ИЛИ – ИЛИ - Рэнд Айн

Реардэн шел, не торопясь, чувствуя удовольствие от движения. Вот так он готовился к жизни в одиночестве – он должен научиться жить, не ощущая присутствия других людей. Он создал состояние, начиная с пустыми руками; теперь ему придется заново создавать свою жизнь, начиная с пустой душой.

Он даст себе небольшое время на подготовку, думал он, а затем обратится к самому ценному, что у него осталось, к единственному, что осталось чистым и полным: он уедет к Дэгни. Два правила начали складываться в его уме: первое – долг, второе – страстное желание. Следуя долгу, он не допустит, чтобы Дэгни узнала причину его капитуляции перед бандитами; второе обязывало сказать ей слова, которые он знал во время их первой встречи и должен был сказать на террасе в доме Эллиса Вайета.

Дорогу освещали только яркие звезды, но в их свете различалось шоссе и остатки каменной изгороди впереди у проселочной дороги. Забор не оберегал уже ничего, кроме зарослей сорняков, наклонившейся к дороге ивы и, чуть поодаль, развалин фермерского дома, сквозь крышу которого лился звездный свет.

Реардэн шел и думал, что даже это убогое зрелище имеет ценность. Оно давало ему надежду, что перед ним еще откроется простор, неподвластный человеческому вмешательству.

Человек, внезапно появившийся на дороге, вероятно, прятался за ивой, но движение было столь стремительно, что казалось, он выскочил прямо из середины дороги. Рука Реардэна потянулась в карман за пистолетом и замерла: он понял – по гордой осанке стоявшего на открытом месте человека, по четким очертаниям плеч, – что это не бандит. Услышав голос, он понял, что мужчина не был и нищим.

– Я хотел бы поговорить с вами, мистер Реардэн. – В голосе незнакомца звучали твердость, чистота и особая вежливость, свойственные человеку, привыкшему отдавать распоряжения.

– Прошу, – сказал Реардэн. – Только не требуйте помощи или денег.

Одежда мужчины была грубой, но практичной. На нем были темные брюки и темно-синий бушлат, туго застегнутый на шее, что удлиняло линии его высокой худощавой фигуры. На голове сидела темно-синяя кепка. Из-под одежды виднелись только руки, лицо и прядь золотистых волос на виске. В руках не было оружия, только сверток размером с блок сигарет.

– Мистер Реардэн, я не собираюсь требовать у вас денег, напротив, намерен вернуть их вам.

– Вернуть?

– Да.

– Что за деньги?

– Небольшую часть очень большого долга.

– Вашего?

– Нет, не моего. Это символический взнос. Я хочу,.чтобы вы приняли его в знак того, что, если мы проживем достаточно долго, вы и я, каждый доллар из этих денег вернется к вам.

– Каких денег?

– Тех, что были отняты у вас силой. »

Он подал Реардэну сверток, при этом мешковина распахнулась. Звездный свет пробежал по зеркально гладкой поверхности предмета. По весу и фактуре Реардэн понял, что держит в руках слиток чистого золота.

Он перевел взгляд со слитка на лицо человека, но оно казалось еще более непроницаемым, чем поверхность металла.

– Кто вы? – спросил Реардэн.

– Друг тех, у кого не осталось друзей.

– Вы принесли это, чтобы отдать мне?

– Да.

– Вы хотите сказать, что подстерегали меня ночью на безлюдной дороге не для того, чтобы отнять, а напротив, чтобы отдать мне золото?

– Да

– Почему?

– Когда грабеж происходит средь бела дня с позволения закона, а именно это происходит сегодня, честный поступок или возмещение ущерба совершаются подпольно.

– Почему вы решили, что я приму подобный подарок?

– Это не подарок, мистер Реардэн. Это ваши собственные деньги. Но я прошу вас об одной услуге. Это просьба, а не условие, потому что собственности с условиями не существует. Золото принадлежит вам, вы вольны поступить с ним как угодно. Но я рисковал жизнью, чтобы доставить его вам, и прошу вас: оставьте его до лучших времен или потратьте на себя. На собственные удовольствия. Не отдавайте его, а главное, не вкладывайте в дело.

– Но почему?

– Я хочу, чтобы только вы лично могли воспользоваться им. Иначе я нарушу клятву, данную много лет назад, как нарушил все свои правила, заговорив с вами.

– Что вы имеете в виду?

– Я давно собирал для вас эти деньги. Но не думал встречаться с вами, говорить вам о них или отдавать их еще долгое время.

– Почему же вы делаете это?

– Потому что я больше не могу выносить это.

– Выносить что?

– Я думал, что видел все и не осталось ничего, что я не мог бы вынести. Но когда они отняли у вас металл Реардэна, даже мне показалось, что это слишком. Я знаю, что сейчас вам нужно не это золото. Вам нужна справедливость, которую символизирует этот слиток, сознание, что есть люди, которые помнят о справедливости.

Стараясь не поддаваться чувству, которое зарождалось в нем, несмотря на безграничное удивление, отбросив все сомнения, Реардэн пытался понять этого человека, разглядывая его лицо. Но оно ничего не выражало и не менялось, пока он говорил; казалось, этот человек давно утратил способность чувствовать; казалось, все безвозвратно утрачено, и остались лишь чеканные и неживые черты. Вздрогнув от удивления, Реардэн поймал себя на том, что видит лицо не человека, а ангела мщения.

– Но вам-то что? – спросил Реардэн. – Что значу для вас я?

– Намного больше, чем вы подозреваете. И у меня есть друг, для которого вы значите еще больше. Он отдал бы все, чтобы быть сегодня рядом с вами. Но он не может. Я пришел вместо него.

– Что за друг?

– Я предпочел бы не называть его имени.

– Вы сказали, что потратили много времени, чтобы собрать для меня эти деньги?

– Я собрал больше, чем это. – Он показал на золото. – Я храню все на ваше имя и передам вам, когда придет время. Этот слиток – только знак, доказательство существования всего остального. Когда вы обнаружите, что ваше состояние разворовано до последнего цента, помните, что вас ожидает солидный счет в банке.

– Какой счет?

– Попытайтесь подсчитать все деньги, которые у вас отобрали силой, и вы увидите, что у вас на счету солидная сумма.

– Как вы накопили эти деньги? Откуда это золото?

– Оно взято у тех, кто вас ограбил. -Кем?