В дальних водах и странах. т. 2 - Всеволод Крестовский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
12-го марта.
С шести часов утра встретили в океане сильный ветер, который задул нам в левую щеку от SO. Мы уже рассчитывали иметь дело с форменным штормом, но, к общему удовольствию, после полудня ветер стих. Зато в воздухе стало вдруг холодно, несмотря даже на теплое течение Куро-Сиво, в области коего мы в это время находились. Говорят, что глубина океана в этих местах достигает 4.655 сажень (9 верст и 155 сажень). Даже как-то жутко становится, как подумаешь, какая страшная глубь под тобою…
13-го марта.
Сегодня, вступив на рассвете в один из бассейнов Внутреннего моря, называемый Идсуди-нада или заливом Оосака, мы бросили якорь в восемь часов утра на рейде Кообе в обширной и безопасной гавани Хиого, которая до 1868 года служила центром всей морской и каботажной торговли Японии. Здесь застали мы наши военные клипера "Наездник", "Джигит" и шхуну "Восток" (Сибирской флотилии), пришедшую сюда чиниться. К девяти часам утра размен салютов и представление адмиралу командиров названных судов с рапортами, а равно и визит немецкого консула, исполняющего заодно и обязанности русского консульского агента, словом, все неизбежные портовые церемонии были окончены, и мы получили возможность съехать на берег.
Хиого и Кообе лежат рядом на низменном берегу Ниппона, отделяемые один от другого речкой Минато (Минато-гава), через которую перекинут преоригинальный пешеходный мост, построенный на сваях прямоугольными зигзагами, идея которых заимствована у Китая, где она служит символом извивов змеи, а по сродству со змеей также и символом священного дракона. Настилка на мосту досчатая, а легкими перилами служат длинные бамбучины. Вся эта с виду очень затейливая постройка проста, легка и изящна.
Кообе, в сущности, не более как европейский квартал города Хиого. Он представляет собою небольшой, но очень чистенький городок, разбитый на правильные участки с широкими, превосходно шоссированными улицами, аллеями вдоль тротуаров и очень красивыми домиками, которые, к нашему удивлению, вовсе не носят исключительно индустриального и тем более англо-колониального характера, а напоминают миловидные и несколько капризные дачные постройки. Тем не менее, мы нашли в Кообе много прекрасных и обширных магазинов, между которыми первенствует фирма торгового товарищества "Хиропа". Тут же находятся: банк японского общества "Мицуй", учительский японский институт, телеграфная и железнодорожная станции, почта, здание губернского правления (Хиого-Кен) и здание постоянной выставки местных произведений — базар "Кио-сингван"; вроде токийского "Кванкуба", только в гораздо меньших размерах. Консульские дома по обыкновению заняли лучшие места на набережной. В поперечных улицах стоят две небольшие церкви — англиканская и католическая при коих живут миссионеры. Словом, Кообе процветает и с каждым годом растет больше и больше. Барон Гюбнер, посетивший его в 1872 году, нашел там от двухсот до трехсот жителей, считая в том числе и подвижное временное население, а в 1879 году народная перепись, предпринятая японским правительством, насчитала в Кообе уже 13.295 оседлых обывателей. В Хиого по той же переписи считается 36.896 жителей, что для японского города очень и очень немного.
Наружное знакомство с Кообе заняло у нас не более получаса времени, и так как в нашем распоряжении оставалось лишь несколько свободных часов для отплытия в дальнейший путь, то и надо было поторопиться осмотром местных достопримечательностей, которые частью сосредоточены в самом Хиого, частью же разбросаны в его ближайших загородных окрестностях. К нам присоединился командир "Наездника", капитан-лейтенант Кологерас, с несколькими из офицеров, успевшими уже за время своей стоянки на здешнем рейде достаточно ознакомиться со всем, что могло представить какой-либо интерес для любознательности путешественников, и таким образом мы получили в лице их прекрасных руководителей нашей экспедиции. Они же добыли нам и "языка" — молодого японца, хорошо объясняющегося по-русски. Заручившись таким важным подспорьем, мы взяли себе надежных курама и покатили целою вереницей в легких дженерикшах осматривать Хиого и его достопримечательности.
