Приз - Бренда Джойс

Ее глаза закрылись, она приноровилась к его ритму. Девлин сжимал ее в объятиях все крепче, целуя щеки, шею, виски.

— Я все еще люблю тебя! — воскликнула она.

Девлин больше не мог сдерживаться. Наступила кульминация, и, когда судороги сотрясали его тело, в голове, словно литания, звучали слова: «Я все еще люблю тебя!»

Вирджиния почувствовала, как сильные пальцы гладят ее руку.

Сон медленно уходил.

Она лежала прижавшись к Девлину — своему мужу — и напряглась, вспоминая свадьбу, маленькое семейное сборище и их занятия любовью. Он был таким ласковым!

Открыв глаза, Вирджиния вытянула шею, чтобы посмотреть на него. Она сразу же увидела, что Девлин тоже смотрит на нее — его лицо впервые было таким мягким и расслабленным.

Он встретил ее взгляд, и его ресницы опустились, скрывая глаза.

— Я спала, — прошептала Вирджиния.

Неужели он так смотрел на нее все это время? С ответной любовью во взгляде?

— Да, ты спала, — спокойно отозвался Девлин; его пальцы все еще касались ее руки. Он слегка улыбнулся.

Вирджиния вздохнула и прижалась щекой к его груди. Она слышала, как медленно и ровно бьется его сильное сердце. Пытаться не любить этого человека было просто невозможно.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Девлин.

— Чудесно.

Вирджиния подняла взгляд и усмехнулась.

— Я имел в виду твой недавний обморок.

— Ах это! — Она махнула рукой. — Все прошло.

— Возможно, тебе надо поесть. Я могу прислать сюда поднос.

Вирджиния улыбнулась. Осмелится ли она? Почему бы и нет?

— Я чувствую голод, — пробормотала она, — но не по еде.

— Ты шалунья, — улыбнулся он.

— В самом деле?

Вирджиния поцеловала его в шею и скользнула рукой по груди и животу, чувствуя напряженные мышцы. Она провела пальцами по его члену, лежащему на животе, с интересом наблюдая, как он увеличивается.

— Ты играешь с огнем, малютка, — пробормотал Девлин.

— Это всегда происходит так легко? — спросила Вирджиния, исследуя его форму.

Ответа не последовало.

Вирджиния сомкнула руку и посмотрела на него. Он наблюдал за ней, его лицо напряглось, дыхание сбилось.

— Когда ты так себя ведешь, то да, — с трудом ответил Девлин.

Она довольно улыбнулась и снова погладила его фаллос.

— А если я делаю это?

— Тогда я поступаю так, — проворчал он, подняв ее над кроватью, сжав ягодицы и скользнув языком между бедер.

Вирджиния почувствовала слабость.

— Не останавливайся, — прошептала она.

Девлин засмеялся.

Вирджиния ощутила приближение кульминации и стиснула его руку. Девлин понял это и, уложив ее на кровать, лег на нее.

Она смотрела на его лицо, плача от удовольствия. Он крепко держал ее, шепча:

— Да, моя дорогая, да.

Девлин сидел на стуле у камина, где едва тлел огонь, полностью облаченный во флотский мундир, с черной шляпой на коленях, глядя на свою жену.

Вирджиния крепко спала с улыбкой на прекрасном лице; несколько бриллиантов все еще поблескивало в ее вьющихся волосах. Она лежала на боку, волосы едва прикрывали ее спину, а одеяло доходило только до пояса. Он занимался с ней любовью две ночи и днем между ними, но все еще хотел ее.

Было две минуты шестого утра 14 декабря. Через пятьдесят восемь минут Девлин должен был отплыть в Америку, но он не хотел оставлять жену.

Он не хотел уезжать.

Девлин встал со шляпой в руке. Что это за чепуха? Что с ним происходит? Он воин и должен хотеть отправиться на войну.

Вирджиния вздохнула во сне.

Сердце Девлина внезапно заныло. Господи, как же ему будет не хватать ее — ему уже ее не хватало!

Вечный страх — чудовище, угрожающее всей его жизни, — подкрадывался ближе. Что за вздор? Он должен идти на войну. Хотя теперь он женат, жена не может изменить его характер и выбор профессии. Все другие эмоции, которые он ощущал после свадьбы, были не для него. Он не был влюблен. Любовь тоже не для него. Как только он отплывет, то станет частью ветра и моря; его ноги будут твердо стоять на палубе «Вызова»; он не будет чувствовать себя романтическим идиотом и тосковать по жене.

Это означало, что пора уходить, прежде чем глупость не лишила его мужества.

Но уйти было нелегко.

Девлин подумал о сотне прошлых кровавых битв и почувствовал усталость.

Девлин резко подошел к кровати. Он не пытался разбудить Вирджинию, но смотрел на ее ангельское лицо, желая запечатлеть его в памяти. Потом он натянул одеяло ей на плечи. Она снова вздохнула и улыбнулась во сне.

Чудовище страха стиснуло его с мстительной радостью.

Эта женщина была его женой. Брак мог изменить все. Он смотрел на Вирджинию и сознавал, что, несмотря на всю свою убежденность, не хочет уходить.

Девлин заставил себя повернуться и выйти из комнаты решительным шагом.

Позднее он пожалеет об этом.

Вирджинии снилось, что Девлин ушел.

Только что она была в теплой постели, но внезапно продрогла до костей. Ей снилось, что она стоит на песчаном берегу, наблюдая за отплытием «Вызова». Вирджиния в ужасе закричала.

Она проснулась обнаженной, сидя в кровати, и сразу поняла, что ей приснился кошмар.

Но, сбросив одеяло, Вирджиния увидела, что она одна.

— Девлин?

Она ощутила пустоту внутри и дурное предчувствие. Дрожа, Вирджиния соскользнула на пол. Бронзовые часы на бюро показывали половину шестого утра.

Было 14 декабря.

Девлин должен был отплыть этим утром.

Но он не мог уйти не попрощавшись! Сорвав с кровати простыню и завернувшись в нее, Вирджиния поспешила в гостиную, но комната была пуста. В ужасе она побежала в ванную, схватила свой халат и увидела на туалетном столике чашку с мыльной водой и мокрую кисточку для бритья Девлина.

Ночной кошмар вернулся.

Вирджиния побежала к гардеробу и распахнула его, одеваясь так быстро, как могла без посторонней помощи. Надев светло-зеленое платье, она поспешила вниз босиком, с туфлями и чулками в руке.

Горничная проходила через холл.

— Роузмэри! Где капитан? Он ушел?

Горничная казалась удивленной вопросом:

— Ушел несколько минут назад, мадам.

Вирджиния застыла как вкопанная. Ушел, не сказав ни слова? Но почему он не попрощался?

— Мне нужна карета, — потребовала она; сердце распирало ее грудь плотным комком.

Когда горничная выбежала, она опустилась на стул и стала надевать чулки и туфли.

На нее обрушились воспоминания — улыбка Девлина, его мягкий смех, то, как он называл ее «малютка» и «дорогая», усмешка и блеск страсти в его глазах, его занятия любовью, иногда резкие и торопливые, а иногда мягкие и ласковые. Она вспоминала, как засыпала в его объятиях, как он уверял, что будет ей хорошим мужем.