ИЛИ – ИЛИ - Рэнд Айн

Реардэн слушал и ощущал, что все его тело немеет. Но из этой немоты, как начавший свое движение к свету росток, пробивалось чувство, которого он не мог понять. Это чувство казалось знакомым и очень далеким, как что-то давно пережитое и позабытое.

– В действительности, мистер Реардэн, я полицейский. В обязанности полицейского входит защита людей от преступников, если считать преступниками тех, кто, используя силу, лишает людей собственности. Обязанность полицейского – возвращать похищенное владельцам. Но когда грабеж узаконен, а обязанностью полиции сделалась не защита, а разграбление собственности, тогда полицейским должен стать пират. Я продаю грузы, захваченные мною, особым клиентам в этой стране, и они платят мне золотом. Я продаю подобные грузы контрабандистам и воротилам черного рынка в народных республиках Европы. Вы знаете условия жизни в этих республиках? Поскольку производство и торговля, а не насилие объявлены преступлениями, лучшим людям Европы осталось одно: превратиться в преступников. Погонщики рабов в этих республиках держатся у власти благодаря подачкам их коллег – бандитов из стран, которые еще не до конца истощены, таких, как наша. Я не допускаю, чтобы эти подачки до них дошли. Я продаю товары европейским преступникам по самым высоким, какие только возможны, ценам и заставляю их платить золотом. Золото – объективная ценность и средство сохранения богатства и будущего. В Европе никому не разрешено владеть золотом, кроме тех друзей человечества с кнутом в руках, которые утверждают, что тратят его на благо своих жертв. Таково золото, которое добывают мои клиенты-контрабандисты, чтобы платить мне. Каким образом добывают? Да таким же, как я добываю товары. А затем я возвращаю золото тем, у кого были украдены эти товары, – вам, мистер Реардэн, и людям, подобным вам!

Реардэн проник в смысл возродившегося в нем забытого чувства. Это было ощущение, которое он пережил в четырнадцать лет, заглянув в свой первый конверт с жалованием, и позднее в двадцать четыре года, когда его назначили управляющим рудниками, и еще позднее, когда, став владельцем рудников, он отдал распоряжение купить новое оборудование у лучшего в то время концерна «Твентис сенчури мотор», – радостное волнение, торжество человека, добившегося своего места в мире, который он уважал, и получившего признание людей, которыми восхищался. Почти два десятилетия это чувство было похоронено, годы слой за слоем добавляли серый осадок, вызванный презрением, негодованием и желанием ничего вокруг не видеть, не оглядываться на своих партнеров, ничего не ждать от людей и как что-то очень личное хранить в четырех стенах своего кабинета ощущение мира, в котором он надеялся занять подобающее место. И вдруг из-под гнета неудач вновь прорвался живой интерес, ясный голос разума, с которым можно общаться, вести дела и жить. Но это был голос пирата, говорящего о насилии, предлагавшего свою альтернативу миру разума и справедливости. Реардэн не мог принять это, не мог потерять последнее, что у него еще оставалось. Он слушал против собственной воли, но знал, что не пропустит ни слова.

– Я кладу золото в банк, в банк золотого стандарта, мистер Реардэн, на счета, которые принадлежат своим владельцам по праву. Они люди исключительных способностей, создавшие состояние благодаря личной инициативе, в условиях свободной торговли, не прибегая к силе или помощи правительства. Они дали миру больше всех, и наградой им была вопиющая несправедливость. Их имена записаны в моей книге воздаяний. Каждая партия золота, которое я возвращаю, делится между ними и поступает на их счета.

– Кто они?

– Вы один из них, мистер Реардэн. Я не могу подсчитать все деньги, которые у вас отняли с помощью косвенных налогов, бесчисленных постановлений, потерянного времени, выброшенных на ветер усилий, энергии, потраченной на преодоление искусственных преград. Я не могу подсчитать сумму, но если хотите узнать, насколько она велика, посмотрите вокруг. Степень упадка, охватившего некогда процветавшую страну, и есть мера той несправедливости, от которой вы страдаете. Если люди отказываются платить вам свой долг, они вернут его таким путем. Но есть часть долга, которая точно подсчитана и записана. Я поставил себе цель собрать и вернуть вам эту часть.

– Что это?

– Ваш подоходный налог, мистер Реардэн.

– Что?

– Ваш подоходный налог за последние двенадцать лет.

– И вы намерены вернуть его мне?

– В полном объеме и золотом, мистер Реардэн. Реардэн расхохотался; он смеялся, как ребенок, просто потому, что радовался тому, во что невозможно поверить.

Боже праведный! Вы полицейский и сборщик налогов?

Да, – серьезно ответил Даннешильд.

– Вы ведь шутите, правда?,

– Я что, похож на человека, который шутит?

– Но это абсурд!

– Не абсурднее указа десять двести восемьдесят девять.

– Это нереально и невозможно!

– А что, только зло реально и возможно? – Но…

– Мистер Реардэн, уж не думаете ли вы, что в жизни реальны только смерть и налоги? Ну если с первым ничего нельзя поделать, то я уменьшу бремя второго, и люди научатся понимать связь между этими двумя факторами; они увидят, насколько дольше и счастливее может прожить человек. Может быть, они поймут, что двумя абсолютными величинами и основой системы ценностей являются не смерть и налоги, а жизнь и труд.

Реардэн без улыбки смотрел на Даннешильда. В высокой, стройной фигуре, чью гибкость и тренированность мышц подчеркивал бушлат, он видел разбойника с большой дороги; в суровом мраморном лице – судью; сухой четкий голос принадлежал расчетливому бухгалтеру.

– Не только эти бандиты следили за вашими делами, мистер Реардэн. Я тоже. У меня есть все копии ваших деклараций о доходах с указанием всех сумм подоходного налога, которые вы выплатили за последние двенадцать лет. Я храню подобные документы на всех моих клиентов. У меня есть друзья в самых невероятных местах, которые помогают мне достать копии. Деньги я распределяю среди своих клиентов пропорционально отнятым у них суммам. Большая часть счетов оплачена владельцам. Ваш – самый крупный из тех, что дожидаются оплаты. В тот день, когда вы будете готовы востребовать этот счет, в день, когда я буду знать, что ни цента не пойдет на поддержку бандитов, я вручу вам ваш счет. А пока… – Он посмотрел на упавший на землю слиток. – Поднимите золото, мистер Реардэн. Оно не краденое. Оно ваше.