Битва за Коррин - Брайан Херберт

Послав вызов командирам и удостоверившись, что во главе флотилии стоит не Вориан Атрейдес, Данте приказал своим кимекам построиться в боевой порядок. С первого взгляда было ясно, что армейский патруль и по численности, и по огневой мощи неизмеримо превосходил горстку неокимеков, но Данте приказал бомбардировать вражеские корабли обычными снарядами.

Как и следовало ожидать, командиры Лиги приказали своим экипажам активировать поля Хольцмана. Как только сенсоры сообщили Данте о том, что корабли Джихада выполнили — пусть и невольно — условия эксперимента, он приказал неокимекам приготовить к бою лазерные пушки. Подчиненных неокимеков он послал вперед, а сам остался в тылу наблюдать, что произойдет.

Лазерные пушки были не особенно мощными в принципе, их вообще едва ли можно было считать пригодным для войны оружием. В обычных условиях разряды были весьма маломощными.

Однако оставшись вне зоны столкновения, Данте оказался прав. И еще как прав.

Лазерные лучи ударились о защитные поля словно о невидимую преграду, запустив этим столкновением каскад псевдоатомных взрывов. В течение нескольких мгновений вражеский флот был начисто уничтожен. Корабли один за другим исчезли в вихрях адского пламени.

Однако отдача от взрывов была так сильна, что погибло и большинство неокимеков. Их корабли рассыпались на части в мгновение ока, что привело к аннигиляции обеих противостоявших сторон.

Картина была такой, словно над планетой, которую собирались защитить хретгиры, взорвалась сверхновая звезда. Вспышка погасла, дым — единственное, что осталось от уничтоженных кораблей, — рассеялся в бездонной глубине холодного космоса. Для Данте и оставшихся в живых неокимеков это было незабываемое зрелище, которое стоило того, чтобы его увидеть…

Агамемнон был доволен сверх всякой меры. Поскольку в схватке не уцелел ни один хретгир, то высшее командование Армии Человечества не узнает о том, что кимекам удалось разгадать основную слабость людей.

— Для нас это эпохальное событие! Даже не обладая численным превосходством, более того, находясь в меньшинстве, мы можем теперь сеять смерть и разрушения среди хретгиров. Наша цель — у нас в руках!

Изменились все условия конфликта, и генерал титанов подозревал, что он встретится с сыном, пожалуй, даже раньше, чем рассчитывал — во всяком случае, до того, как все будет кончено.

Наука заблудилась в своих собственных мифах и удваивает усилия, когда забывает о цели своего существования.

РНК-содержащий ретровирус-мутант распространялся по пещерам Россака словно ядовитый дым. Стандартные способы защиты оказались малоэффективными, иногда недейственной была и обычная стерилизация, и даже большие дозы меланжи не гарантировали выживания и повышенного иммунитета к болезни. В течение короткого времени оказались инфицированными три четверти населения пещер, и большинство этих людей умерло.

Ракелла Берто-Анирул и доктор Мохандас Сук исчерпали все свои возможности, но не смогли справиться с эпидемией.

Пока, во всяком случае, все пробные вакцины доктора Сука не работали, и эпидемия продолжала свирепствовать в коммунальных пещерах Россака, пожирая одну жертву за другой. Оставшиеся здоровыми до поры люди заражались практически неизбежно.

Каждый день, с утра и до глубокой ночи, Ракелла без устали ухаживала за больными, лежавшими в обширных пещерных гротах, превращенных в больничные палаты. Каждая койка, каждое свободное пространство на полу было занято скрученными болезнью мужчинами, детьми и Колдуньями. Принимая гигантские дозы меланжи, доставлявшейся на Россак компанией «ВенКи», Ракелла работала на пределе своих возможностей. Хотя она, не снимая, носила стерильную дыхательную маску и защитные очки, миазмы болезни вкупе с криками и стонами умирающих тяжким грузом давили на ее психику. Но Ракелла все же была полна решимости одолеть коварный вирус.

В прежние годы воины Джихада и беззаветно преданные его делу Колдуньи бросались в атаки на превосходившие силы мыслящих машин и кимеков, не думая о собственном выживании. Ракелла была способна на такое же самопожертвование, ведя собственную битву. Победа любой ценой.

Джиммак Теро повсюду словно неуклюжая, но преданная собачонка следовал за Ракеллой. Каждый день он приносил ей свежую еду из джунглей: серебристые плоды, ворсистые грибы и сочные ягоды. Он делал врачу странные терпкие травяные настои, оставлявшие интересное и необычное послевкусие. Но Джиммак больше всего гордился именно ими. Он постоянно с обожанием смотрел на Ракеллу своими ясными глазами и широко улыбался.