Хиога по-японски значит арсенал. Предполагается, что некогда здесь находилось какое-либо хранилище оружия; исторически же известно только, что в XII веке христианской эры один из героев японской истории Тайра-но-Кийомори переместил сюда (на короткое, впрочем, время) императорскую столицу из Киото, и что тогдашнее название этого места было Хукухара. Это последнее имя сохранилось и до сих пор в названии одной из местных улиц, которая служит центром квартала куртизанок. Я уже упомянул, что до сношений с европейцами Хиога считался первым из трех первоклассных японских портов. С ним соперничали: Симоносеки, на юго-западной оконечности Ниппона при выходе из Внутреннего моря в Корейский пролив, и западный порт Ниигата, на Ниппоне же, в Японском море против острова Садо (или Сандо). Но в настоящее время с открытием нескольких портов для европейской торговли и, в особенности, с освоением Японией коммерческих пароходов, порт Хиого уже утратил прежнее свое значение безусловной первоклассности для всего государства, сохранив его лишь для южных провинций острова Ниппона и для Киото.
Наши курама прежде всего привезли нас к могиле Тайра-но-Кийомори, находящейся в ограде одной бонзерии. Это местная историческая знаменитость. Надгробный памятник высечен весь из серого гранита и представляет собою башню наподобие буддийской двенадцатиярусной башни со шпилем, воздвигнутую на высоком четырехстороннем цоколе. Высота всего мавзолея около пятнадцати аршин. Он стоит под сенью высоких сосен и обнесен в квадрат массивною каменною оградой, состоящею из ряда четырехгранных столбиков, поставленных на равном друг от друга расстоянии между двумя длинными каменными брусьями, из коих один на каждой стороне положен в основание, на землю, а другой — в венец, на головке столбиков. Перед оградой спереди — пара высоких канделябров, и между ними наполненная белою золой жертвенница, где курятся благовония и тлеют заупокойные курительные свечи. Все это высечено из гранита и стоит на каменных цоколях. Дежурный бонза, вышедший к нам навстречу, предложил мне фотографический снимок мавзолея и маленькую брошюрку на рисовой бумаге, которую потом я отдал перевести на русский язык. В брошюрах изложено вот что:
Киоймори из рода Тайра был любимцем юного микадо Конойе (иначе Кононие), царствовавшего в XII веке [65]. Отец Кийомори, в награду за свою верную службу государю, был пожалован им придворною дамой, которая в ту пору была уже беременна от самого микадо. Обычай жаловать любимцев императорскими фрейлинами существовал в Японии в древние времена. Микадо, жалуя отцу Кийомори свою даму, не скрыл от него ее тайну и поставил даже условием что если у нее родится дочь, то он, микадо, возьмет ее к себе на правах принцессы императорского дома, а если сын, то нареченный отец обязан усыновить его и дать ему фамилию Тайра. Родился мальчик, которому нарекли имя Кийомори. Микадо осыпал его милостями и не оставлял до самой своей смерти, которая последовала когда Киомори уже достиг совершеннолетия. В это время сильно соперничали между собою из-за властной должности первого министра две знаменитые фамилии: Тайра и Минамото. Та и другая представляли собою две боковые ветви царственного рода. Кийомори был честолюбив, хитер и склонен к интриганству; фамилия же Минамото издревле отличалась доблестями и насчитывала в своих рядах не мало знаменитых деятелей на разных поприщах государственной и общественной жизни. Ловкому Кийомори удалось посредством интриг перессорить между собой членов этой фамилии до такой степени что дело дошло у них до междоусобицы, которою Кийомори и воспользовался чтобы захватить себе власть первого министра. Разрозненные Минамото, увидев этот результат, поняли наконец коварный план Кийомори и соединились чтобы напасть на него и низложить с должности. Последний ожидал этого и, зорко следя за своими врагами, успел как раз вовремя накрыть их заговор. Это дало ему, повод истребить почти весь род Минамото: одних он приказал казнить, других заточил на всю жизнь в казематы, третьих отправил в отдаленнейшие ссылки. Но Провидение уже готовило ему будущую кару. Он влюбился в красавицу Токивагосен, вдову своего главного соперника Тамейоши Минамото, которого убил собственною рукой. Вдова сдалась на его горячие мольбы и клятвы под тем лишь условием чтоб он пощадил жизнь трех ее сыновей от покойного мужа, приговоренных им к казни. Кийомори согласился и даже оставил их при матери. Но в последствии, когда любовь его к ней стала остывать, а подозрительность возвращаться, он удалил старшего ее сына, в последствии знаменитого Иоритомо, в отдаленную ссылку, на остров Хируга, а двух младших приказал постричь в монахи и отправил в дальние буддийские монастыри.