Все дороги этого мира - Ольга Табоякова

Богарта оценила его вид и молча отправилась в повозку к Казимиру. Все напряженно ждали, пока Хэсс сделает первую затяжку.

- Я раза три курил, - признался Хэсс. - Вот и четвертый.

- Хэсс! - не выдержала Анна.

- Я не знаю, - вор опустился на колени, ноги его не держали. - Руку и ноги я зафиксировал. Кожу на лбу сшил. Позвоночник у Маши не сломан, и это чудо, но я не знаю, что с головой. На правой стороне все отекло, - Хэсс говорил рваными фразами на выдохе. После пятой затяжки самокрутку отобрал повар Грим.

- Тебе хватит, Хэсс.

Тот покорно согласился, спорить с кем-то не было сил.

- Глаз поврежден, - продолжил Хэсс, в изнеможении закрывая лицо руками.

- Как? - одними губами спросила Илиста.

- Роговица, куски породы. Я наложил замораживающий состав, но думаю, что... - договаривать он стал.

- Что еще? - Инрих дотронулся до Хэсса, тот опустил руки. Перед носом Хэсса была чашка с крепчайшим напитком Морехода. - Пей, - велел Инрих.

Раньше Хэсс всегда думал, что Мореходский напиток весьма заборист, но сейчас три глотка и не какого эффекта.

- Плохо все, - признал Хэсс.

- Не надо, не переживай, - Илиста старалась поддержать вора. - Лучше тебя здесь никто бы ничего не смог сделать, Хэсс. Ты все сделал правильно.

Вор повернулся к ней. Сухое, безнадежное отчаяние, неуверенность, боль все это разом выплеснулось на Илисту.

- Я не знаю, выживет ли она, Илиста. Когда Тори или когда Эльнинь были у меня, то там были болезни, но не смерть.

Илиста промолчала, но высказался Одольфо:

- А здесь смерть стоит у тебя за спиной?

Отвечать вору не потребовалось. Еще помолчав, он смог говорить более ровно:

- Машу надо вывезти отсюда, как можно быстрее, но ее опасно беспокоить, ей нужен покой.

- Хэсс, я могу помочь, - вызвался эльф.

Все взгляды обратились к нему.

- Я умею делать это с вином, но и с ней тоже, наверное, смогу. Надо ее накрыть силовым коконом, тогда поездка ее не будет тревожить. Только постоянно я не смогу его держать.

- Сколько у тебя сил? - Инрих отличался деловым подходом к таким вопросам.

- Не больше десяти-двеннадцати часов от рассвета до рассвета, - прикинул эльф.

- Значит, это время мы будем гнать, а ты ее держать, потом мы стоим, и ты отдыхаешь, - заключила Богарта. - Когда выступаем?

- Ты сейчас сможешь? - Инрих спрашивал эльфа.

- Мне надо поесть, и тогда да, - Тори оценил свое физическое состояние.

Повар Грим мгновенно поднялся, чтобы позаботиться о полноценном обеде. Плачущего Тьямина увела Илиста, Флат увел Анну. Рядом с Хэссом остался директор Инрих и отец Григорий, молчавший до сих пор.

- Я видел, что там было, - тихо сказал отец Григорий.

- Ты о чем? - отреагировал Инрих.

Хэсс молчал. К ним подошел орк Страхолюд, он желал послушать рассказ отца Григория.

- Над лагерем летали две птицы, знаете на сов похожи, только синие, - начал отец Григорий, орк и Хэсс вздрогнули.

- Видимо об этих синих облаках говорил Казимир, - вставил директор.

- Они полетели в сторону, за ними побежал маленький человечек в шароварах. Таких желтых, как весенние цветы, - продолжил отец Григорий, орк и вор опять вздрогнули. - За этим человечком и бежала девушка.

- Скажите, отец, - орк внимательно смотрел на него, - а что делал человечек?

- По-моему, - замялся отец Григорий, - он гонял этих птиц. Мне даже послышалось, что он кричал что-то ругательное на их счет.

Хэсс опять вздрогнул.

- Что-то тебя колотит, - заботливо накидывая на него свою черную куртку, заметил Инрих.

- Да, нет, - Хэсса клонило в сон, но глаза не желали закрываться, им все мерещились раны, кости, жилы, осколки, кровь. - Мне надо с ней посидеть сейчас, только потом жить мне будет негде.

- Ничего, будешь спать в повозке монахов, - решил Инрих. - Я пойду, мне надо собрать остальных. Отец Григорий, присмотрите за мальчиком, - Инрих заколебался, но сказал. - Спасибо тебе, Хэсс, а теперь тебе надо поспать.

Общий настрой актеров сменился на тревожный. В людских душах поселилась неуверенность в настоящем и будущем.

Когда Алила стояла и смотрела, как Тори поднимает Машу, ей очень хотелось сказать, что она не виновата. Но тогда Инрих не дал ей открыть рот, он все спрашивал Хэсса. Алила не сумела вклиниться в разговор, ей пришлось помогать удерживать Анну, склонную к истерикам. Сейчас же Алила сидела в своей повозке и думала, что ей делать.

Тогда все случилось спонтанно. Она валялась на лежаке, представляя себя в главной роли вместо Илисты. Она - Алила - бы немного по другому расставила акценты в некоторых сценах, но с другой стороны, Алила примеряла сцены на себя, на свой возраст, свою комплекцию, свой темперамент. Илиста же выбрала очень динамичный и открытый образ. Ей хорошо удавались напряженные сцены. К тому же она в любом виде, включая полное обнажение или грим нищенки, чувствовала на сцене себя совершенно свободно. Алиле пока было далеко до такого раскрепощения.

В окошко повозки забилась птица. Окошко было не закрыто, а лишь притворено так, что птица поддела створку лапой и, сложив крылья, буквально вошла в повозку. Алила пялилась на странную синюю птицу, рассматривая желтые круглые глаза, острый изогнутый клюв, толстые лапы, синевато-серые перья. В повозку влетела вторая птица немного поменьше первой. Явная разумность птиц заворожила актрису. Не зная, что можно делать в такой ситуации, Алила замерла на месте, ожидая действий от птиц.

- Шшшша, - вышипила птица.

Затем в голове Алилы закрался голос: "Ты будешь нашей?", - спросила птица.

Алила не испугалась, несмотря на странный вопрос.

Птица продолжила, не дожидаясь ответа: "Эссспада, говори мне Эспада", - попросила она.

Алила поняла, что Эспада это имя странной синей птицы.

- Очень приятно, - по старой привычке знакомиться, сказала актриса. - Меня зовут Алила.

"Неет", - заворочалось у Алилы в голове, - "Тебя зовут Нейя", - поправила ее птица.

- Это как? - не поняла девушка. Она все еще стояла в напряженной позе, мышцы шеи и спины затекли. Девушка пошевелилась, что вызвало мгновенную реакцию у второй птицы. Та расправила крылья.

"Нейя", - еще раз повторила птица.

Спорить с хищными птицами Алиле не хотелось. Она предпочла согласиться с мнением птицы об ее имени. Последующий разговор происходил в достаточно ультимативной форме. Птица сообщила, что Нейя теперь их новый хранитель. Когда Алила бездумно кивнула на очередные слова птицы, то вторая птица несколько раз взмахнув крыльями, уронила на лежак круглый камень.

Первая птица пояснила, что это связь с ними. Так и не сказав в чем конкретно заключается миссия Алилы, как хранителя, птицы выпорхнули из повозки. Но сделали они это потому, что в повозке появился маленький человечек в желтых шароварах, который стал махать на птиц маленьким ножичком.