После изматывающего рабочего дня, проведенного в страшной влажной духоте, после того, как в течение нескольких часов умерло больше десяти находившихся под ее наблюдением больных, Ракелла почувствовала себя окончательно изможденной эмоционально и физически. Одной из жертв стал недоношенный младенец, извлеченный до срока из чрева заболевшей матери. Ракелла, бывшая единственным врачом в отделении, села на холодный пол и расплакалась.

Стараясь собраться с силами и продолжить работу, Ракелла вытерла мокрые от слез щеки. Ошалев от жары и головокружения, она попыталась встать на ноги и почти потеряла равновесие. Она перевела дух, решив, что это дурнота от того, что она слишком быстро встала, но самочувствие вдруг стало еще хуже, и доктор Берто-Анирул упала на пол.

— Что с вами, госпожа доктор?

Она открыла глаза и увидела круглое заботливое лицо склонившегося над ней Джиммака. Он держал ее за плечи своими большими сильными руками.

— Я упала в обморок… наверное, от усталости. Я давно не ела, принимала только одну пряность.

Потом Ракелла поняла, что лежит на больничной койке и из капельницы в ее вену попадают питательный и лечебный растворы. К телу присоединены электроды, подключенные к мониторам. Сколько времени прошло с тех пор, как она упала? Она провела по руке и обнаружила на ней аппарат для диализа, который помогал некоторым больным — самым тяжелым жертвам нового Бича.

Темнокожая ассистентка Норти Вандего стояла поблизости, проверяя работу оборудования. Вандего посмотрела на Ракеллу, и та уловила в глазах молодой женщины страх.

— Мы только что закончили сеанс очищения крови. Мы успеваем удалять субстанцию X, прежде чем она накапливается в угрожающих количествах и до того, как она повреждает печень, но вы… заражены. Я дала вам дополнительную дозу меланжи.

Ракелла в отчаянии тряхнула головой и попыталась встать с постели.

— Норти, вам надо наблюдать других пациентов, а не меня. Ассистентка положила руку на плечо Ракеллы и мягким усилием заставила ее лечь на подушку.

— Теперь вы пациентка. Ваше заболевание требует такого же лечения, как и заболевание других больных.

Ракелла понимала, что если она заразилась, то шансов выжить у нее практически нет. Она призвала на помощь все свое мужество.

— Может быть, это просто аллергическая реакция на еду из джунглей. Я просто расклеилась и мне надо отдохнуть.

— Возможно, и так. Вот и отдохните пока.

Ракелла хорошо знала этот тон. Им Норти разговаривала с безнадежными умирающими больными.

Два дня спустя Норти Вандего тоже заболела, и ее положили в соседнюю палату. Забота по уходу за Ракеллой легла на плечи маленькой Колдуньи Кари Маркес, которая начала вводить Ракелле — словно та была подопытным кроликом — необычные и непроверенные лекарства. Ракелла не возражала, хотя и верила, что Мохандасу скоро удастся найти средство исцеления от страшного недуга. Знает ли он, что она заболела?

Ночь в пещерах была непроницаемо черной. Из густых джунглей доносились зловещие и таинственные звуки. Ракелла лежала в полусне после того, как ей ввели смесь успокаивающих лекарств, когда внезапно пробудилась, услышав рядом громкий злой голос. Приоткрыв глаза, она увидела Тицию Ценву, которая на чем свет стоит ругала Кари Маркес и заставляла ее идти к другим больным.

— Пусть она умирает. Она не наша, ее возня здесь делает болезнь еще опаснее.

— Опаснее? Она заболела сама, пытаясь помочь нам.

— Откуда мы можем точно знать, что она кого-то спасла? Чума забирает только слабейших. — Голос ее был тверд как сталь, как налет дикого безумия в ее серых холодных глазах. Верховная Колдунья казалась ослабшей, но продолжала владеть собой и повелевать окружающими. — Бич проредит негодное стадо и сделает Колдуний сильнее.

— Или убьет их всех до единой!

Ракелла лежала, борясь с болью, усталостью, тошнотой, стараясь сосредоточиться лишь на одной части этого спора. Они думают, что я умираю. Это была неприятная мысль для привыкшего исцелять больных врача. Возможно, это правда. Она видела на своем веку немало смертей и была готова и сама встретить свою судьбу, хотя и была сильно разочарована тем, что ей не удалось до конца выполнить здесь свою работу.