подошел «Смелый», с которого на борт «Лейлы» высадили «призовую команду».

Попутно я успел обшарить яхту от и до, обнаружив два крепостных ружья в длинных футлярах, запас патронов к ним, а заодно проверил, что находится в тех ящиках, за которыми прятался турок. Находка меня разочаровала – однозарядные ружья и запас патронов с дымарем. А вот брат Иоанн обрадовался, а заодно и мне сообщил, что теперь мне точно легко будет заполучить права на «Лейлу»: это уже доказательство преступления стопроцентное. Негры с такими ружьями для всех здесь головной болью стали. В общем, пошел этот товар под конфискацию.

Нашлись деньги – в кубрике шкипера, причем довольно много. И христианские рубли, и турецкие лиры, и франки, и золотом, и серебром, и медью немного, все вместе чуть не тысяча. Я так прикинул, что на них команду нанять никакой проблемы не будет, может и КВП не понадобиться. Отделил от денег треть, ссыпал в мешок и отдал Василю. Раз деньги есть, то что ж товаром рассчитываться? От такой суммы он даже обалдел, потом, подумав, передал свой мешок на хранение брату Иоанну, потому что тащить такой вес в ранце в поход – дело дурацкое.

Хотел устроить десяток на ночлег на борту, но брат Иоанн вдруг заторопился, и мы были высажены на берег, а оба судна снялись с якорей и отправились прочь от берега, в Новую Факторию.

– Ну… ты даешь, – наконец сказал Петр Байкин. – Не ждал такого никто. Вышел босотой, а дошел судовым хозяином. Ну ты скажи, а?

– А чего тут говорить? Повезло, – отмахнулся я.

– Да ладно, повезло, – вступил донельзя расположенный теперь ко мне Василь. – Сам придумал, как яхту взять, сам и взял, все законно. Не был бы я дураком – мог бы сам теперь тут гоголем ходить.

– А что делать с ней думаешь? – спросил Марьян.

Десяток, за исключением охранения, как-то быстро собрался вокруг меня.

– Приватирскую лицензию возьму.

– Да ну! – сказал самый пожилой боец во взводе, длинный и тощий Роман Пастухов. – Охота тебе башку подставлять! Продай – и шлюп купи, торговля будет. Или что другое начни, спокойное.

– Да неохота спокойное, если честно, – обернулся я к нему. – Яхта быстрая, команду еще правильную – полмира обойдем. Поди плохо?

Голоса резко разделились, причем практически пополам. Кому-то идея приватирства нравилась, а кому-то категорически нет. Спор мог бы продолжаться бесконечно, но Петр разогнал всех на отбой: выходить завтра рано. Люди начали разматывать гамаки, натягивать их между деревьями, ну и я от них не отставал.

Засыпалось плохо. Побаливала нога в месте укуса, путались в голове мысли от свалившегося на нее сегодня… от «разоблачения» и до неожиданного обретения своего судна… если мне его все же отдадут, разумеется. У нас бы не отдали, даже если по закону положено, как мне кажется. Нашелся бы кто-то куда более достойный. Впрочем, это если бы я был не я, а кто-то менее… разобрались бы, в общем. И все же заснул.

В путь тронулись еще до рассвета: идти оставалось часов шесть. Десяток, три мула, все же три человека расчета при бомбомете (за четвертого я шедшего рядом брата Иоанна принял) и четыре трофейных лошади, которых следовало довести до Новой Фактории и сдать власти. А дальше уж как она решит.

Порез на пятке побаливал вполне терпимо – идти было можно, равно как и неприятный укус на бедре, разболевшийся к утру немного сильнее, – но я все же решил себя на прочность не испытывать. Объяснил причину, договорился с Байкиным и уселся на одну из лошадей, белую, на которой разъезжал Павел – тот самый, с которым мне подраться довелось.

Тропа стала еще хуже, проводник от местных, оставшийся с нами, сказал, что здесь пару дней назад прошло несколько человек. Не негров: следы от обуви, пусть и совсем оплывшие, явно выдавали «цивилизованных». Прошли от берега, как раз в сторону брода, обратно этой же дорогой не возвращались. Думаю, что вообще никакой не возвращались, иначе яхту вчера попытались бы отбить.